Дуглас Адамс - Жизнь, Вселенная и все остальное Страница 28

Правда, как оказалось на деле, вместо одного события им довелось лицезреть целых два.

Одинокие и беспомощные, они стояли, ежась, на краю пропасти и наблюдали за происходящим внизу. Из точки всего лишь ста ярдами ниже вылетали, описывая зловещие дуги на фоне космической тьмы, копья света.

Да, то было воистину ослепительное событие.

Наши герои стояли на горе благодаря отростку корабельного поля, которое и тут эксплуатировало склонность человеческого мозга обманываться: проблемы, которыми была чревата возможность свалиться с крохотного астероида или дефицит воздуха для дыхания, автоматически сделались Не Нашими Проблемами.

Белый криккитский крейсер, стоявший среди голых серых утесов астероида, то блестел в отсветах вспышек, то исчезал во мраке. Черные, четко очерченные тени утесов плясали какой-то дикарский танец в такт вьющимся огням.

Торжественная процессия из одиннадцати белых роботов двигалась к центру огненного круга, неся Трикетный Ключ-Калитку.

Трикетный Ключ был восстановлен в прежнем виде. Его составные части блистали и сверкали: Стальной Столб Силы и Мощи (или Марвинова нога), Золотая Перекладина Процветания (или сердце двигателя невероятностной тяги). Плексигласовый Столб Науки и Разума (или Скипетр Правосудия с Аргабутона), Серебряная Перекладина (или премия «Рори» За Самое Беспричинное Использование Непристойного Слова из Трех Букв в Серьезном Сценарии), а также воссозданный из Пепла, то есть пепла крикетного столбика, сожженного в знак смерти английского крикета, Деревянный Столб Природы и Духовности.

– Полагаю, мы уже ничем не можем помочь? – спросил Артур, тяжело дыша.

– Ничем, – вздохнул Слартибартфаст.

Выражение разочарования, появившееся на лице Артура, получилось довольно натужным, и тогда, пользуясь темнотой, он позволил ему превратиться в выражение облегчения.

– Жалко, – проговорил он.

– У нас нет оружия, – пояснил Слартибартфаст, – вот глупость-то.

– Проклятие, – спокойно уронил Артур.

Что до Форда, то он вообще смолчал.

Триллиан тоже молчала, но как-то задумчиво, отрешенно. Ее взор был устремлен на глухую тьму, висящую над пустошами астероида.

Астероид обращался вокруг Пылевого Облака, внутри которого находился кокон из темпоральной канители, в котором была заперта планета, на которой жили простые криккитяне. Повелители Криккита и их роботы-убийцы.

Наши герои никоим образом не могли узнать, заметили ли их криккитянские роботы. Оставалось лишь предполагать, что, вероятно, заметили, но не сочли опасными – что соответствовало действительности. Роботам предстояло выполнить их историческую миссию, и жалкая горстка зрителей заслуживала лишь презрения.

– Прямо козявкой беспомощной себя чувствуешь, верно? – пробормотал Артур, но остальные пропустили его слова мимо ушей.

В центре огненного круга – цели движения роботов – появился квадрат, образованный четырьмя трещинами в грунте. Контуры квадрата на глазах становились все отчетливее и отчетливее. Наблюдатели сообразили, что это медленно поднимается кусок грунта, площадью примерно в шесть квадратных футов.

Одновременно наши герои заметили еще одну перемену в окружающей обстановке, какое-то еще неясное движение…

Вскоре оно стало явственным.

Это сдвинулся астероид. Он медленно приближался к Пылевому Облаку, словно некий небесный удильщик, поймав его на крючок, осторожно сматывал катушку спиннинга.

Им предстояло в реальности совершить то самое путешествие сквозь Облако, которое они уже пережили в Зале информационных иллюзий. Все замерли в молчании. Триллиан хмурилась.

Прошла целая вечность. И вот с головокружительной медлительностью носовой край астероида вошел в ватную мглу Облака.

А вскоре и их самих поглотил жидкий, трепещущий мрак. Они плыли сквозь него, все глубже и глубже, краешком глаза замечая смутные тени и завихрения, которыми была населена эта воистину густая тьма.

Пыль застилала ослепительные лучи прожекторов. А ослепительные лучи прожекторов, в свою очередь, превращали пылинки в рой ярких искр.

Триллиан и на это зрелище смотрела хмуро, сквозь пелену своих мрачных размышлений.

А потом Пыль Облака кончилась. Неизвестно, отняло это минуту или час, но переход был закончен, и перед нашими героями открылась свежая, невиданная глухая мгла, как будто космос просто свернули в трубочку и спрятали.

