Алан Фостер - Последнее приключение Флинкса Страница 3

Ящерица снова привлек внимание своих товарищей к голограмме.

– Пока что там существует только одна колония, по численности не больше экипажа исследовательской станции. – Ящерица водил пальцем, и изображение, послушное его тепловому излучению, менялось. На стене проступил небольшой фрагмент поверхности планеты, над которым толстым слоем клубились облака. – Мы особенно обеспокоены деятельностью одной компании, которая не является филиалом ни одной из крупных торговых фирм, – в глазах Ящерицы блеснул огонь, а в голосе послышались язвительные нотки. – Однако, несмотря на свои небольшие размеры, ей удалось нанести значительный ущерб природе планеты за очень короткий отрезок времени. Доказательством тому служит та прыть, которую они продемонстрировали, выбросив на рынок этот гнусный “Вердидион”.

После этих слов все стали возмущенно перешептываться.

– Пока что сфера коммерческого применения этого изделия достаточно ограничена. Но, к сожалению, на рынке нет ничего, даже отдаленно напоминающего Сплетение. Следовательно, по мере роста известности его потребительских качеств будет увеличиваться и спрос на него. Те, кто заказывает Сплетение, либо не знают, что популярная новинка – плод чьих-то преступных действий, либо им это безразлично. Разве мы собрались бы здесь, если бы речь шла о естественном биологическом организме? Но Сплетение – самый мерзкий продукт из всех известных нам, полученных в ходе незаконных генетических манипуляций. И фирма, создавшая его, только и занята попытками подчинить себе десятки других биоформ, – голос Ящерицы звучал все более страстно, а тик под левым глазом усиливался. – Сплетение “Вердидион” – лишь первый пробный шар в ряду новых чудовищных надругательств над природой. Беззащитные биоформы, населяющие планету, как нельзя лучше подходят для генетических опытов. Те же, для кого бессовестная эксплуатация беззащитных живых организмов стала второй натурой, нашли здесь поистине золотую жилу!

Только сейчас Ящерица сообразил, что сорвался на крик, и поспешил снизить тон.

– Мне уже попадались на глаза некоторые из их заявок на новые биоинженерные продукты, которые они собираются получить путем генных манипуляций с местными биоформами. Большинство этих продуктов – детища одного-единственного блестящего, но извращенного ума. Это глава биоинженерного подразделения фирмы, винтик в ее механизме, которому они, по-моему, вряд ли смогут найти замену. Мастерство в биоинженерии ценится дешево, зато интуиция – на вес золота.

– Этот человек несет ответственность за изготовление живого ковра? – спросил Щепка. Ящерица кивнул.

– Тогда, мне кажется, всем ясен ход наших дальнейших действий, – произнесла Флора, на которую теперь нельзя было смотреть без содрогания. – Похитив эту конкретную человеческую особь, мы одним ударом решим все проблемы, что и требуется для успешного завершения нашей миссии. А заодно поставим заслон на пути дальнейшего надругательства над природой.

– Таково было и мое намерение. – Паук откинулся на спинку стула и снова сложил на брюшке пухлые ручки. – Планета Длинный Тоннель словно самой природой создана для того, чтобы мы отпраздновали на ней свой маленький дебют. Преступления, совершающиеся там против природы, – самые гнусные из числа им подобных. Однако фирма, которая их совершает, не столь велика и не располагает достаточными связями, чтобы противостоять нам. Кроме того, они нанесли пока что только одну рану планете, которая в остальном остается нетронутой. Эта рана безусловно заживет. Одновременно мы заявим о себе, и пусть это послужит предупреждением нашим врагам. Мы удалим раковую опухоль, пока она не пустила метастазы. Все согласны?

В голосовании не было нужды. Добавить к сказанному тоже было нечего. Правда, некоторые все же одобрительно закивали.

Щепка обернулся к Ящерице. Эти двое были самостоятельными деталями одного механизма. И напоминали своими действиями направляющие ножки насекомого, влекущие все тело вперед, к выбранной цели.

– Я полагаю, ваши люди готовы действовать? – лаконично спросил Щепка.

Ящерица в ответ быстро кивнул.

– Готовы и рвутся в бой. Они долго тренировались и теперь рады показать себя в деле.

– Такая возможность у них будет. – Паук обвел всех задумчивым взглядом. – Довольно скрываться в тени, ограничиваясь манифестами и подсовыванием информации в каналы новостей. Хватит униженно вымаливать время в эфире у крупных межпланетных телестанций. После событий на Длинном Тоннеле наши имена будут у всех на устах. Все Содружество узнает, кто мы такие. Колеблющиеся примкнут к нам. И тогда мы всерьез сможем приступить к обузданию политики нашего насквозь прогнившего правительства.

