Индигирка (СИ) - Anthony Saimski Страница 27

Пальцы нащупали в кармане спасительный пистолет. Недолго думая, Соколов опустил предохранитель, и, чувствуя, что начинает задыхаться, попытался вывернуть кисть в кармане так, чтоб ствол уперся в тело червя, после чего спустил курок.

В силу того, что паразит плотно облепил ему голову и уши, он почти не услышал звук выстрела. Зато почувствовал, как ему обожгло бедро, а ударом отскочившей затворная рамы чуть не вывихнуло кисть. Несмотря на это Олег вновь поднял ствол и выстрелил еще раз прямо сквозь карман.

Почувствовавший боль паразит, которого пуля пробила насквозь, сильно заерзал, жгутики на спине и шее задергались, и тварь немного приподнялась в области источника боли. Соколов тут же воспользовался этим, чтобы нормально взять пистолет, и, максимально отодвинув его от тела, насколько это позволял сделать карман брюк, продолжил нажимать на крючок.

Червь, пробиваемый тупыми девятимиллиметровыми пулями, задергался еще сильней и ослабил свою хватку, пытаясь перекатить свое массивное тело подальше от пистолета. Олег почувствовал, что его уже не так сильно давит к земле, и он может пошевелиться.

Парень сразу же попытался перевернуться на бок, нащупав второй высвободившейся рукой автомат и начав отдавливать им от себя паразита. Червь сопротивлялся. Его холодные жгутики плотно обвились вокруг шеи Соколова, и было похоже на то, что он пытается оторвать его от себя вместе с головой.

Собрав последние силы, Олег с диким хрипением продолжил давить автоматом на мягкое тело червя. Макарыч сделал еще один выстрел и перестал реагировать на нажатия спускового крючка.

Соколов быстро выпустил его и уже двумя руками уперся в автомат, продолжая давить. Наконец-то звенящая тишина в ушах, разрываемая лишь бешенным стуком его сердца, с хлюпаньем исчезла. Израненный червь выпустил голову своей жертвы.

"Отпусти меня, скотина!!!" - подумал Олег и резко перевернулся, упершись коленями в землю. Ему почти удалось оторвать от себя паразита. Соколов попытался открыть глаза, но в них тут же попала едкая слизь, которой он весь был измазан. Еще, вместе с первым же вдохом она попала к нему в нос и застряла где-то в горле, вызывая рвотный рефлекс. Соколов широко открыл рот, чтобы попытаться хоть как-то дышать, но слизь тут же оказалась и там, собираясь в густой вязкий комок.

А раненный паразит и не думал сдаваться. Жгутики еще сильнее обвили шею Олега. Со сдавленным хрипением Соколов продолжал борьбу за свою жизнь, видя в редкие мгновения, когда ему удавалось моргнуть, как под ним на земле извивается темное скользкое пятно.

- Да сдохни уже... - прохрипел он, приподнимая одно колено и буквально топча им червя. - Сдохни...

Настал тот момент, когда у обоих начали заканчиваться силы. Полузадушенный Соколов почувствовал, что если тварь не отпустит его шею в ближайшую пару секунд, он попросту задохнется... Но он хотел жить! Все мысли и стремления исчезли, уступив место лишь одному, самому сильному - стремлению выжить... Стремлению из последних сил бороться уже не ради каких-то придуманных целей и планов, а ради самой возможности жить...

Червь сдался. Натяжение его жгутиков ослабло, и он перестал активно дергаться под коленями Соколова.

Олег вцепился одной рукой в обвивающие его щупальца, а другой упер автомат прикладом в тело паразита. Собрав в кулак последние силы, еще остающиеся в израненном, утомленном теле, он со сдавленным стоном поднялся на ноги.

Червь издал какой-то хлюпающий звук и окончательно ослабил хватку. Соколов с силой рванул рукой пучок жгутиков, опутавших его шею.

Холодный, осенний воздух Индигирки тут же ворвался внутрь его разгоряченного тела, выжигая горло и легкие спасительным кислородом.

С хлюпаньем вырвав приклад "Калашникова" из мягкого тела твари, Соколов отшатнулся назад, продолжая жадно хватать ртом холодный воздух. Мерзкая слизь была на нем повсюду. Она затекала в рот, уши, нос и глаза, и он никак не мог от нее избавиться, лишь еще сильнее размазывая ее по лицу.