Темп событий немедленно ускорился.

Из пресловутого кубика (бывшего квадрата), который за это время высунулся из грунта на три фута, выскочил, буквально прорвался слепящий огненный столб, а в нем возник плексигласовый кубик поменьше, наполненный пляшущими разноцветными «зайчиками».

На этом кубике было пять глубоких выемок: три вертикальные и пара горизонтальных. Очевидно, скважина под Трикетный Ключ.

Роботы подошли к Замку, вставили Ключ куда следовало и отошли. Кубик сам собой повернулся, и пространство стало изменяться.

Скрученный космос раскручивался обратно, а у зрителей болезненно выворачивались глаза в глазницах. Они обнаружили, что не могут оторвать взгляда от ослепительно яркого солнца, которое, казалось, в одно мгновение ока возникло там, где буквально миг назад не было даже пустоты. И только спустя секунду-две они, отдав себе отчет в случившемся, закрыли руками свои испуганные, ослепшие глаза. Но успели заметить, что по солнечному диску медленно ползет какая-то точка.

Отпрянув, они услышали режущий уши, пронзительный, нежданный клич роботов.

– Криккит! Криккит! Криккит! Криккит! – возносился к небу их хор.

И кровь стыла в жилах от этого клича – резкого, холодного, пустого, механически-зловещего.

А также торжествующего.

Два этих потрясения – зрительное и слуховое – столь ошеломили наших героев, что они едва не прошляпили историческое событие номер два.

Зафод Библброкс, единственный человек в истории, который уцелел после того, как был расстрелян криккитянскими роботами в упор, выскочил из криккитского крейсера, размахивая бластером системы «Громовержец».

– О'кей! – вскричал он. – На данный момент у меня все схвачено!

Одинокий робот, охранявший трап крейсера, тихо размахнулся своей боевой битой и опустил ее на затылок левой Зафодовой головы.

– Кто это меня, вакуум его заарктурь? – пробормотала левая голова, после чего безжизненно свесилась на грудь.

Правая голова пристально вгляделась в средний план пейзажа впереди.

– Кто кого заарктурил? – переспросила она.

Бита опустилась на правый затылок.

Зафод растянулся на каменной глади астероида, точно меряя свой рост.

Спустя несколько секунд основное историческое событие пришло к своему окончательному финалу. Несколькими очередями из бластеров роботы разрушили Замок навеки. Он треснул, оплыл от огня, истек своими механическими потрохами. Суровым шагом роботы – как почему-то казалось, несколько поникшие – прошествовали в люк крейсера, и тот, издав свое «Фу!», исчез.

Триллиан и Форд стремглав понеслись вниз по крутому склону к темному, бездвижному телу Зафода Библброкса.

26

– Ой, не знаю, – проговорил Зафод уже в тридцать седьмой (если не сбился со счета) раз, – они вполне могли меня убить, но не убили. Может, им просто показалось, что я, типа того, классный парень. По-моему, вполне возможно.

Слушатели предпочли оставить свои мнения о данной теории при себе.

Зафод лежал на холодном полу рубки. Его спина, казалось, вступила в схватку с полом – волны боли, прокатываясь сквозь его тело, ударяли в обе головы.

– Думаю, – прошептал он, – у этих ребят катоды за аноды зашли. Какие-то они странные, фундаментально странные какие-то.

– Они запрограммированы убивать всех без разбора, – напомнил Слартибартфаст.

– Может… – провыл Зафод в мимолетный штиль между двумя шумными волнами, – как раз… поэтому.

Однако явно сам себя не убедил.

– Привет, детка, – сказал он Триллиан, надеясь загладить этим впечатления от прошлой размолвки.

– Ты в порядке? – нежно спросила она.

– Факт, – ответил он, – здоров как бык.

– Ну и ладно, – проговорила она и отошла в сторонку – подумать. Затем принялась яростно щелкать переключателем огромного обзорного экрана, который демонстрировал виды окрестностей. Глухая стена Пылевого Облака. Солнце Криккита. Сам Криккит. Щелк-щелк-щелк. И по новой.

– Значит – прощай. Галактика?! – пробормотал Артур и встал, хлопнув себя по коленкам.

– Нет, – сурово сказал Слартибартфаст. – Наш курс ясен. – И наморщил лоб до такой степени, что в эти борозды впору было сажать какие-нибудь мелкие корнеплоды. Встал, принялся мерить рубку шагами. Когда же он заговорил, то сам устрашился своих слов до того, что опустился в кресло. – Мы должны спуститься на Криккит, – заявил он.