Сергей Григоров - Калейдоскоп Страница 28

— Почему не сразу вышли на связь? В чем причина промедления?

— Как? — Эс Мерлин пытался как мог выразить удивление. — Я сразу докладываю, как только осознал необычность события и продумал план первоначальных действий.

— И что же вы надумали?

— У меня предчувствие, что следует приготовиться к любым неожиданностям. Вплоть до того, что убийца — не человек.

Во имя конспирации собеседник Эса Мерлина заменил свое изображение фотороботом. Пользовался универсальным языком, но переводные машины обезличивали речь, вымарывая часто употребляемые им выражения и избавляясь от интонаций. Все же Эс Мерлин почувствовал оживление.

— Да? И кто, по-вашему, может быть замешан?

— Полагаю, что убийство может быть отвлекающим маневром. Чем сейчас нас озадачивают меритские маги?

— Вы, я надеюсь, слушаете новости.

— Конечно. Я имею в виду события, которые завуалированы либо выпадают из обычного потока новостей.

— Вообще говоря… — Пауза. Собеседник Эса Мерлина точно взвешивал выдаваемую информацию. — …нас беспокоят два явления. Первое — вечные Таблицы Месенна — Корева на Яшаре, спутнике Мериты, вошли в рабочий режим. Зачем? Что последует за этим — неизвестно. Второе — молодой Олмир V, правитель Ремиты, провел совещание, пригласив на него всех магов. Я подчеркиваю: всех. И никто не пренебрег приглашением. Разгадка причин этого немыслимого союза полуфеодального общества ремитов и меритских магов занимает сейчас все наши силы и средства.

— А снуссы беспокоят чем-либо?

— Да как обычно. В очередной раз подали заявление о намерении сопровождать своих подопечных на территории Галсода.

— Совет опять отказал?

— Конечно. На планетах Галсода постоянно находится почти 30 миллионов снуссоносителей. Каждые сутки таможенные посты регулируют полумиллионный поток. Стоит в одном только месте снять Барьер Марка, и мы лишимся объектов, гарантированно чистых от снуссов.

— Я не знал, что наши связи с Заокраиной столь тесны.

— Снуссовые миры живут фактически по нашим законам — это не флалы или, скажем, рюди. А ведь благодаря экспедиции Илвина Ли и с последними установлены прочные контакты. Человеческая терпимость ко всем разумным действительно не имеет пределов.

— Стало быть, ничего особенного не происходит?

— Кроме этого убийства на Гранисе — ничего. Ваша информация принята к сведению. Соответствующие меры будут приняты. Вы же занимайтесь этим делом обычным порядком. Дополнительные инструкции получите позже.

— Мне ожидать вашей помощи?

— Нет. Тем более что Комитет не выражает интереса в быстром раскрытии этого убийства.

— То есть… то есть…

— Поймите меня правильно. Позиция Комитета — минимум шума вокруг этого дела. Когда и как будет оно раскрыто — вопрос второстепенный. Делайте все, что сочтете нужным. Единственное наше требование, как и всегда, — полная отчетность. Мы должны располагать как можно большей информацией и об убитом, и о его окружении.

— Мне кажется, что для быстрого и скрытного сбора и переработки информации целесообразно воспользоваться аппаратурой Синина. Вы поможете мне с доступом к ней?

Собеседник Эса Мерлина надолго задумался.

— Синин — это один из разработчиков следственных программ?

— Да. У него наверняка есть новые, улучшенные версии.

— Хорошо. Все, чем обладает Синин, будет в вашем распоряжении. Кстати, вам делали предложение о переходе в агенты второй категории? Нет? Странно. По роду своей основной деятельности вы непосредственно затрагиваете проблемы, информация о которых, как правило, носит более высокий гриф секретности, чем допускает ваш статус в Комитете. Ладно, я займусь этим вопросом.

— Я впервые получил подобное задание. Это случайность.

— Да? Ну хорошо, оставим этот разговор. Итак, запомните главное: максимум информации и минимум шума.

Переход в агенты второй категории — это новые и новые проверки, скрытное наблюдение, коварные психологические тесты. Когда-нибудь они поймут, тоскливо подумал Эс Мерлин, вытирая пот, что не Комитет его завербовал, а он сам проник к ним. Ордену может быть нанесен серьезный ущерб. Пусть уж этот миг наступит как можно позже.

То немногое на Гранисе, что увидел Эс Мерлин, добираясь до дома Гуго Ван Теренса, соответствовало его представлениям о земном рае. И вечной жизни.

