Билл Болдуин - Наёмники Страница 3

Индикатор световой скорости на пульте у Брима показывал 0.86, когда он обошел тройку идущих почти вдвое медленнее «эф-седьмых», оставив их болтаться в оставленном «Огнем» вихре возмущенной гравитации. Он позволил себе улыбнуться при мысли о том замешательстве, которое царило у них на мостиках, когда «Огонь» обошел их как стоячих.

На пульте у него снова загорелся сигнал связи.

— Ка-пять-ноль-пять-четыре, продолжаю набор высоты и разгон, — доложил он на планету.

— Ка-пять-ноль-пять-четыре, вам разрешается выход на сверхсветовую. Задайте им перца, «Огонь»!

— Это будьте уверены, — ответил Брим. А потом на индикаторе световой скорости вспыхнула единица, и нормальный радиообмен прервался.

Шел уже четырнадцатый стандартный день испытаний «Звездного огня», по соображениям секретности проходивших на огромной — ныне заброшенной — базе Имперского Флота на Гиммас-Хефдоне. Гиммас был первым местом службы Брима по окончании Академии, когда он шестнадцать лет назад получил назначение на старый эсминец Т-класса «Свирепый» под командованием Регулы Коллингсвуд. Закрытая почти десять лет назад под предлогом борьбы КМГС за «экономию средств» огромная — почти на всей поверхности суши — база довольно быстро сдалась под воздействием агрессивной атмосферы планеты. Брим уже полцикла как установил связь с группой испытателей, когда корабль с грохотом вывалился из вечного слоя облаков над штормовым Гарнацким морем, но все равно не был готов к этому зрелищу оголенной замерзшей земли. Огромные, занимающие чуть не весь океан взлетные полосы, на первый взгляд, казалось, сохранились, однако пользоваться ими было невозможно из-за забивших их снега и льдин. Насколько хватал взгляд, все было мертво и неподвижно. Пустынная поверхность планеты нарушалась только исполинскими комплексами заброшенных портовых построек, имевших такой вид, словно и их сооружали в свое время из тех же снега и льда, что покрывали их теперь.

Когда они спустились ниже, Труссо обратила внимание Брима на зону больших, рассчитанных на линкоры гравибассейнов. Они почти скрылись под толстым сдоем льда, который, наверное, проник вниз до самых фидерных каналов. За ними следовали бескрайние кладбища кораблей; сотни и сотни заснеженных судов лежали на них неровными рядами. Некоторые из них, судя по виду их корпусов, безнадежно устарели. Но большинство явно были вполне годными к эксплуатации, более или менее современными судами, приговоренными к преждевременному списанию неугомонным КМГС — гражданами Империи, сумевшими нанести своему собственному флоту больше ущерба, чем все эскадры Негрола Трианского вместе взятые в разгар открытых военных действий.

Не прошло и половины метацикла, как они уже неслись над исполинскими конструкциями, служившими некогда центром военно-космической базы. Башни из стекла и металла были так высоки, что Брим испытал легкое головокружение, глядя на них с такого ракурса. По соседству с ними располагался парадный плац, на котором он получил когда-то свою первую награду из рук кронпринца Онрада — как раз перед тем, как его перевели на К.И.Ф. «Непокорный». Впрочем, с высоты тридцати тысяч иралов огромный плац казался не больше мизинца.

Широкие — и совершенно пустые — улицы расходились от центра подобно спицам чудовищно огромного, в несколько кленетов, колеса. Пространство между ними было занято нагромождением причудливых конструкций, рядами резервуаров, похожими на великанские грибы реакторными блоками и паутиной трамвайных путей. И все это было занесено толстым слоем снега — за исключением, пожалуй, реакторов; они выглядели чистыми и годными к работе. Окруженные высоченными энергопередающими башнями, увенчанные шпилями громоотводов, их защитные купола сияли как новенькие. Брим подумал про себя, что на поддержание их в таком состоянии потребовалось ненамного меньше энергии, чем ушло бы на поддержание в рабочем состоянии других, куда более важных систем базы. Впрочем, Адмиралтейство никогда не отличалось особенно стройной логикой — тем более в мирное время.

Несколько улиц возле самого берега были расчищены от снега; здесь у шести действующих гравибассейнов угнездились две небольшие группы зданий. Пять бассейнов были заняты. Пока Труссо отдавала последние распоряжения перед посадкой, Брим успел опознать два стремительных на вид эсминца В-класса: на предстоящих испытаниях они должны будут играть роль неприятеля. Большое транспортное судно цветов «Акро-Канны», гражданской компании с Содески, явно содержало в себе мастерские для настройки ходовых систем «Звездного огня». Завершали эту небольшую эскадру мощный спасательный буксир и еще один небольшой транспорт на двух соседних гравибассейнах. Брим тряхнул головой. Все ради одного-единственного корабля?

— Забавно, правда? — вмешалась в его размышления Труссо.

— Собственно, мне на ум пришло другое слово: «расточительно», — пробормотал Брим, пока турбулентные потоки над береговой линией трясли «Огонь». — Но, впрочем, вы правы: это по-своему забавно, — мрачно добавил он.