Олег усиленно заморгал, пытаясь хоть что-то разглядеть в опускающейся на восьмерку тьме. Темное пятно в паре метров от него все еще продолжало с хлюпаньем дергаться на осенней листве.

Мало чего соображая, Соколов схватился за язычок кармашка разгрузочного жилета. Перемазанные слизью пальцы попытались оторвать его от липучки, но у них ничего не вышло. Захрипев еще сильней от бешенства, Олег повторил попытку. На этот раз ему повезло, и кармашек с треском открылся.

Продолжая моргать и сплевывать слизь, Соколов все-таки сумел достать новый магазин и перезарядить автомат, который тоже был весь измазан мерзкими и вонючими выделениями червя. Лязгнув затвором, он направил ствол в темное пятно перед собой и спустил курок.

Отдача захотела выбить оружие из его скользких рук, но Соколов боролся с ней, пока автомат не высадил весь магазин в мерзкую тварь. От ствола пошел густой белый дым выгорающей слизи.

Олег открыл рот и издал сдавленный крик, после чего пошатнулся и уперся спиной в колесо БТР-а. У него не осталось больше сил. Руки с оружием безвольно повисли вдоль тела, и, казалось, что каждый новый вдох дается ему с большим трудом.

"Я, победил... - появилась мысль голове Соколова. - Я победил!.."

- Не плохо ты его, целый магазин, - долетел до него голос Самойлова, и Олег поднял голову.

Напротив него стоял Глеб, который тоже тяжело дышал и нервно оглядывался по сторонам.

- Где Ухо?

- Он... - начал было Соколов, но не смог больше говорить, почувствовав дикую боль в горле. Похоже, что паразит почти раздавил ему гортань. - Он... Червь...

- Лять... - ругнулся Самойлов, и сделал шаг к Олегу. - Пошли, линять надо, пока вояки не подоспели...

Раздался глухой треск, и в середине туловища Глеба словно разорвалась маленькая граната. Куски одежды вместе с ошметками плоти полетели во все стороны, сопровождаемые густым облачком испаряющейся крови.

От удара зарядаСамойлова толкнуло вперед. Он пошатнулся и сделал пару шагов. Олег почувствовал сквозь запах слизи мгновенно возникшую вонь горелого мяса. Пробитый насквозь плазменным сгустком Глеб издал какой-то свистящий стон и упал на землю, рядом с трупом червя.

Олег все прекрасно понял. Внезапно его мозг, еще мгновение назад праздновавший победу, отказался от дальнейшего сопротивления. Парень просто выдавил из себя разочарованный стон и обреченно посмотрел в темное пространство перед собой.

Среди, уже еле различимых очертаний строений, двигалась массивная фигура. Было слышно, как поспешно топает тяжелая обувь "Вепря", сминая облетевшую листву и хрустя мелкими веточками под ней. Раздался лязг оружейной стали фиксаторов отдела энергобатареи на плазме здоровяка.

"...Ну, давай, скотина, стреляй уже... - обреченно подумал парень. - Догнал все-таки... Нет, надо бежать! Нужно спастись! Чего ты стоишь, тупой баран, беги! Шевели ногами!.. Да куда бежать-то? Я у него как на ладони. Все, это конец..."

Приближающийся вояка быстро поменял батарею в своем "АК-505" и направил ствол в сторону Олега. Тот просто обреченно посмотрел на него, мысленно пожелав ему сдохнуть, и как можно мучительнее...

Никогда Соколов не думал, что мысль может стать настолько материальной в буквальном смысле этого слова. Не успел здоровяк начать продавливать спусковой крючок, как на него с животным ревом обрушилась огромная тень, подмяв его под себя и став рвать на части массивными лапами.

Раздался омерзительный треск разрываемой ткани и плоти, за которыми последовал ужасный вопль боли, пробивающийся из-под плотно сидящего шлема. Пятьсот пятый ощерился короткой очередью, но это был уже просто спазм, сжавший пальцы оторванной конечности, которая взмыла в ночное небо и плюхнулась на землю в паре метров от тела.

"Это шанс!" - промелькнуло в голове Олега, и он начал пятиться вдоль колес бронетранспортера, надеясь на то, что огромный медведь не заметит его, пока окончательно не разделается с военным.