Юрий Лисецкий - Гастарбайтер Страница 3

Ночь. Пришел убедительный вещий сон. Дали последние инструкции, завтра состоится встреча и собственно отправка в командировку. Конец моим метаниям.

Сомнений не было - на солнце будем лететь ночью. С утра прибыли на исходное место. Доставили два мена среднего роста, скромной комплекции, не гераклы вообще. Лица среднеевропейские, не выразительные и не запоминающиеся глазу. Одеты неброско, похожие друг на друга как два ширпотребовских туфля. Перед отправкой открыли передо мной чемодан типа дипломата-переростка. Такие в импортном боевике показывали, но те из дюраля. А этот из простого на вид материала. Засыпали в приемную нишу всю мою золотую мелочевку. Потом только рутина, стандартный сканер: закрыл крышку, позвенело, высыпали полученные копии, включили заново. И так много раз, поскольку прибор считается переносным многостаночником. Не мелочились, накопировали в своем аппарате золотой дребедени килограмм под сорок, по-хорошему пятнадцать миллионов рублей. Для неизбалованного жизнью среднестатистического индивидуума - на все скромные нужды до конца жизни. Спрятал на балконе под старыми мешками - некому туда нос совать, никто уже не интересуется ни моей жизнью, ни моим гнездом. С легким сердцем отправился в командировку на тридцать лет в прошлое иной реальности. Обещают мои наниматели, что тут пройдет за это время пару-тройку деньков. Ну, поехали. Хотя громко сказано. Завели в кузов фургона, а после сигнала я вышел.

Перемещение

Вышел не торопясь, огляделся внимательно вокруг. Легким дышится хорошо, но воздух тягучий как кисель. Серое свинцовое небо без единой тучки, монолитно литое, и по центру его ослепительное светило, такое же монолитное, декоративное до тошноты. По местному времени сориентировали на средину дня. Краски окружающей действительности при всей своей насыщенности - в два тона: серый и черный. Не считая огромного яркого сине-зеленого ковра местной травы, расстилающегося от пляжа и обрывающегося на пределе моего зрения. Запахи чрезвычайно специфические: серый, плавно переливающийся в черный пляж пахнет мышиным пометом, а мутный океан напоминает протухший куриный желток и источает ароматы трехдневного супа. Трава же дает в нос пластмассой, которую только начинают плавить.

Мой ржавый контейнер выставили на пригорке, ровно на пограничной зоне между травой и пляжем, рядом с большим, неопределенно серым, холмом неправильной формы и размером с двухэтажный дом. Как мне пояснили, он же и является модулем. Это его я должен съесть за то, что тот будет меня учить? Мда, пора знакомиться с партнером по авантюре, ракушки пускай малость подождут.

Итак, передо мной имеется Планета с примерной земной тяжестью и явно неизведанной. Названия этой Планеты нет ни на языке нанимателей, поскольку оно им не нужно, ни на языке аборигенов. Последние, включая их мнение, никого не интересовали. В напутствие прозвучало, что аборигены на планете все же есть: знатно пострадавшие от катаклизма, заметно деградировавшие в борьбе за выживаемость, но еще по-своему разумные осьминоги с намеком на цивилизацию. В их прошлом очередной метеорит, пролетая судьбой по небу, не удержался и угодил-таки в местный океан. Ударило сильно, с радикальным изменением флоры и фауны, особенно поддалась форс-мажору водная среда. Материки стали меньше, но выше, а океан шире, но мельче. Кроме места падения озорного метеорита. Вот там глубоко не на шутку. Цивилизация осьминогов от этого катаклизма очень сильно пострадала и в реальности нанимателей уже практически вымерла.

Планета больше нашей Земли раза в два. Во столько же раз она легче и настолько же неповоротливее. Атмосфера по личным ощущениям схожа, кислорода вроде больше, содержание остальных компонентов воздуха безвредно, - в общем, дышится пока без проблем. Но чувствуется мне, что воздух гуще. Год как два наших. Времен года четыре по 6 месяцев. Климат ровный, ни буранов тебе, ни штормов, ни гроз с молниями. Лето сухое и жаркое как в Средней Азии, зато осень сырая как в Прибалтике, зима - сезон холодных унылых питерских дождей. Весна теплая, дожди льют только первых два месяца. За четыре последующих месяца постепенно наступает засуха. Кстати, дождь в этих краях - это единственная питьевая вода. Небо серое блеклое, на небе ни тучки, - не сезон. Местные пернатые, похожие на птеродаклей разных размеров, маячат вдалеке над океаном большими черными точками, что-то съедобное ловят в воде. В сторону пляжа пока не суются своими крыльями.

