Борис Иванов - Джокер и Палач Страница 28

При этих словах его передернуло. Потому что он как раз в этот момент хорошо представил себе — как. Каким образом может заполучить его непрошеный гость предмет для обмена на Джокера. И тут же его передернуло еще раз: он сообразил, что точно так же, как и эти предметы — банальным грабежом, без всяких затей с обменом, — Палач мог бы забрать и Джокера. Если бы знал, как тот выглядит.

— Вы уверены, что дали мне все подходящие адреса? — осведомился Палач, пытаясь снова встретиться взглядом с обливающимся холодным потом резидентом. — Всего-навсего четверо? Лоуренс Чатт, Махмуд Кадыр, Фанни Бианки и Борис Французов? Я не ошибся?

— Все правильно, — уныло подтвердил Енот.

— Когда надо, я вас найду, — утешил его собеседник, поднимаясь из-за стола. — Можете назначить встречу Коннетаблю...

— Она уже назначена, — торопливо выпалил Енот. — Завтра вечером... Правда, по другому поводу...

— Чудесно.

Опять улыбнувшись улыбкой бритвенного лезвия, собеседник его неторопливо покинул место действия.

Как всегда с ним бывало в случае крайнего расстройства, Енот «запал на хавчик», как изящно выражались древние славяне, и машинально, не глядя, отправлял в рот кусок за куском пиццу, салат и прочую заказанную наобум снедь, захлебывая ее остатками пива.

«Гос-с-споди, чего ж я наделал-то? — вертелось у него в голове. — Эту жуть к своим, можно сказать, коллегам направил... Надо бы этих четверых предупредить... Только вот — о чем? В каком обличье эта нелюдь к ним заявится?»

Ответа на этот вопрос дать ему не мог никто.

Секач с делано мрачным видом ожидал, пока в зале улягутся отголоски поднявшейся бури. Тем временем к нему через плечо наклонился Мочильщик и сообщил, что Ларри с новостями ждет его в кабинете.

Секач находился в состоянии полнейшей эйфории, хотя продолжал сохранять вид джентльмена, удрученного случившимся. Отдав распоряжения по поводу запуска второй команды игроков (предполагалось, что до трех часов пополуночи будет сыграно три партии), он поднялся со своего почетного места и энергичным шагом двинулся прочь из зала. Можно было подумать, что никого больше здесь и не было. Всем своим видом он давал понять, что у него нет настроения дальше лично участвовать в Игре.

— Я очень доволен твоей работой, Мэт, — бросил он на ходу порывавшемуся что-то сказать ему специалисту по Магии.

Тот покинул свое судейское место и торопливо пробивался следом за «большим боссом». Без сомнения, он желал получить в благодарность за свое своевременное вмешательство нечто более существенное, чем просто благодарный кивок украшенной благородными сединами головы Секача.

— Себастьян тебя проводит в библиотеку, — не оборачиваясь распорядился тот. — И побудет с тобой, чтоб не скучал. Подождешь меня — выкуришь сигару, перекинешься с ним парой слов. Полистаешь книжки... Там у меня есть новые поступления — может, тебе интересно будет... А я подойду скоро.

Ларри Брага с почтительным безразличием поднялся с гостевого кресла навстречу шефу и откашлялся. Секач собственноручно запер за собой дверь и, не опускаясь в кресло, стал напротив помощника, буравя того вопросительным взглядом.

— Быстро ты управился... — буркнул он одобрительно. — Что принес?

— Удачно обстоятельства сложились, — пожал плечами Ларри. — Я — на Тракт, а Шишел — с Тракта. Оба по ночной поре завернули в один и тот же кабак. На встречных курсах. Разговорились. Мы ведь с ним в неплохих отношениях. Так что информация из первых рук.

— Ну?.. — подтолкнул слишком неспешный, на его взгляд, ход повествования Секач.

— У Шаленого обычно секретов не бывает, — сообщил ему свое мнение Ларри. — Или бывают такие, о которых никто ничего не знает. Из истории с Фого он секрета не делает. Правда, говорит, что не мочил он этого типа. Несчастный случай с ним вышел. Очень его волнует это обстоятельство. Думаю, не врет.

— Меня это мало интересует, Ларри, — кашлянув, заметил Секач. — Главное, что «болотный братец» спекся.

— Ну а меч, мистер Гордон, если именно он вас интересует, — пояснил Ларри, — Шаленый тут же и обменял...

Секач скрипнул зубами. Но, в конце концов, не все же ему должно везти сегодня. Тем более что «сегодня» — уже благополучно кончилось. За Игрой полночь давно миновала.

