Михаил Михеев - Михаил Михеев, Елена Ковалевская. Герои чужой войны Страница 3

Увы, человек предполагает, а начальство располагает. Не успел Демин обменяться с подругой дежурными приветствиями, как пришлось извиняться и сворачивать разговор — в углу экрана замерцал сигнал вызова, и это, увы, было серьезно. Вице-адмирал [6] Кольм, командующий флотом сектора, был мужиком справедливым, но резким и крутым на расправу, а значит, следовало бросить все и ответить. Что Демин, собственно, и сделал, переключив каналы и получив возможность лицезреть затянутое в безукоризненный парадный мундир начальство.

— Илья Васильевич, — за вежливым обращением скрывалась, как в толстом слое ваты, сталь приказа, — я прошу вас зайти ко мне. Немедленно.

Учитывая, что Демин был у него буквально только что, получив по шее за упущенный авианосец конфедератов, эти слова звучали несколько странно. Тем не менее, приказы не обсуждают, а выполняют, и потому спустя пятнадцать минут командор уже был на базе, огромной, жутковатого вида и еще более жуткой мощи космической крепости, неспешно плывущей по орбите Великой Индии, планеты аграрной, но густо заселенной, а потому занимающей доминирующие позиции в этом окраинном секторе Империи. Еще через десять минут Демин стоял у дверей адмиральской каюты.

Дверь как дверь, ничем, кроме таблички, от других не отличалась. Адмирал не был аскетом, но и лишней роскошью себя окружать в его привычки не входило, поэтому каюты, которые он занимал, были всегда стандартными и, прямо скажем, немного обезличенными. Впрочем, уже само имя адмирала заставляло трепетать почти всех, кто, бывало, стоял у этих дверей. Впрочем, Демин, к их числу не относился — во-первых, это было не в его характере, а во-вторых, слишком давно он знал Кольма. Если конкретно, то с училища — в одной группе учились, на соседних койках спали, вместе в самоволки бегали. Так что бояться вице-адмирала в число привычек Демина не входило. Другое дело, что в рамках служебного общения он тщательно дистанцировался от старого товарища, дабы не было соблазна впасть в панибратство и тем самым подорвать его авторитет. Кольм это понимал и ценил, и его тоже можно было понять — тех, на кого он мог положиться так, как на Демина, у него под началом больше не было.

Стряхнув с рукава черного мундира несуществующую пылинку, командор вдавил кнопку интеркома и, получив разрешение, шагнул внутрь. Ну вот, теперь понятно, с чем связан парадный мундир Кольма. Хотя тот и не терпел у других, да и у себя тоже, неряшливости, просто так в эту жутко неудобную одежду обряжаться бы не стал. Хорошо еще, что Демин, обратив внимание на его форму, в свою очередь оделся по-парадному. Сейчас это было как нельзя кстати, потому что кроме вице-адмирала в каюте присутствовали еще трое, и все в более высоких чинах. Ну да, вон тот, с погонами генерала армии, немалая шишка в генштабе, расположился за круглым столом, радом с ним — начальник флотской разведки, полный адмирал, ну а третий, удобно устроившийся в адмиральском кресле… Вот из-за него-то, хотя он и был одет в штатское, уж точно стоило нарядиться, как на императорский прием. Это был, не много ни мало, принц Валерий, третий сын императора. Какими делами он заведует, Демин не знал, но догадывался, что чем-то очень серьезным — в семье императора бездельников не было.

Этой традиции было уже много веков. Фактически, она пошла с того самого дня, как первый император, лихой адмирал и герой с трудом выигранной войны, организовал из нескольких окраинных миров, мощное государство, в настоящее время уверенно доминирующее в этом секторе галактики.

Вообще-то Демину по всем канонам, полагалось онеметь и стоять столбом при виде столь высоких персон. Другое дело, заниматься подобной ерундой он не стал — во-первых, понимал, его вызвали не для того, чтобы проверить выправку, наверняка есть дела и важнее, и серьезнее, а во-вторых, нравы в Империи были достаточно простыми. Во всяком случае, рабское преклонение перед вышестоящими было не в чести. Империя была государством свободных людей, и подминать индивидуальность не стремилась.

Так что сейчас высокое начальство изучающе созерцало Демина, а тот, в свою очередь, не менее изучающе, хотя и более деликатно, рассматривал их. Зрелище, кстати, было внушительное — все очень высокие, крепкие, ну да ничего удивительного. Культ физической силы существовал в Империи еще с тех пор, когда она представляла собой всего лишь жалкую кучку кое-как объединенных планет фронтира. Опять же, все светловолосые — ну да это вообще отличало имперскую знать, которая формировалась когда-то из представителей нескольких весьма близких по происхождению народов, и с тех пор цвет волос, равно как и черты лица у представителей старых родов были чем-то вроде доминирующего признака. Другое дело, что и Демин мог похвастаться такой внешностью, хотя к знати не имел никакого отношения.

