Дэвид Вебер - Шторм из тени Страница 3

Семьдесят две секунды спустя после этого был сделан второй, столь же массивный, залп. Затем третий. Чуть больше чем за семь минут, хевениты выбросили в пространство немногим менее тринадцати тысяч ракет – почти треть общего боезапаса Бандита Четыре – и все это на двадцать кораблей Оперативного соединения 82.

* * *

Всего лишь три или четыре стандартных года назад, любой из этих лавин ракет было бы более чем достаточно для полного уничтожения такого малого количества целей, и Мишель почувствовала, как мышцы ее живота напряглись, когда этот ураган понесся на нее. Но теперь было другое время. Доктрина противоракетной обороны Королевского Флота Мантикоры находилась в процессе постоянного развития, непрерывно пересматриваясь в свете новых угроз и возможностей, предоставляемых новыми технологиями, и была значительно улучшена даже за шесть месяцев, прошедших со времени Битвы у Сайдмора. ЛАКи класса «Катана», развернутые, чтоб прикрывать оперативную группу, навели свои пусковые на приближающиеся ракеты, но их противоракеты еще не были нужны. Ни в эпоху «Замочной Скважины» и противоракеты «Марк-31», разработанных Королевским Флотом.

Каждый супердредноут и линейный крейсер был оборудован двумя платформами «Замочной Скважины», по одной на каждый борт, и каждая из этих платформ имела достаточно каналов наведения, чтоб одновременно контролировать огонь всех противоракетных пусковых корабля, к которому она была придана. Также важно было то, что они позволяли кораблям оперативной группы вращаться в космосе, подставляя непроницаемые импеллерные клинья под наиболее опасные удары, не ставя под угрозу управление ПРО. Каждая платформа «Замочной Скважины» также выполняла функции чрезвычайно сложной платформы РЭБ (радиоэлектронной борьбы), и, плюс ко всему, была щедро обеспечена своими собственными кластерами ближней обороны. И дополнительным бонусом было то, что вращающийся корабль и платформы были достаточно разделены «по вертикали», а это позволяло платформам «заглядывать» поверх помех, производимых импеллерными клиньями противоракет, что, в свою очередь, позволяло производить залпы через намного более короткие интервалы, чем когда-либо прежде.

Хевениты недостаточно оценили то, как катастрофично скажутся возможности «Замочной Скважины» в радиоэлектронной борьбе на точности их ракет. Еще худшим было то, что они ожидали не более пяти пусков противоракет против каждого из их залпов, а на убегающих от них кораблях они рассчитывали столкнуться с ограниченным числом каналов управления противоракетами, и, следовательно, с залпами из десяти противоракет с каждого корабля. Их план ведения огня основывался на предположении, что столкнуться придется с чем-то вроде тысячи противоракет с кораблей и, возможно, с еще тысячей или около того «Гадюк», созданных на базе ракет «Марк-31» и размещенных на «Катанах».

Мишель Хенке даже и не догадывалась какие тактические предположения могли быть у врага, но она, без сомнения, была уверена, что они не ожидали увидеть свыше семи тысяч противоракет, выпущенных только с гиперкораблей Хонор.

– Это целая уйма противоракет, мэм, – тихо заметил коммандер Манфреди.

Начальник штаба замер у командного кресла Мишель по пути к своему боевому посту, и она взглянула на него, приподняв одну бровь.

– Я знаю, что мы увеличили объем наших погребов, чтоб разместить их, – ответил он на незаданный вопрос. – Но даже и в этом случае мы не сможем поддерживать такой ритм защитного огня постоянно. Не говоря уже о том, что это недешево.

Мы или самоуверенные черти, или законченные психи, притворяющиеся таковыми, так, что мы можем похвастаться друг перед другом стальными нервами, иронично подумала Мишель.

– Может и недешево, – уже вслух сказала она, снова вглядываясь в дисплей, – но новый корабль стоит чертовски дороже. Не говоря уже о стоимости наших собственных шкур.

– Что так – то так, мэм, – согласился Манфреди с кривой усмешкой. – Что так – то так.

– И, – продолжила Мишель с весьма зловещей улыбкой в то время, пока первая волна хевенитских МДР была растерзана защитным огнем оперативной группы, – я готова побиться об заклад, что цена потраченных «Марк-31» чертовски ниже, чем стоят все эти ударные ракеты.

Вторая волна канула в забвение вслед за первой, не дотянув до внутреннего оборонительного периметра. Как и третья. Как и четвертая.

– Противник прекратил огонь, мэм, – доложил Стакпоул.

