Волк. Книги 1-6 - Виктория Гетто Страница 27

– Дед!

Тот останавливается, бросает дрова, которые нёс, под ноги, затем кланяется:

– Звали, сьере?

– На дворе ты за старшего. Доса Аруанн отдыхает.

Мужчина осуждающе смотрит на меня, потом бурчит:

– Зря вы так с матушкой. Сердце у неё золотое… А вы…

– Ладно, дедуля. Хватит. Это наше семейное дело, и не стоит слугам лезть туда, куда не следует. Лучше займись людьми – пусть все работают, кроме тех, что я забираю. И настраивайся на новую поездку. Забыл тебя спросить – дочка то как в городе?

Тот расцветает улыбкой:

– Довольна, сьере! Хозяин добрый, сильно работать не заставляет, всегда сыта…

– И ладно. Если что – можешь её забрать сюда. Сам видишь, многое меняется…

Тот согласно кивает, а я вижу появляющиеся из кухни фигуры парней и закругляю разговор:

– В общем – распоряжайся. Если не будут слушать – скажешь мне.

– А вы куда, сьере Атти?

– К реке. Будем копать глину, и ставить печь для вина.

– Это как это?

Дед чешет в затылке, я улыбаюсь в ответ:

– Увидишь…

Ребята подходят, кланяются, и сразу беру быка за рога:

– Юм, тебе, первым делом, надо сладить кровать для досы Аруанн. Стыдно, но у неё даже лежанки нет. Ничего замудрёного или вычурного. Обычный лежак.

– На раме?

Мгновенно соображаю, что речь идёт о плетённой из ремней сетке на деревянной основе, и согласно киваю. Плотник чешет в затылке.

– А ремни?

– Сейчас пошлю кого-нибудь в деревню, пусть купят шкуру быка.

Мужчина прямо просиял:

– Самый лучший материал! Сделаю, сьере!

– Вот и приступай.

Кивком отпускаю его, тот сразу топает к кузнице, где хранится весь инструмент. Я перевожу взгляд на обоих оставшихся:

– Так, ребятушки. За мной двигаем. Займёмся, наконец, серьёзным делом…

Отходим в тенёк, отбрасываемый стеной, и, разгладив землю ногой, беру прутик и изображаю то, что хочу получить. Топка, в которую вмурован котёл для браги. Наверху – крышка, из которой выходит змеевик, прячущийся в корыте с водой, которая подводится сверху. Закончив, довольно выдыхаю:

– Понятно?

И… Оба отрицательно мотают головами. Начинаю разъяснять. И то один, то другой в один голос утверждают, что это невозможно. А мне плевать! Невозможно? Пусть делают так, как надо. Я вам что? Лишь общую схему начертил! Чтобы стало ясно, что надо делать. А ваше дело – исполнить!.. Общими усилиями приходим к единому знаменателю. Затем выбираем место, чтобы не мешало, не очень отсвечивало посторонним, ну, со временем сарай поставим, а то и каменный соорудим. Зимы то тут суровые, помню задней памятью… Затем шлёпаем на реку, нагрузив воз корзинами. Там дружно копаем уже насаженными вчера на рукоятки лопатами. Перемазавшись, я с сожалением думаю о предстоящей постирушке и жалею, что не переоделся в рабочее, грузим глину на воз, везём в Парда. По пути смеёмся, перешучиваемся, и мне это нравится. Сервы не переступают грань, но ведут себя более раскованно и уверенно. Вот что значит просто объяснить, что и для чего. Потом замачиваем глину в специальном ящике, сделанном из четырёх брёвен, пусть набухает. И идём обедать, предварительно ополоснувшись у колодца. Вода ледяная, но приятно смыть грязь и пот с тела. Бросаю свою одежду кому то из новеньких:

– Постирай!

– Да, сьере.

Потупленные глазки, приятные манеры… Твою ж мать! Обознался! Это Ирая! Взгляд на Дожа – тот спокоен. Прекрасно понял, что это случайность.

– Потом отдашь Эрайе, пусть высушит!

Ну, совсем другое дело – парень расцвёл… После обеда катим за булыжниками. Благо их полно, целые кучи по краям полей, выбранные из почвы. Набираем столько, сколько могут увезти наши битюги. Привозим в замок, выгружаем. Остался песок. Ну, это вовсе не проблема! Его то навалом… Привозим полный воз, сдаём лошадей и транспортное средство Керу, ревниво проверяющему битюгов на предмет повреждений и поломок, и нас зовут на ужин. Время пролетело незаметно. Ну, это всегда так. Когда работаешь, оно идёт незаметно, и всегда в недостатке. Впрочем, перед отправкой на отдых Вольха быстро делает три шарика из глины и песка, мешая их в разной пропорции. Потом кладёт на обломок жерди, удовлетворённо вздыхает – завтра будем смотреть, какой остался цел. Царапает возле каждой из проб понятные только ему значки, теперь можно идти. Только подходим к кухне, как навстречу мне вылетает Хум:

– Сьере Атти! Всё нормально. Все работали. Ничего не случилось. Как обычно.

– Досе Аруанн расскажешь. Ясно? Мне пока рано. Ещё два года, всё-таки.

– Угу, понял, сьере Атти.

Убегает. Мы вваливаемся в заполненную людьми кухню, благо время ужина, и вдруг воцаряется тишина, хотя только что все разговаривали, перешучивались, смеялись…

– Эй, Урия! Давай нам поесть! Голодные – страсть!

Кричит во всю богатырскую стать Дож. Повариха появляется, на лице сердитое выражение:

– Чего орёшь? Голодным не останешься!

И переключается на меня:

– А вам не стыдно, сьере Атти?! Я вчера готовила-готовила – а вы корочку хлеба съели за весь день, да ещё и лес ушли – ужин пропал! Доса Аруанн ни крошечки в рот не взяла! На обеде с сервами вместе кашу ели, а я опять готовила- готовила, и всё зря! Сейчас ужин мастерила половину дня, отнесли его в ваши покои! Доса Аруанн уже трижды спрашивала, когда вы явитесь! А вы опять на кухню?! Ничего вам не дам! Идите, с матушкой у себя обедайте!

Топает ногой, и, обращаясь к моим парням, буквально рычит:

– Миски берите! Олухи!..

Парни виновато смотрят на меня, а Дож шепчет громоподобным шёпотом, от которого дрожит посуда на столах:

– Урия такая! Как сказала, так и сделает!

Я смеюсь, беззаботно и счастливо, потом говорю в спину:

– Простите, тётушка! Больше такого не повторится, обещаю!

И тут меня тянут за рукав, оборачиваюсь – Эрайя.

Потупив глазки и, как обычно, спрятав руки под фартук, лепечет:

– Сьере… Атти… Вас матушка к себе зовёт…

– Иду.

И тут вваливается довольный Юм.

– О! Вовремя! Сделал заказ?

Тот удовлетворённо кивает и выдаёт:

– Не у каждого графа такая есть, сьере Атти!

Я киваю ему в ответ:

– Если понравится – скажу спасибо!

Все охают – опять неслыханная доселе вещь! А я шутливо разворачиваю девушку за хрупкие на удивление плечики:

– Веди, Сусанин…

– Сусаноо? А это кто?

Смеюсь – у меня сейчас удивительно хорошее и доброе настроение:

– А это проводник, который взялся провести купцов короткой дорогой, да заблудился.

Она оборачивается, едва