Худайберды Диванкулиев - Встреча среди звезд Страница 3

— Я давно слежу за вашими рассуждениями, — подтвердил космолог: — Мягко говоря, они неточны! Мы летим в новом ответвлении «субсветного туннеля». Космолет увлекается потоком квантов тяготения — гравитонов. Их скорость в тысячи раз больше, чем скорость света! Значит, цивилизация, пославшая сигнал — совершенно загадочный мир. В нем свой ход времени. Получить прямое доказательство истинности моей гипотезы — великая задача экипажа.

— Вот и получи!.. — сказал американец: — Лезь в эту «вселенную», чтоб не вернуться назад! Зато испытаешь радость первооткрывателя. Лавры тебе вручать будет некому.

— Спасибо за сочувствие, — язвительно поблагодарил Ганс, исчезая с дисплея.

Вскоре носовые локаторы передали на главный экран черно-багровый контур эллипсоида вращения. Он то пропадал, го вновь выскакивал из мировой пустоты.

- А это что?! — гадал Байрам, окончательно запутавшись в «картинках», рождаемых квантами тяготения.

- Думаю, игра в прятки, — в своей обычной манере ответил Слейтон: — Ты меня спрашиваешь? А я хотел спросить тебя, Вызывай Ганса, он все разъяснит.

Ганс был невезучим. Едва он вошел в рубку, как исчезла сила тяжести. Байрам, не закрепившийся в кресле, и космолог нелепо повисли в воздухе, цепляясь макушками за потолок. Потом гравитация изменила знак, оба грохнулись на пол, набив себе шишки. А Слейтона втиснуло в кресло так, что он не мог вздохнуть.

— Ганс, что с нами происходит? — запищал он будто с того света.

Космолог промолчал, прикладывая к здоровенной шишке на лбу медный кружок — кажется, личный талисман, испещренный средневековыми заклинаниями.

Сила тяжести в корабле успокоилась. Немного придя в себя, Ганс объяснил:

— Корабль чувствует в пустом, казалось бы, пространства «Скрытую массу». Она невидима, однако притягивает!

— Невидимая Вселенная? — сказал Слейтон обычным голосом, так как сила тяжести пришла к нормальной: — Я слышал о ней! Только не помню, где и что.

— Надо глубже интересоваться космологией, — назидательно заметил Ганс: — Ну, тогда слушай! Мы видим только два с половиной процента массы нашей Метагалактики, то есть двадцать пять тысячных долей. Где и в какой форме существуют остальные девяносто семь и пять десятых процента вещества? Никому неизвестно. Например, девять десятых знаменитой туманности Андромеды невидимо ни в одном диапазоне магнитного спектра — от радиоволн справа до гамма-лучей слева. Понятно?

— М-м, не очень, — признался пилот. Ганс снисходительно улыбнулся:

— Не горюй! Потом поймешь. Мы наверняка оказались вблизи «невидимой галактики», не обладающей высокой светимостью в каком-либо участке спектра. Иначе увидели бы ее звезды, туманности, планеты. Является ли она газом? Не думаю! Иначе приборы уловили бы состав газа — будь он хоть горячим или нейтральным. Новейшая теория гравитации утверждает: в невидимую галактику возможно проникнуть. Плотность вещества в ней лишь в два раза больше плотности воды.

— Ничего себе!.. — сказал Слейтон насмешливо: — Если туда проникнет космолет, нам все равно крышка.

Ганс загорячился:

— Ты считаешь, что невидимая вселенная выдумана физиками двадцатого века? Но ее существование обосновали такие корифеи науки, как Уилер, прозванный «генератором сумасшедших теорий», Эйнштейн и Логунов, автор учения о релятивистской гравитации, доказавший, что бесконечная плотность вещества — Сингулярность — невозможна...

— А это почему же? — спросил Слейтон.

— Потому, что она возникает за конечный отрезок времени, измеряемый космонавтами по своим часам в момент касания Невидимой Массы. Ну, понял?

— Байрам! Убери от меня этого заклинателя змей! — воскликнул пилот, зажимая уши: — Ум за разум заскакивает. Я не собираюсь быть космологом! Хватит и того, что имею.

Ганс презрительно улыбнулся:

— Не хочешь слушать? Не надо. Скажу еще пару слов насчет «ухмылки Чеширского Кота», напугавшего вас с Байрамом. Картинка появилась в момент, когда лавина гравитонов деформировала часть пространства, и образовалась боковая ветвь, «туннеля». Едва космолет свернул на нее, Кот бесследно исчез... Теперь мы летим над Сингулярностью — массой сверхплотного вещества, ровесника Большого Взрыва, который является «матерью» нашей Метагалактики.

- Уйди!.. — взмолился Слейтон. — Иначе не ручаюсь за себя. - Он повернулся к Байраму: — Прогони его на время, командир! Дай передохнуть от заумных речей.

Отдышаться никому не удалось: дико заверещал биоробот-механик:

— Общее внимание! Тревога-а!.. Внезапное усиление потенциала гравитации! Всем замкнуться в кабинах.

Механика жестко продублировал охранный киборг:

- Опасность высшего разряда!.. Главный реактор отключен.

- Откуда взялась бешеная гравитация?! — кричал по телексу Байрам, замкнувшись, как и все, в инерционном контуре: — Вокруг виден абсолютно свободный космос!