Между тем, собравшиеся, очевидно, остались довольны увиденным. Во всяком случае, смотрели на командора вполне благосклонно. Наконец, показав, что первичный осмотр состоялся, принц кивнул:

— Ростислав Федорович, это и есть ваш человек? Полагаю, будет не лишним, если вы нас друг другу представите.

Вот так вот. И плевать, что все и без того знают, кто есть кто. Флотский этикет — великая вещь, так что придется выслушивать.

— Благодарю, Валерий Арсентьевич, — кивнул тот. — Итак, Валерий Арсентьевич Александров…

— Без титулов, прошу вас, — принц с трудом скрыл гримасу, похоже, выслушивать дифирамбы в свой адрес ему уже порядком надоело.

— Слушаюсь. Валерий Арсентьевич у нас — руководитель службы контроля за научными разработками.

Принц простецки ухмыльнулся — очевидно, это была не единственная его функция в руководстве Империи. Однако дополнять Кольма не стал, видимо, в данном случае, того, что сказал адмирал, было вполне достаточно. А может, Кольм и сам больше ничего не знал.

— Адмирал Семяшкин, Виктор Иванович, — продолжал между тем Кольм. — Начальник разведотдела императорского флота.

Адмирал спокойно кивнул, не отводя от Демина спокойного, изучающего взгляда. Страшный человек, такой любому башку ради интересов дела смахнет и не поморщится; наслышаны, как же…

— Генерал Коломиец, Сергей Сергеевич, представляет генштаб, — генерал благожелательно кивнул. — Ну и, наконец, командор Демин, Илья Васильевич. Лучший командир корабля из всех, кого я знаю.

— Что лучший — это хорошо, — кивнул Семяшкин. — А еще лучше, что вы ему доверяете. По-настоящему преданные люди во все времена редкость. Как, Ростислав, Федорович, доверяете?

— Так точно, — не моргнув глазом, ответил Кольм.

— Ну-ну, — неопределенно протянул разведчик, но от дальнейших комментариев воздержался. Вместо него заговорил генштабист.

— Скажите… м-м-м… Илья Васильевич, что вы думаете по поводу текущего конфликта с Конфедерацией?

— Мое дело — не думать, а выполнять приказы, — отрезал Демин.

— Это хорошо, — благожелательно кивнул генерал. — Ответ, достойный офицера… который не хочет подняться выше капитанского мостика. Командор, сейчас от вас требуется не демонстрация лояльности Империи, а мысли опытного офицера.

— Мысли? Вы извините, но я не из аналитического отдела и глубокий анализ не мой конек.

— Глубокий анализ и без вас есть, кому делать. Говорите, как есть, — уже мягче попросил Коломиец.

— А что тут 'как есть'… - Демин едва руками не развел, но удержался, — ничего хорошего я в том, как протекает эта… — тут он запнулся, подыскивая точное определение, — необъявленная война, не вижу. Раньше мы давили конфедератов. Просто давили, и все. У нас были лучшие корабли, лучшее оружие и лучшие солдаты, и мы били их, как хотели. Вы знаете, я участвую в третьей войне с Конфедерацией, и каждый раз мы их давили. Каждый раз они просили мира, и мы их недодавливали… не понимаю, кстати, почему.

— Политика, — брезгливо отозвался со своего места принц, — штука грязная. Но сейчас мы говорим не об этом.

— Вы просили, как есть — вот вам как есть. Ни я, ни те, кто служит под моим началом, не понимает ситуации.

— А он ершистый, — ни к кому конкретно не обращаясь, высказался Семяшкин. — Что же, может, это и к лучшему. Продолжайте, командор.

— Так вот, раньше мы их давили, — слегка поумерив пыл, продолжил Демин, — а теперь уперлись. Как лбом в стенку уперлись — и все. И потери возросли в разы, особенно когда конфедераты начали массово применять авианосные соединения. И их драккары оказались сильнее не только наших аналогов, но и наших линкоров.

— Не далее как три дня назад вы хорошо отделали их авианосец, — прищурился Коломиец.

— Я проиграл бой, — холодно бросил Демин. — Авианосец сумел уйти, при этом спаслась примерно половина его авиагруппы. Это притом, что я был изначально в выигрышном положении.

— Неприятно, но честно. Что же, командор, я поздравляю вас. Вы только что одной фразой описали то, что наши яйцеголовые аналитики формулировали в течение года, выдав в результате абсолютно нечитаемый доклад на полтысячи стандартных листов. Я рад, что в вас не ошибся.