Местный океан остается единственным водоемом на всю Планету. Он пополняется водой за счет сезонной циркуляции. Речки на планете природой не предусмотрены. Состав океана странный даже для экзотического восприятия. Океан необъятный, массивный, желтовато-маслянистый из-за странной смеси изомеров различного вида жирных кислот на водной основе, в наших земных условиях и не произвести такой состав. Волны вялые, ленивые, мелкие и весьма не убедительные. Ну, суп в кастрюле, в натуре. Как просвещали в инструкции, летом в период сильной засухи в океане большая концентрация кислот по причине испарения, уровень воды падает метра на два. Зимой этот суп становится жиже, поскольку разводится дождевой водой и восстанавливается в прежних кубометрах. В океане плавают аналоги рыбы, рачков и личинки морских змей. Для меня все это разнообразие - смертельно ядовитое. Я для них тоже еще та отрава, но они об этом могут не знать. Змей много, хотя и растут медленно, но живут долго. Серо-желтые зубастые и очень прожорливые создания. Большие змеи наводят ужас на осьминогов, мелкие особи шуршат под песком на пляже и на мелководье. Большие твари метров 8-10 с полуметровой, утыканной зубами пастью, и чешуей, которую не берет местный песок, аналог корунда. Но такие по мелководью и по пляжу не носятся, они все больше к глубине тянутся.

Совершенно удивительным начало казаться существование животного мира в такой невообразимой кислотной среде. На ночь, на всякий случай, прячусь в стареньком контейнере или иду в гости в малознакомый модуль.

Пляж - не привычная галька или золотистый песочек, а километры серой мелкой унылости, утыканной черными ракушками размером с ладонь. Этот пейзаж полого поднимается градусов на 20 в сторону материка. Ракушки есть и помельче, главное, - их много. Это радует. В песке после прибоя шуршат мелкие зубастые змейки, живут и грызут в нем что попало. Вроде на эту живность имеется хищник - смесь бобра и большой крысы в бронебойной шкурке. Эта тварь кушает змеек и прочее, что считает для себя съедобным. Каждую ночь отмечаю всплески деловой активности. Первое время донимала бессонница, лишний адреналин от шуршащей, пищащей возни по скрипучему песку, пер из организма во все щели. Кто там ночью кого, выяснять, честно говоря, не хотелось.

Океанская масса наполнена серо-бурыми мясистыми водорослями, среди которых помимо змеек прячется еще уйма неизведанной диковинной живности. На суше растет подобие высоченных деревьев, виднеющихся на большом расстоянии. С инструктажа уяснил: в местных лесах живут твари, по виду как динозавры. Мне к ним точно не надо, а на пляж они свой нос не суют, видимо незачем. От самого горизонта и до пляжа разлегся громаднейший живой травяной ковер голубовато зеленого цвета высотой в пол метра. Трава - не совсем трава. Метеоритом поменьше или тем же судьбоносным занесло на Планету чужеродное растение, похожее на пластик в виде клубка переплетенных побегов различной толщины. Из этих пластичных клубков и выстилается живой ковер неимоверной ширины. Растение не имеет ни корней, ни листьев, питается чем попало. В смысле, что на него попало, или куда само доползло. Все, что соприкасается с травой, растворяется в результате взаимодействия без остатка, утилизируется и сбрасывается под ковер. Для этих целей у травы имеются маленькие выступающие крючки, этакие коготки, складывающиеся один к одному в ровный ворс в виде мелких лезвий. Чем-то больше она похожа на амебу в растительном варианте. В сторону пляжа трава не растет, судя по всему, ей не нравится песок. По травяному ковру никто не ходит, поскольку ноги на ее поверхности стираются до колен за десяток пройденных метров. Правда, по ней столько еще никто и не проходил, несчастные падают сразу и ждут, когда трава доест остальную часть жертвенной тушки.

Общение с модулем

Человек на то и человек, что социален до мозга костей. К аутшифтингу меня никогда не тянуло, поэтому возможности хоть какого-то общения с существом, которое меня слышит и даже понимает, искренне рад.

Иду знакомиться с модулем. Вход стандартный, под меня подстраивается, вежливый. Тут тебе и двери люка, и небольшая удобная лесенка. Вхожу через маленький тамбур в помещение, напоминающее смесь делового кабинета и комнаты отдыха. Отсутствие острых углов, плавность линий, цветовые оттенки теплые и мягкие, глаз не режут, из мебели - журнальный стол и небольшая софа, более напоминающая кресло. Такие кресла любят ставить себе затейники психотерапевты для пущей прилежности пациентов. Приятный голос тембром зрелого мужчины приветливо, но с казенным оттенком звучит со всех сторон одномоментно. Проходим калибровку в общении, я прошу экран, что бы было к чему визуально обращаться, не с духом же общаюсь. Возникает объемная голография собеседника, процесс значительно упрощается. Калибруем голографию под голос. Теперь это седовласый мужчина с профессорской осанкой, с адаптированным под меня костюмом и обувью, совершенно земной препод солидного вуза. И что характерно, голография получилась насыщенная, с четко очерченными краями, совсем не привидение. Если отвлечься и не трогать руками, то вполне реально.