Сотрясая корабль, завывали тормозные системы. Экран дисплея показал невероятный темп замедления — около восьмисот «же». Космонавтов больно вдавило в губчатую обивку стенок инерционных кабин. Байрам с трудом настроил блок телепатической связи. На экранчике возникло зеленовато-серое изображение Ганса.

— Неужели это следствие приближения к центру невидимой Сингулярности? — спросил его Байрам по Каналу телепатической связи: — Что надо делать в такой ситуации?

— Не противиться гравитации, — глухо отдалось в мозгу Байрама: — Немедленно включай антитягу!..

Спустя мгновение на телепато-экранчик явился Слейтон. Облик пилота тускнел, размазывался по всему экрану, резко выступили из хаоса штрихов синие глаза и крупный шишкастый лоб. На миг Слейтон полностью «материализовался» — и пропал в черно-серой мгле. Как из-под земли в сознании Байрама прозвучал вопрос:

— Где мы сейчас, командир? И вообще — в какую вселенную занесло корабль?

Байрам промолчал. Да и что он мог ответить? Снаружи пылали багровые факелы миллионов звезд. Небесная сфера казалась сплошным ковром огней и светящихся полос. Однако свет был каким-то мертвым!

Слейтон переадресовал этот же вопрос Гансу:

— Что можешь сказать, звездочет? Тебе знаком мир вокруг

—Пока не соображаю, — прозвучал в голове пилота ответ: — Сейчас соберусь с мыслями...

- Ломай, ломай мозги, братец, — подбодрил Слейтон: — Ты космолог, не я.

Вскоре на дисплее Байрама материализовался Ганс в виде сине-зеленого «теневого» портрета.

— Полная чепуха, — отпечаталось в сознании Байрама: — За десять минут космолет проскочил пяток вселенных, не то галактик. Табло Относительных Часов отметило, будто прошло всего полтора часа. Как это получается?.. Выходит, наши сверхточные приборы врут?

Мысленный монолог Ганса прервался, а сам он размылся в сером тумане. Зато стала прозрачной, как стекло, инерционная кабина Байрама. Некий «хозяин» — или бог космоса? — предложил его вниманию загадочный пейзаж. Все пространство заполнил «дремучий лес». В нем росли не деревья, а прозрачные колонны, псевдо-сферы, «каменные паруса». А над лесом, за «горизонтом видимости», стоял грандиозный Конус, — нереальный, насквозь прозрачный. В его недрах ритмично колыхалась пронзительно-голубая субстанция, нечто вроде желе. Спустя минуту Байрам осознал, что «пейзаж» как бы пульсирует, непрерывно меняя свой облик. То он расплывался в аморфное скопление конструкций, то проявлялся необыкновенно резко, контрастно. Проходил миг — он исчезал. Еще мгновение — вновь возникал.

Казалось, будто в океане спокойной воды ветровая рябь искажает контуры очагов цивилизации, созданной Сверх-разумом. Внезапно, «пейзаж» размылся совсем. Тяжесть в космолете пришли в норму. Байрам на ватных ногах еле дошел к рубке.

Слейтон дежурил на своем месте, но клевал носом. Заслышав шаги, он поднял голову и пожаловался: «Зверски пить хочется, жажда мучит! А также и спать... Космолет идет на автоматике. У тебя тоже вид плохой».

— Засыпаю находу, — сипло ответил Байрам, плюхнулся в кресло, прикрыл веки. Так прошло минут шесть. В рубке стояла полная тишина, бесшумно сменялись цифры на курсографе, равнодушно мерцал экран обзора. Байрам очнулся и встал.

— Ладно, я пойду к себе, — сообщил пилоту. Слейтон вяло кивнул.

Лежа в постели, Байрам испытывал странное ощущение нереальности, похожее на зыбкий сон. Чувства отключились, а мозг работал ясно, хотя ломило в висках. Как будто некий давил на сознание, вкрадчиво навевая сумасшедшие идеи:

«Вы открыли для себя наш Скрытый Мир, хотя он недоступен вашему пониманию. Попробуй усвоить следующий факт: космолет мчится по нашему «туннелю» всего двадцать первый день, но преодолел путь, равный ста пяти миллионам световых лет. Чтобы вернуться в Солнечную систему, вам надо затратить пятьсот веков... Парадокс, не правда ли?.. Второй пример: ослепительный Диск в клубке спиралей, который увидели из космолета, вовсе не Сверх-звезда. Это сгущение материи является транслятором сигналов цивилизациям, близким нам по уровню знаний. Они развиваются в сходной зоне Невидимой вселенной. Сигналы адресовались не вам, земляне! Для нас земное Сообщество — очаг скрытого и явного зла, хаоса и отрицательных эмоции. Ваш корабль случайно перехватил сигнал! Как помочь вам вернуться к Солнцу? Как спасти от гибели неразумных? — вот над чем должны мы думать, хотя своих задач у Сверхразума хватает. Разомкнуть ловушку Сверхгравитации можно лишь затратой колоссального объема энергии! Надо разъединить нейтрино и кварки, миллионы лет «склеенные» вместе. В момент их «освобождения» появится антитяготение, которое вытолкнет космолет в обычный космос. Но это еще не все! До Земли — пятьсот веков полета, и нам придется направить ваш Корабль через пространство иных измерений; оно резко отличается своими свойствами от привычного людям Эвклидова трехмерья. Что-нибудь понял, гомо сапиенс?..»