Ежи Брошкевич - Трое с десятой тысячи Страница 3

— Экипаж на местах? — задал традиционный вопрос Марим.

— Экипаж на местах, — ответил Орм Согго. Можно было прощаться. Ион подбежал к Елене и Орму, близнецы — к своим родителям, а через несколько секунд по обеим сторонам Главного Зала открылись боковые проходы, в которые первыми вошли оба пилота — Марим и Орм. Ещё несколько секунд… Елена и Чандра помахали руками, прощаясь с детьми, а потом уже никто не обращал внимания на ребят, стоящих в центре огромного зала. Через минуту люди скрылись в противоположных проходах, ведущих на стартовые площадки. Стены тихо сомкнулись за ними, словно поверхность воды.

— Пошли быстрее, — сказал Ион. — Отец позволил нам выйти на поверхность.

— Что? — изумлённо переспросили близнецы.

— Быстрее, — поторапливал Ион и побежал, но не к дверям, а к голубому квадрату посреди пола — площадке скоростного лифта.

— Если не опоздаем, — быстро объяснял Ион, — успеем увидеть их старт.

— Наконец-то! — вздохнула Алька. — Наконец-то увидим что-то интересное.

— Выходная камера, готовы! — приказал лифту Ион.

Вокруг них с лёгким шелестом закрылись стенки лифта. На минуту воцарилась тишина. Лифты не самое приятное средство сообщения. На спуске и подъёме всегда ощущалось головокружение, тяжесть в затылке, слегка перехватывало дыхание.

Но на сей раз это длилось совсем недолго, буквально несколько секунд. Опять прошелестели стенки подъёмника, и все четверо оказались в круглом зале, стены которого представляли собой мозаику узких и высоких встроенных шкафов. Над четырьмя из них уже горели зелёные надписи: «Алька», «Алик», «Ион», «Робик».

— Вот, — показал Ион на надписи. — Забирайтесь каждый в свой шкаф. Автоматы наденут на вас комбинезоны и не выпустят без проверки.

Алик и Алька бегом пустились к своим шкафам, Ион задержался. С потолка опустилась серебристая «пчела».

Алька забеспокоилась.

— А ты почему не спешишь, Ион? Что ты там делаешь? — спросила она.

Ион улыбнулся.

— Надо дать несколько распоряжений.

Он тихо сказал «пчеле» ещё несколько слов.

Серебряный микрофончик взвился вверх, а Ион бегом кинулся к своему шкафу, успев крикнуть на ходу:

— Всё в порядке.

Алик уже закрылся в своём гардеробе, и в тот момент, когда Ион кончил краткий разговор с микрофоном, Алька тоже переступила порог шкафа.

Тут царил полумрак. Лёгкие прикосновения автоматических рук помогли принять нужную позу: ноги немного в стороны, руки вверх, голова прямо. Через секунду с потолка спустилась слабая тень: космический комбинезон, тонкий и лёгкий, кончающийся шаровым прозрачным шлемом.

— Ну как там? — послышался около самого Алькиного уха голос Иона. — Слышите меня?

— Да, — ответил голос Алика.

— Да, — шепнула Алька.

— Конечно, — сказал Робик.

— Прекрасно, — сказал Ион. — Сейчас начнётся проверка…

В Алькином гардеробе предостерегающе замигал белый огонёк. Комбинезон уже плотно облегал её тело, а на Алькины ноги автоматы надели большие ботинки с плоской, круговой подошвой.

— Почему тут за меня всё делают автоматы? — послышался раздражённый голос Алика. — Я же не младенец.

Кто-то рассмеялся чуть снисходительно, и в первый момент Алька не могла сообразить кто.

— Дорогие близнецы, — сказал Робик, — примерка космических комбинезонов чересчур тонкая работа для человеческих рук.

— Совершенно верно, — сказал Ион. — Вы впервые выходите на поверхность?

— В таких условиях — впервые, — с лёгкой заминкой ответила Алька.

— Что значит «в таких»? — удивлённо спросил Ион.

— Ну… — начала она неохотно. Алик со смехом прервал её.

— Моей гордой сестрице, — сказал он, — стыдно признаться, что до сих пор мы никогда не были на такой поверхности.

— Понятно, — буркнул Ион.

— Когда же наконец начнётся эта проверка? — зло спросила Алька.

Словно в ответ, в кабинах загорелись зелёные надписи: «Конец проверки», и Алька услышала дружный взрыв смеха, тем более раздражающий, что Алик, который был чудесным подражателем, уже начал кудахтать и кашлять в стиле «охрипшей кукушки».

Как бы вы сохранили достоинство в таком положении? Тут надо только промолчать. И Алька промолчала.

На её счастье, мальчики вдруг перестали хихикать. Двери шкафов открылись, и все четверо снова вышли в переходный зал.

— Сюда, — показал Ион.