Они наверняка подняли бы тост за успех дела, но никто из них не брал в рот спиртного и не употреблял наркотиков. Как можно проповедовать чистоту естественной среды, если сам не можешь содержать в чистоте собственный организм. Им хватало экстаза от служения Делу и от предвкушения войны против насильников природы.

Существовали и другие организации, исповедующие сходные идеи. Но шестерке было прекрасно известно, что они из себя представляли. Слабые и нерешительные, они мало что могли. Лишь те, кто сейчас сидел вокруг стола, были поистине ударной бригадой будущего экологического джихада.

Ящерица незаметно повел рукой, и голограмма исчезла, словно ее вовсе не было. Все поднялись с мест и стали потихоньку расходиться, тихо, но достаточно возбужденно переговариваясь между собой. Каждый знал свою роль в операции. В успехе не было сомнения.

Жуликоватые промышленные бароны и их прислужники-франкенштейны слишком долго пользовались вседозволенностью и безнаказанностью. Пробил час очистительного удара.

Они еще недолго пошептались приглушенными голосами и исчезли из комнаты. Время научило их терпению, а опыт их требовал осторожности. Выйдя гуськом из невзрачного дома, они кто пешком, а кто на машинах направились к ближайшей остановке. Каждый из них уже обдумывал следующий свой шаг в выполнении своих обязанностей. И никто бы не смог заподозрить в них членов правящей верхушки набирающей силу террористической организации.

Глава 2

Хотя на Аляспин прилетали многие, лишь некоторых из них можно было назвать истинными любителями странствий. Большинство прибывающих сюда все же составляли ученые, которых не отпугивал неприветливый климат планеты.

Надо сказать, что на просторах поросшей высокой травой саванны и в подступавших к ней вплотную джунглях погода отличалась редким однообразием. Здесь существовало лишь два сезона – более влажный и менее влажный.

Ученые прибывали сюда для изучения бесчисленных развалин храмов, оставшихся от исчезнувшей высокоразвитой цивилизации, которая была настолько застенчива, что нигде не упомянула своего названия. За неимением лучшего ее назвали Аляспинской. Обширное письменное наследие, оставшееся после нее, повествовало о путешествиях в этой части Вселенной, но в нем практически ничего не говорилось о самой цивилизации. Ее создатели предпочитали жить и работать в весьма примитивных постройках из камня и дерева. Хотя о причинах их исчезновения не было ничего известно, немалое число приверженцев имела теория массового суицида. Могло показаться, будто представители этой загадочной цивилизации, устыдившись собственных достижений, просто-напросто растворились среди других, словно их никогда и не было. Произошло это около семидесяти тысяч лет назад. Предполагают, что они покинули свой родной мир и переселились куда-то. Не решились же они в самом деле на массовый суицид! Где же в этом случае их останки? Но сторонники этой теории утверждали, что у них, возможно, были слишком хрупкие тела, которые кто-то кремировал в джунглях.

Новым теориям не было видно конца. Они еще более сбивали с толку отчаявшихся археологов. Ни одну из них нельзя было доказать, поскольку среди миллионов барельефов и письменных свидетельств, выгравированных с точностью до микрона на небольших кубиках, не нашлось ни одного изображения аляспинца. На них были животные и растения, природа и здания, но отсутствовали те, кто жил в этих зданиях.

Аляспин был одним из тех миров, где транксы чувствовали себя более уверенно, чем их братья по Галактике – люди. Жаркий и влажный климат напоминал транксам о полном испарений воздухе их родной планеты. Крупные стационарные исследовательские центры были постоянно укомплектованы транксами, в то время как люди то и дело менялись. Сразу же после того, как им удавалось урвать толику сведений, позволяющих выдавить из себя сносную диссертацию, они тотчас возвращались туда, где было посуше и попрохладней.

Планета славилась залежами ценных минералов, и в пограничных районах разведчики недр численно превосходили ученых. Однако многие из тех, кто называл себя разведчиками недр, избегали богатых аллювиальных почв саванны, предпочитая копаться в бесчисленных руинах. Почва здесь была куда легче, а руда более концентрированной, когда-то уже обогащенной. Поскольку археологи и геологи никак не могли поделить между собой старинные развалины, они пребывали в состоянии враждебности друг к другу.