Генри Олди - Вожак Страница 28

— Принудительный отстрел боеголовок!

Он понимал: бесполезно. Но ничего не делать было выше его сил.

— Есть принудительный…

И через пять секунд, долгих, как пять веков:

— Отстрел не произведен. Ракета на команду не реагирует.

— Повтор!

Время тянулось, горчило. Не время — жевательная смола с хиной.

— Отстрел не произведен. Сигнал не проходит.

— Причина?

— Причина неизвестна. Мы не можем передать команду ракете.

Светлячок «Миквицтли» тускнел на экране. Ракета уходила в бездны космоса, потеряв цели, ослепшая и оглохшая.

— Курс на объект номер один. Координаты: 31-09-16100. Полная крейсерская скорость.

— Ввожу курс…

— Лучевую пушку к бою!

— Есть пушку к бою!

Майор успел ввести координаты, а капитан — активировать боевой пульт, когда рядом с «Тлапетлантли» из темноты материализовалась, тускло блестя, туша вражеского звездолета.

— Огонь!

Если верно то, что говорил консультант из ЦЭКИ на экспресс-курсе по огневым контактам в космосе, сейчас оба корабля исчезнут в плазменной вспышке. По крайней мере, хоть кого-то удастся забрать с собой. Повинуясь рукоятке разворота, ствол лучевой пушки описал дугу, и Кипактли без колебаний вдавил гашетку до упора. Полковник знал: в космическом вакууме когерентный луч невидим. И все же он подсознательно ожидал какого-нибудь эффекта, прежде чем милионноградусная вспышка испарит металл и плоть.

Ничего не произошло.

За миг до выстрела неуклюжий на вид противник плавно скользнул «вниз», под днище «Тлапетлантли», уходя в мёртвую зону. Пушка сработала штатно, но луч пронзил пустоту. Со стороны днища послышался лязг, «Тлапетлантли» тряхнуло.

— Принудительная стыковка, — оскалился Нопалцин. — Взяли на абордаж, как древний парусник.

— Живьем берут, — кивнул Чимолли.

Не сговариваясь, все трое впервые пожалели, что космонавтам не положено личного оружия. В кого стрелять в маленьком орбитальном корабле? Друг в друга? Уставы пишутся кровью, но устав Космических войск Астлантиды, похоже, никогда не будет написан. Скоро писать его станет не для кого, а главное, некому.

Навалилась тяжесть, невозможная в открытом космосе. Искусственная гравитация на Острове Цапель оставалась фантастикой даже для самых смелых физиков-теоретиков. «На что я надеялся? — задохнулся полковник. — Они обогнали нас на сотни, на тысячи лет! Какой тебе шанс, придурок…»

Сила тяжести была такой же, как на земле. Полковник начал отстегиваться. Он деловито осматривал рубку в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в рукопашной. Ящик с инструментом! Там должен быть гаечный ключ. И длинная отвертка. Это смешно только поначалу, когда представляешь свою клоунаду, а потом, когда отвертка входит под ребро, становится несмешно…

Рядом, бормоча проклятия, отстегивались майор с капитаном.

Тонкий, как игла, рубиновый луч прорезал пол рубки. Едва не задев ноги майора Чимолли, луч мышью побежал по полу, описывая замкнутую кривую. Кусок металла тяжко ухнул вниз, в технический отсек. Послышался гулкий удар. Секунда, и из проема, рдеющего по краям раскаленным металлом, выпрыгнул чужак — чистый тебе демон Тзитзимитль из «табакерки с сюрпризом». На госте не было ни скафандра, ни шлема — только облегающий комбинезон, красно-желтый с серебристыми вставками, украшенный множеством карманов и клапанов. В едва заметном мареве, которое окружало чужака, одетого клоуном, плясали голубые искры.

На бедре — закрытая кобура с пистолетом.

В правой руке…

«Живыми? — полковник судорожно сглотнул. Добраться до отвертки он так и не успел. — На кой мы им сдались, живыми-то?» В руке клоун сжимал темно-зеленый цилиндр. Горловина, сужаясь к концу, оканчивалась черной нашлепкой взрывателя с предохранительной сеткой и металлическим кольцом.

Ручная граната.

Стоило прятаться под маскполем, брать «Тлапетлантли» на абордаж, проникать внутрь — чтобы покончить с экипажем таким варварским способом? Не проще ли было расстрелять корабль Нопалцина с безопасного расстояния? Полковник едва не расхохотался. Хорошо, логика чужаков извращена. Тебе-то какая забота, офицер? Из дыры в полу возник второй клоун; за ним — третий. Что они делают? Решили погибнуть вместе с астланами? Или для них взрыв безопасен?! Чужак с гранатой ухмылялся во всю пасть. Издевался, тянул резину, гад, вместо того, чтобы честно дернуть за кольцо. Броситься на него? Попытаться завладеть гранатой?

А смысл?!