Прямо по курсу корабля пять кленетов льда таяли у него на глазах, превращаясь в посадочную полосу. Да, реакторы явно в полном порядке.

— Нет, шкипер, это действительно смешнее некуда, — решительно заметила Труссо. — В самом деле, посылать столько судов для испытаний одного, и куда — на самую мощную военно-космическую базу во всей известной Вселенной! Адмиралтейству ни за что не следовало закрывать Гиммас. Мы еще пожалеем, что позволили Амхерсту и его КМГСу дотянуться сюда своими лапами.

— Многие из нас уже переживали, когда это произошло, — возразил Брим. — Сам-то я тогда даже в строю не находился. Попал под самое первое сокращение личного состава.

— Первое сокращение? Сразу после подписания Гаракских соглашений?

— То самое, — вздохнул Брим, положив корабль на курс, параллельный длинной полосе крошащегося льда. — Я достаточно навоевался с Лигой, чтобы знать, что они за жукиды, так что мне не очень-то хотелось прекращать огонь.

Труссо невесело усмехнулась:

— Должно быть, это происходило примерно тогда, когда я оканчивала Академию. Боюсь, кадеты вроде нас им больше подходили. Мы даже не успели повоевать.

— Ну, судя по тому, как вы управляетесь с «Огнем», опыта вам все же не занимать, — улыбнулся Брим. — Кстати, КМГСовские прихвостни в Адмиралтействе и так уже сильно обеспокоены самим фактом существования «Звездного огня», так что берегитесь: они будут пристально наблюдать за всеми, кто имеет к нему хоть какое-то отношение.

— Ну и пусть, — упрямо вздернула подбородок Труссо. — Не забывайте, шкипер, я всего на несколько стандартных лет младше вас, и я тоже кое-что успела повидать на своем веку. Я свой выбор сделала еще тогда.

— Все верно, правда на нашей стороне, но вот сила… — Брим покосился на монитор заднего обзора. — Этот КМГС только что не командует Адмиралтейством. — Вода на десять кленетов вперед очистилась ото льда и успокоилась. Он убавил тяги и заложил вираж, нацелив корабль на полосу чистой воды, покрытой барашками от никогда не стихающего ветра Гиммаса. — Старпом, проверка систем перед посадкой, — скомандовал он, потом опустил нос корабля и начал спуск.

Когда последние силовые лучи уперлись в швартовые линзы «Звездного огня» и корабль окончательно замер над гравибассейном, Брим переключил управление на пульт Страны Заффтрак и подмигнул Труссо.

— Сдается мне, старпом, для первого полета мы справились не так уж и плохо. Труссо расплылась в улыбке.

— Лучший экипаж на Флоте, — хихикнула она, выскальзывая из своего кресла. — И скажу вам, сработался чертовски быстро.

— Это не значит, что нам больше не надо тренироваться, — бросил Брим через плечо, так как внимание его уже привлекла маленькая группа встречающих у подножия трапа. Эти люди казались безнадежно замерзшими даже в скафандрах с подогревом.

Зато стоявшие вместе с ними медведи, напротив, с воодушевлением махали прибывшим лапами. Разодетые в обычные для Содески колоритные зимние одеяния, они явно ощущали себя на этом морозе как дома. Содеска, «Планета-Мать» Г.Ф.С.Г. (Галактической Федерации Содескийских Государств), обращалась вокруг холодного карлика под названием Остра, получая от него ненамного больше тепла, чем Гиммас — от своей звезды.

Брим поплотнее запахнул свою форменную куртку с подогревом и следом за Труссо покинул мостик, по дороге хлопнув по плечу Заффтрак.

— Лучшая тытьчертова команда во всей известной Вселенной, шкипер, — откликнулась та уже за его спиной.

— Ив неизвестной тоже, — крикнул Брим из коридора. — Только не выдавай нас раньше времени!

Николай Януарьевич Урсис, один из лучших друзей Брима, декан знаменитой Дитясбургской Академии на планете Жив'от, встретил его у трапа истинно медвежьими объятьями. Ростом он был на четверть выше Брима, глаза имел маленькие, серые, но убийственной пронзительности, шерсть — пышную, рыжевато-бурую, нос — длинный, чувственный, а улыбку — столь широкую, что алмазные коронки на клыках сияли в падавшем из открытого люка слабом свете. Притом что в Содескийской Национальной Гвардии он имел чин полковника (в дополнение к чину капитана первого ранга в Имперском Флоте), на этот раз он был одет в штатское. На голове его красовалась огромная яйцеобразная меховая шапка, добавлявшая по меньшей мере ирал его и без того немалому росту. Длинная черная шинель военного покроя украшалась двумя рядами больших золотых пуговиц и шикарным белоснежным кушаком. Стоячий воротник и манжеты тоже были расшиты золотом, а алые галифе заправлялись в высокие, почти до колен, хромовые сапоги. На руках медведя красовались изящные шестипалые перчатки тончайшей кожи.