Alma - Семнадцать мгновений Вейдера Страница 3

- Я буду тщательно следить за твоими успехами, юный Скайуокер, - едва заметно шевельнувшись, прошептали тонкие губы. - Да, я буду следить…

На лице Верховного канцлера Палпатина застыла странная полуулыбка. Возможно, кому-то она показалась бы неуместной, но тень была надежным союзником. Энекин поежился, и Кеноби укутал ученика полами своего плаща. И только очень внимательный наблюдатель мог бы заметить, как вздрогнул магистр Йода.  К сожалению, гениев дедукции у погребального костра не было…

– Да не ты, а я! – Не я, а ты.

– Не я, а буква «я»! – Не ты, а буква «ты».

– Не буква «ты», господи боже мой, а буква «я»!

Не буква «я», господи боже мой, а буква «ты»!

Л. Пантелеев. Буква «ты».

Было ещё только утро. Пусть позднее, но утро. Тем не менее, учитель Оби-Ван Кеноби, рыцарь джедай, уже безумно устал. Третий час подряд он целенаправленно прочёсывал Орден. Нет, ну скажите, за что ему такое наказание?! Почему у всех рыцарей падаваны как падаваны, а у него – это несносное веретено? В прошлый раз Кеноби пришлось полчаса извиняться и раскланиваться с магистром Йодой, забирая мальчонку из комнаты старого учителя.

Энекин, разве я не говорил тебе, что нельзя беспокоить мастера по пустякам?!

В ответ широко распахнутые синие глаза:

Я не по пустякам!

А что же ты там делал, скажи на милость? У тебя урок – ты разве забыл?

Ну… мы разговаривали…

И о чём же, позволь поинтересоваться?

Обиженное сопение:

Обо всём…

Понятно. Больше маленький упрямец ничего не скажет. И вы думаете, он извинился за беспокойство, поклонился и ушёл следом за учителем? Как бы не так! Он заявил:

Извините, Мастер Йода, но мне действительно пора. Я зайду попозже!

И, проскользнув под рукой Кеноби, выскочил в коридор, естественно, вперёд учителя. Остановился, что-то вспомнив:

Простите, учитель!

И пристроился позади Оби-Вана, постоянно налетая на того и бодая головой на бегу.

Энекин, не скачи как шаак!

Кто такой шаак?

Кеноби мысленно проклял себя за неосторожные сравнения, каждый раз вызывавшие у неугомонного падавана шквал вопросов. И рассмеялся, вспомнив вдруг:

«Что такое утка?»

Ты сам был таким же, джедай Кеноби. Не забывай.

Легко сказать – не забывай. Сделать – гораздо сложней. И именно поэтому третий час подряд учитель Оби-Ван Кеноби, рыцарь джедай, целенаправленно прочёсывал Орден, по дороге кланяясь идущим по своим делам мастерам и делая вид, что совершает утреннюю пробежку исключительно ради собственного удовольствия. Не спрашивать же всякого встречного поперечного, не видел ли кто малыша Скайуокера?

«Ситхов мальчишка! Неужели убежал на площадь?». С этими мыслями Оби-Ван повернул к главному входу…и тут он его увидел…

Энекин! Энекин! – требовательно звал Оби-Ван. Высокие ступеньки Храма Джедаев освещены небывалой для Корусканта яркости солнцем, десятилетний Эни ловко прыгает с одной на другую, а Кеноби безуспешно старается увещевать падавана, пытаясь внушить тому уважение к величественному строению…

…Скайуокер обернулся, и временная пелена сорвалась с глаз. Солнце такое же яркое, как и тогда. Мягкое, ласкающее солнце Корусканта, такое редкое для дождливого климата Галактического центра... Двадцать два года не десять. Но для Оби-Вана он навсегда останется  юным учеником, и, наверно, это хорошо, если в мире есть хотя бы один такой человек, для которого ты всегда юн. И для которого нет разницы, падаван ты или рыцарь.

Энекин, я никак не мог найти тебя в Храме. Где ты был?

Я был у Верховного канцлера.

Опять?

А что, учитель?

Для чего тебя вызывал Верховный канцлер?

Мы обсуждали вопросы безопасности. Переговоры с сепаратистами на носу.

Энекин, почему этим занимаешься именно ты, а не магистр Винду, как планировалось раньше? Ты только два года назад стал рыцарем…

Казалось странным, что охрану Верховного канцлера поручили молодому джедаю. Оби-Ван не сомневался в способностях Энекина, но только почему его ученик занимается этим один?

Магистр Йода велел мне во всем помогать канцлеру.