Клоун шагнул к Нопалцину:

— Ну давать ты, коллега!

Улыбка его стала еще шире, хотя это казалось невозможным. Слова мало соответствовали движениям губ. «Переводчик? — подумал Нопалцин, отступая. — Скрытое устройство?»

— Молодец есть!

От избытка чувств клоун свободной рукой хлопнул Нопалцина по плечу. Двое других сунулись к Чимолли и Кипактли: руки крутить? вязать? Нет, обниматься!

— Здорово наш модули «глаз отвести»!

— Уважать!

— Все воин братья!

— За братство воин!

Клоун дернул кольцо гранаты. Вот и все, понял Нопалцин. Сейчас «Тлапетлантли» превратится в братскую могилу…

Из горлышка «гранаты» ударила струя шипучей пены.

— Бокал! Бокал давать!

Откуда-то взялись шесть бокалов. В них плеснуло игристое вино, стреляя колкими пузырьками. Граната оказалась бутылкой. Полковника ввела в заблуждение форма изделия — на Острове Цапель не делали бутылок «солярной» формы. Только боеприпасы!

— За встреча!

— За дружба воин!

— За братство!

— До дна!

Вино щипало язык. Вкус был непривычным. Нопалцин не назвал бы его неприятным. Скорее — странным. На Острове Цапель не росло похожих фруктов. О чем он думает?! Какая ерунда… Или это чужое вино так на него действует? Клоуны расположились на полу рубки, вынудив астлан присесть рядом. Тыкали кулаками в грудь, в бока, жали руки, ухмылялись, болтали без умолку. Взорвалась пеной вторая бутылка.

— Вы взяли нас в плен? — выдавил полковник.

— Зачем плен? Гости есть вы!

— На наш корабль лететь!

— Все показать мы вам!

— Банкет гулять!

— Банкет?

— Да! Не воевать хотеть!

— Помогать!

— Корабль сохранить!

— В музей ставить, да!

«В музей», — горько вздохнул полковник. Колючее вино шибануло в нос. Выпитое, усталость, пережитое потрясение — все слилось в оглушающий коктейль. Перед глазами роились блестящие мушки. Полковник тряхнул головой. Мушек поубавилось, но до конца рой не исчез. «Они хлопают нас по плечам. Восторгаются. Зовут на банкет… Взрослый дядя зашел в песочницу. Малыш бросился на дядю с игрушечным мечом. Дядя умилился: „Какой храбрый мальчик! Молодец!“ И вручил герою конфету. От чистого сердца…»

Хотелось застрелиться.

— Отлично!

Ван дер Вейден был скуп на похвалу, но сейчас он готов был расцеловать даже стаю тыловых крыс, принеси крысы такие новости. Контр-адмирал не мог оторвать взгляда от интегральной записи, снятой с микро-камер абордажной команды. В демонстрационной сфере десантники «Махаратхи» пили «Шарма́ Мускат Роже» с астланскими космонавтами, провозглашая тост за тостом.

Каперанг Бхимасена отличался редкой исполнительностью. Просили сделать красиво? Получите и распишитесь. Сам Бхимасена в эту минуту расписывался в платежной ведомости, зачисляя на свой банковский счет кругленькую сумму от «Шарма́ Блие» за рекламу их продукции. Как для Бхимасены, гипер заработал очень вовремя.

— Просто замечательно. Минимум монтажа, и можно отправлять в штаб-квартиру Совета. Уверен, им понравится. Сандерсон, займитесь.

Когда разверзлись небеса, в специализированном кабинете, расположенном на третьем этаже 107-й школы — бывшей 8-й, на окраине Козтика — шел урок начальной военной подготовки. Иолотли сидел за предпоследней партой у окна. Военрук, майор в отставке по прозвищу Равняйсь, как раз завершал показ неполной разборки-сборки малокалиберной винтовки ТИК-12. С масляным щелчком он вставил затвор на место и зафиксировал. Передернув, отвел назад «стебель», демонстрируя пустой патронник. Коробка патронов, отблескивающих золотистой латунью, с темно-серыми головками пуль, лежала у учителя под рукой. Он уже потянулся к коробке, чтобы продемонстрировать заряжание-разряжание, и тут с небом случился малоприятный казус.

За окном полыхнуло так, словно из-за гаражей воинской части № 108, расположенной метрах в трехстах от школы, вдруг вынырнуло солнце. «Там что-то взорвалось!» — Иолотли сунулся к окну. Осыпаясь с облаков, будто новогодняя канитель, вниз падали молнии. Нет, не молнии — слепящие, ровные как ниточки лучи вперемешку с мохнатыми сгустками огня. Гаражи, и казармы, и ангары с БТРами — их было хорошо видно из окна кабинета — весело горели. А небесное пламя все рушилось и рушилось на землю. Словно там, встав в полный рост на сизой туче, грозный бог огня Шиутекутли гневался на нерадивых армейцев…