Вслед за ним близнецы и Робик опять встали на голубой квадрат скоростного лифта.

— Уже? — шепнула Алька. Ион кивнул.

— Готовы, — сказал он. — Наверх. Готовы. И наконец-то…

— Ох! — вздохнула Алька.

— Ну и ну, — сказал Алик.

В их голосах слышались удивление, уважение, изумление, ошеломление и даже совершенно очевидный, хоть и тщательно скрываемый, страх. Впрочем, всё это было неудивительно.

Перед ними раскинулась обширная, совершенно гладкая поверхность, в которой, словно в зеркале, отражались их очертания.

А над их головами открылось бархатно-чёрное, полное белых искр и туманных пятнышек, необъятное и бесконечное пространство Большого Космоса.

Подъёмник остановился. От него остался только след: более тёмный квадрат на опалесцирующей зеленоватой плоскости. Ребята стояли, держась за руки, и молчали. Даже сатурниец Ион, давно привыкший к подобным картинкам и ещё до приезда близнецов несколько раз выходивший на поверхность, каждый выход переживал как особо торжественную минуту.

— Так вот какой он, Разведчик… — тихо прошептал Алик.

— Да, — сказал Ион.

— А это и есть орбита Десятой Тысячи?

— Это и есть орбита Десятой Тысячи, — подтвердил Ион.

Напряжённую тишину нарушил голос Робика:

— Внимание! Через две минуты старт космолётов.

— Куда смотреть? — спросила Алька.

— Туда, — показал всеведущий Робик и принялся отсчитывать последние секунды: — … Пять, четыре, три, две, одна. Старт!

Из-за круглого горизонта спокойно и медленно выплыли два стройных веретена — космолёты, несущие в себе те группы исследователей и учёных, с которыми ребята недавно прощались в Главном Зале Стартовой башни. Первый космолёт — Альфу — вёл Марим, второй — Бету — Орм Согго.

Мгновение космолёты неподвижно висели над горизонтом на небольшом расстоянии друг от друга.

— Десять ноль одна, — сказал Робик.

Два светящихся тела начали подниматься вверх. Они поднимались медленно и спокойно, постепенно набирая скорость, и наконец уменьшающиеся в глубине необъятной ночи светящиеся чёрточки вдруг превратились в две огненные полосы, все более далёкие, все более бледные, все более незаметные.

— Десять ноль пять. Полная скорость, — сказал Робик.

Ион взглянул на близнецов. Прозрачные шлемы освещали лица даже среди самой глубокой тьмы космического пространства. Поэтому Ион мог видеть лица близнецов так, словно они сидели бок о бок на обеденной террасе в полном свете искусственного солнца.

Алька и Алик все ещё смотрели вверх. Они, разумеется, старались казаться бравыми и безразличными. Но все это были жалкие попытки. Ион насмешливо улыбнулся, скорее себе в утешение. Потом слегка кашлянул.

Они взглянули на него глазами, которые в зеленоватом сиянии поверхности Первого Разведчика и в свете шлемов стали почти серебряными.

— Ну как? — спросил Ион вежливо и равнодушно. — Неплохой видик, правда?

Алька вообще не ответила. Алик же сделал такое движение рукой, словно хотел в задумчивости потереть лоб. Однако ладонь наткнулась на шар шлема, и Алик смущённо улыбнулся.

— Какое сегодня число? — спросил он робко, словно не верил ни себе, ни всему окружающему.

Робик, разумеется, принял этот вопрос на свой счёт.

— Восьмое марта, — ответил он спокойно. — Десять часов семь минут.

Тут наконец пришла пора объяснить, где и когда четырнадцатилетний сатурниец Ион Согго и его робот-хранитель Робик встретились с Алькой и Аликом Рой, родившимися тринадцать с половиной лет назад на Старой Родине — Земле, в центрально-европейском, очень древнем городе Торунь.

Минуту назад Робик сказал — «восьмое марта».

Но какого года и какой эры? Ответить нужно так: восьмое марта восемьсот шестьдесят второго года. Восемьсот шестьдесят второго года Ранней космической эры.

Да, прошло уже восемьсот шестьдесят два года с того момента, когда древний космонавт Юрий Гагарин первым из людей вырвался за пределы Земли и облетел её на своём космическом корабле.

Что произошло за эти восемьсот шестьдесят два года? Опустим историю — ведь даже вкратце невозможно рассказать обо всех подвигах человечества, осваивавшего родную Солнечную систему. Для этого есть фильмотеки, хроники, видеоархивы и так далее и тому подобное. Для того чтоб хотя бы бегло пересказать эту историю, не хватит не только места в книжке, но и целой нашей с вами жизни.

Но вот о чём совершенно необходимо сказать. Этот 862 год в самое ближайшее время должен был превратиться в год… первый. В первый год новой эры.