А, - Кеноби остановился. Ему даже на ум не пришло бы критиковать магистра. Раз Йода послал Энекина к Палпатину, значит, так и должно быть. - Понятно.

«Нет, учитель. Тебе ничего не понятно. Когда же ты догадаешься? Я не могу тебе этого рассказать, даже в Силе. Если бы ты только понял сам, для чего я пошел туда. Мирные переговоры с сепаратистами! Если бы все было так просто! Придумали дешевую отмазку – мирные переговоры. Которых не было и не будет…».

Значит, это и есть задание, которое дал тебе Совет?

Да, учитель.

Оби-Ван замолк.

А... как Падме?

«Какая удивительная смесь робости и неудобства. Как будто семья для Оби-Вана – нечто непознанное, о котором лучше спрашивать с величайшей  осторожностью. Или даже стыдливостью. За два года он так и не привык к мысли о том, что у меня есть своя семья».

С ней все хорошо.

Оби-Ван опять устремил на него взгляд  старшего товарища.

Знаешь, Энекин, ты, конечно, повзрослел за эти два года, но на самом деле тебе только кажется, что ты взрослый. Если ты хочешь стать настоящим джедаем, то должен больше времени проводить в Храме. Совет Ордена...

Все джедаи не поместятся в кресла Совета, учитель. Если в кресло магистра Винду влезет даже двое рыцарей, то на кресло магистра Йоды...

Энекин!

Простите, учитель, - глаза Энекина заблестели, и Оби-Ван почувствовал, что этот спор он может не выиграть. И, скорее всего, так и будет.

«А Оби-Ван, вероятно, скоро станет магистром, - подумал Скайуокер. – И что будет дальше? Сможет ли он добиться каких-то перемен? Хочет ли он сам этих перемен?»

Джедай должен учить и учиться. Поэтому Храм – оплот джедаев.

«Да нет, Оби-Ван не хочет перемен».

А как же наши миссии?

Миссии, связанные с политиками, вообще нужно выполнять с великой осторожностью, мой ученик.

- Если все делать с великой осторожностью, можно ли вообще за что-то браться?

Энекин, сколько раз я говорил тебе, что политикам нельзя доверять! Ты никогда меня не слушаешь!

- Вы уже это говорили и не один раз, учитель, - улыбнувшись, произнес Энекин.

- Пойми, достоинство джедая состоит не в том, с какими высокими политическими фигурами он общается.

Я знаю, учитель.

- Ты стал пренебрегать общением с другими рыцарями. Вчера тебя не было на чтении постановлений Совета.

Кто же знал, что канцлер устроит игру в шахматы? Скайуокер вспомнил вчерашнюю беседу с Палпатином. Чем дальше, тем ярче перед ним прорисовывался настоящий облик канцлера. Интеллектуал высшего порядка, умеющий искусно манипулировать людьми, словно древний дух, вырвавшийся из величественной, первозданной... Тьмы. «Тьмы? Почему  Тьмы? Неужели...» Глядя на своего учителя, Скайуокер невольно сравнивал их обоих. Вот Оби-Ван знает, что политикам нельзя доверять. Но не знает, почему? И действительно, джедаям – Сила, политикам – политика. Если будет наоборот или вперемешку... А, собственно говоря, сейчас и происходит это самое «наоборот» и «вперемешку». 

«Я обязательно расскажу тебе все, учитель».

Только чуть попозже. Палпатин все чаще требовал его присутствия, и в их общении происходили заметные перемены. Вчера канцлер ненавязчиво предложил поиграть в шахматы. Кто-нибудь из сенаторов мог бы и позавидовать молодому джедаю. С самим Верховным канцлером! И только Энекин сообщил, что никогда всерьез не увлекался этой игрой, как Палпатин заявил, что с удовольствием обучит его всему. Словно он вложил в эти слова какой-то иной смысл. На самом деле, Скайуокер даже сегодня помнил все свои ходы наизусть. Естественно, прекрасному игроку не составит большого труда изобразить старательного ученика. Только вот удалось ли обмануть канцлера? Не было ли это чересчур самонадеянным поступком? Или Палпатину понравилось, что перед ним немножко заискивают? Ведь канцлер и впрямь, казалось, остался доволен визитом и беседой с телохранителем. Палпатин с легкостью обыграл его, а затем с величайшей мягкостью указал на два неверных хода, приведших  новичка  к поражению. И превосходство показал, и похвалить не забыл.

Что, если Палпатин и в самом деле...

О чем ты думаешь, Энекин?

Простите, учитель. Но я все прочитал в Холонете.

Энекин!

«Я обязательно расскажу тебе все, учитель. Обязательно!»

Война миров, ведущая в безумье.