— Он гостил у Коннетабля Стрита, — пояснил Ларри. — От него и ехал. Ночевать почему-то не стал. Так вот он с ним и махнулся. На какое-то магическое чучело, что ли... Сейчас ищет, кому бы эту радость с рук сбыть. Знаете, Дима Шаленый на Магию смотрит довольно криво...

— Вот это как раз дело десятое, — снова, означив свое недовольство энергичным покашливанием, прервал Брагу Секач. — А вот то, что на носу ежегодный Большой Размен и пойдет он под патронажем старого борова Стрита, — это дело первостепенной важности. Коннетабль, конечно, выставит вещь на обмен...

— Я этот вопрос прозондировал, мистер Гордон. Поскольку хорошо чувствую вашу в нем заинтересованность. Тут, как говорится, нашла коса на камень. Коннетабль не станет вещь выставлять на обмен. Ни на какой другой предмет менять ее не станет. И поодиночке ни с кем торговаться не будет. Зато он очень рассчитывает в ближайшее время заполучить вторую половину пары... Я имею в виду...

— Не надо мне объяснять, Ларри! — похлопал помощника по плечу Секач. — Ну, на «нет» и суда нет... — Он достал из бумажника несколько купюр и протянул их Браге. — Здешний Хэллоуин вроде как на носу? Хорошо отпразднуй его...

— Благодарю вас, мистер Гордон, — с минимумом эмоций произнес Брага и покинул кабинет шефа.

Неприязненно морщась, Секач походил немного взад-вперед по своему кабинету. На редкость удачно завершившийся день сменился ночью, которая преподнесла ему пренеприятнейший сюрприз. Сюрприз из тех, что и врагу не пожелаешь. Меч, бывший совсем рядом — в руках чудака Шишела, который Магию ни в грош не ставил, — ушел. Причем ушел не куда-нибудь, а в лапы Коннетабля Стрита, а уж он эту штуку ни за что не отдаст, какие бы магические блага ни предлагались ему взамен.

Кого-кого, а уж Джонатана Стрита в этом отношении Секач знал как самого себя. И надо же было растяпе Шишелу завернуть после побоища с братьями Хого-Фого в Стриткасл! Хотя, конечно, понятно: как не похвастаться перед своим Коннетаблем великой победой, а заодно и сбыть с рук вещицу, от которой чего ждать — неведомо.

А попадись ему вместо Стрита по дороге первый встречный — и меч бы достался этому встречному...

«Ладно, — сказал себе Секач. — Еще, как говорится, не вечер. У тебя в библиотеке, кстати, томится, в ожидании заработанной косточки дипломированный специалист по Магии. Неплохо бы сейчас, по горячему следу, проконсультироваться с ним».

Ну что же... Дополнительную консультацию Мэтью Честертон дать был не прочь — за дополнительную плату, конечно. Особенно после того, как в кармане у него приятно захрустел пухлый конверт с возмещением потерь его драгоценного рабочего времени в должности архивариуса Магистрата далеких Северных пристаней. Пара часов судейства в не совсем законном, но весьма популярном среди богатого народа матче в магические кости в Чоп-хаусе стоила неплохих денег.

Причем пухлость конверта этого обеспечивали не «фантики» валюты, сошедшей с печатных станков Дворцового монетного дворца всей Заразы повелительницы, светлейшей принцессы Фесты, а полноценная федеральная «зелень». Желание сотрудничать с таким прекрасным партнером, как мистер Гордон, подогревали в Мэтью также пара бокалов отменного (хотя и местного разлива) хереса и прекрасная (кажется, и впрямь из Метрополии добытая) сигара.

В свои пятьдесят лет слегка обрюзгший, но все еще сохранивший презентабельный вид, Мэт Честертон почти никогда не задумывался над тем, будет ли у него в бумажнике достаточно «орликов», чтобы оплатить крышу над головой и хлеб на столе. А также массу других, менее жизненно важных потребностей, которые не давали спокойно спать большинству его сверстников. Тех, что слишком поздно для своего возраста задумали начать новую жизнь в Закрытом Мире. В Старых Мирах такой привилегией были наделены, пожалуй, только зубные врачи и адвокаты. На Заразе — наемники и «специалисты по Магии».

Посторонних лиц в библиотеке Секача никогда не бывало, а уж сейчас тем более. Оборудован Чоп-хаус противоподслушивающими системами был чуть получше, чем замки Высочайшего Престола. Поэтому конфиденциальность разговора гарантировалась его участникам полнейшая.

Реакция Мэтью на горестное повествование Секача была совершенно неожиданная — смех!

Впрочем, смех не гомерический и далеко не безудержный. Вежливый смех доктора по адресу больного, который умудрился поставить сам себе ужасно страшный диагноз.

Промокнув уголки глаз от якобы выступивших от этого смеха слез, Мэт Честертон перешел к деловой части вопроса.