– Неудивительно, – пробормотала Мишель. Если что и удивило ее, так это то, что хевы не прекратили огонь раньше. С другой стороны, возможно она была несправедлива к своим противникам. Чтоб достичь цели, первой волне ракет понадобилось семь минут, достаточное количество времени, чтоб еще шесть залпов было выпущено вдогонку. И эффективность обороны даже превзошла ожидания Бюро Вооружений. Если это и стало огромным сюрпризом для «плохих парней», что, скорее всего и случилось, то было бы безосновательно ожидать, что противник сразу поймет, как сложно будет пробиться сквозь такую стену обороны. И единственный способ проверить ее стойкость – это, конечно же, долбить ракетами. Однако, ей хотелось бы думать, что не понадобится еще шесть минут, чтоб выяснить, что это безнадежно.

С другой стороны, сюда летит еще девять залпов, напомнила она себе. Давай не будем зазнаваться, Мика. У последних нескольких волн будет немного времени, чтоб подстроиться под нашу РЭБ, разве нет? И достаточно всего лишь одной прорвавшейся ракеты, чтоб снести альфа узел… или даже командный пост одного слишком оптимистичного контр-адмирала.

– Как вы думаете, что они теперь предпримут, мэм? – спросил Манфреди, когда пятый, шестой и седьмой залпы также впустую канули в Лету.

– Ну, у них был шанс оценить, как крута теперь наша новая оборонительная доктрина, – ответила Мишель, откидываясь в кресле и не сводя глаз со своего тактического дисплея. – Если бы я была на их месте, я бы подумала о действительно массивном ударе. О чем то достаточно мощном, способном перегрузить наши каналы наведения противоракет, неважно сколько их у нас, и пробить нашу оборону.

– Но и они, в свою очередь, не смогут управлять подобным залпом, – возразил Манфреди

– Это мы думаем, что они не смогут им управлять, – рассеяно поправила Мишель, наблюдая за уничтожением восьмой и девятой волн ракет. – Возможно, вы и правы, но узнать так ли это, мы не можем… пока. Можем и ошибаться. И даже если это и не так, каким процентом точности они готовы поступиться, если полностью отключат каналы управления и будут полагаться только на бортовые сенсоры ракет? Без корабельного наведения у ракет не будет высокой точности, да на таком расстоянии ее все равно не получишь, что ни делай, а достаточное количество случайных попаданий будет намного полезнее, чем идеальное наведение, при котором все равно не удастся пробиться сквозь защиту, разве нет?

– Ну если размышлять в таком ключе, возможно, в этом и есть смысл, – согласился Манфреди, но для Мишель было очевидно, что профессионализм ее начальника штаба противился самой идее полагаться на неприцельный, по существу, огонь. В чем он был уверен, так это в том, что подобное «авось получится» предельно ясно говорило о компетентности (или отсутствии таковой) у любого флота, который стал бы на это рассчитывать.

Мишель начала было поддразнивать его за это, но затем замолкла, мысленно нахмурившись. Как сильно подобные размышления могли затуманить видение Манфреди – или же ее? Мантикорские офицеры привыкли воротить нос от хевенитских технологий и ограничений, вызванных топорностью техники. Но грубо сделанное не значит неэффективное. Республиканский Флот уже устроил несколько болезненных демонстраций этого простого факта, и уже пришло время офицерам вроде Оливера Манфреди – или Мишель Хенке – перестать удивляться этому каждый раз.

– Я не говорила, что все будет сладко да гладко, Оливер, – в ее тоне проскользнула нотка упрека. – Но нам же не за это платят, разве нет?

– Нет, мэм, – ответил Манфреди немного решительнее.

– Да и им, готова поспорить, тоже, – она улыбнулась, убирая язвительность из своих слов. – И, надо признать, дубина все еще в их руках. Учитывая обстоятельства, они чертовски эффективно использовали имеющиеся у них возможности. Помните адмирала Белльфоль? Если вы не помните, то я уж точно помню. – Она дернула головой. – Эта женщина коварна, и уж точно использовала все, что у нее было, по максимуму. Я боюсь, что нет причин, из-за которых остальные офицеры не последуют ее примеру.

– Вы правы, мэм, – ухмыльнулся Манфреди. – Постараюсь не забыть об этом в следующий раз.

– В следующий раз, – повторила Мишель, хихикнув. – Мне нравится ваш настрой, Оливер

– «Император» и «Нетерпимый» начали сброс подвесок, мэм, – доложил Стакпоул.