Встретил его гул типичной стройплощадки.

— Что здесь происходит? — крикнул Эс Мерлин бросившемуся к нему толстому человечку. Тот, промакивая щеки воздушным платком, представился:

— Лейтенант Брендан, начальник уголовно-розыскной службы Граниса.

— Майор Эс Мерлин, специальный агент Федеральной полиции. Что здесь происходит?

— На полдень планировали дождь. Я распорядился, чтобы дом Посланника накрыли стеклопластиком. Но не успеваем.

— Не успеваете — отмените осадки. Осмотр проведен?

— Да, конечно. По полной программе.

— Прошу вас вкратце основные детали.

— Гуго Ван Теренс был задушен тонкой веревкой в своей приемной около девяти вечера. Никакого сопротивления преступнику не было оказано. Вероятнее всего он хорошо знал и сам впустил убийцу.

— Личность преступника установлена?

— Нет.

— Почему?

— За несколько минут до прибытия посетителя — точнее, в двадцать пятьдесят пять — Гуго Ван Теренс включил хадрайвер.

— Это что за прибор?

— Генератор хаотичных резонансных электромагнитных полей. В результате все электронные устройства в радиусе трех километров потеряли буферную краткосрочную память. Обычные записи, производимые ими, пропали.

— Почему не была объявлена тревога?

— На немедленный запрос автоматизированной диспетчерской службы Гуго Ван Теренс ответил, что все в порядке. Он якобы проводит эксперименты.

— Где этот прибор? Брендан пожал плечами.

— Я подозреваю, что он просто испарился. Мы нашли обожженную проводку. Интересно еще другое: зафиксировано, что после совершения преступления несколько раз включалось другое хадрайверное устройство, направленного действия. Домашние компьютеры, которые сумели восстановить свои функции после первого воздействия, полностью вышли из строя. Второй прибор, несомненно, включал убийца.

— Когда обнаружили тело?

— В полночь. Местная медицинская служба запрещает в одиночку проводить непрерывные работы длительностью более трех часов. Когда истек положенный срок, диспетчер сделал очередной запрос и, не получив ответа, заподозрил неладное.

— Значит, никаких записей, никаких следов преступника?

— Убийца прибыл на лите. Приземлился на лужайке перед домом. Прошел в приемную. Сделал своё дело и убыл в неизвестном пока направлении.

— Следы, феромоны? Брендан виновато развел руками.

— Экспертиза средств, которыми пользовался преступник, проведена?

— Шнур подвергся полному исследованию. Изготовлен он из обычного натурального шелкового волокна, ранее нигде не использовался. Никаких следов.

— Место изготовления?

— Мы провели самый тщательный анализ изотопного состава волокна, но результаты мало что говорят. Его могли вырастить на добром десятке планет.

— А летательный аппарат? Если преступник использовал его, то должна остаться масса зацепок.

— Лит мы пока не нашли.

— Не понимаю.

— Вчера в десять вечера закончился карнавал. Было большое перемещение народа. Затем был дождь, чтобы прибить пыль, придать свежести. В результате образовался массивный информационный пласт, маскирующий следы преступления. Но мы не теряем надежд. Пойдемте в мою палатку. Я покажу вам материалы.

Походная палатка Брендана стояла у самого основания спешно воздвигаемого купола. Совершенная система защиты изолировала ее от внешнего шума, а мягкие кресла и полный набор приборов микроклимата создавали видимость уюта. Дегустируя популярные на Гранисе напитки, Эс Мерлин бегло просмотрел протоколы осмотра места преступления и результаты патолого-медицинской экспертизы.

— Родственники убитого оповещены?

— Гуго Ван Теренс был одинок. Он уроженец Кирры, и его родные погибли вместе со всей колонией. Детей у него нет, а восемь его бывших жен в один голос заявляют, что знать не знают такого человека.

— Ничего себе отношения!

Брендан, проявляя определенную нервозность, протянул предварительный план расследования.

— Покойный полностью отдавал себя служению всему человечеству. Он был нашим настоящим лидером и, поверьте, весьма заметной фигурой и здесь, на Гранисе, и за его пределами. Выбран Посланником во второй раз. Член 40 различных комиссий и советов, 6 клубов, более 70 общественных движений — от Союза социоинженеров до Общества содействия развитию трудовых навыков у трудных подростков. Понятно, что круг общения невероятно большой. Мотив преступления совершенно непонятен.