Борис Иванов - Скрижаль Дурной Вести Страница 3

— Нет. На это я не решусь. Взять в руки — не более... И никому не посоветую совершать с ним дерзкие эксперименты. Ибо не люди владеют Камнем, но Камень пасет людей. Он ищет Предназначенных.

— Предназначенных к чему? — с интересом осведомился давешний магрибинец.

— К тому, что определил ТОТ или ТЕ, кто сотворил Камень. И послал его нам. Может быть, тысяча человек наденут и снимут этот роковой Перстень, не оставив никакого следа в своей судьбе. Но Камень и не прейдет к ним... Он из тысячи найдет одного. И этот один не снимет Камень со своего перста до того срока, когда он выполнит ПРЕДНАЗНАЧЕННОЕ...

Повторение вслух хорошо известной многим из присутствующих легенды несколько разрядило обстановку.

— Ну что же, — взял инициативу в свои руки Представитель Президента, — пора нам взглянуть на... э-э... виновника торжества...

Картавый Спиро, к счастью, не отнес эти слова на свой счет — чего вообще-то вполне можно было ожидать — и, слегка откинувшись в своем кресле, расслабленным жестом подал охранникам долгожданный знак.

Щелкнули замки, и взорам собравшихся предстало черное бархатное нутро бронированного кейса, в глубине которого, в специальном гнезде, покоился не слишком внешне привлекательный, только очень уж большой и черный, странной плоской огранки алмаз, вправленный в тусклый металл кольца. Публика вежливо, но вяло подалась вперед. Только операторы телевидения проявили недюжинную энергию, прорвавшись наконец в первый ряд.

— Обратите внимание на совершенно нехарактерную форму бриллианта, — вступил в дело один из членов команды профессора Мак-Аллистера. — Это результат не только весьма своеобразной, так сказать, «неземной» огранки, но, мы полагаем, тех крайне своеобразных условий, в которых происходила кристаллизация этого уникального...

— Разрешите... — Продвинулся вплотную к Камню конопатый оператор ТВ. Остальные трое развернулись к феномену спиной и бог весть зачем стали панорамировать камерами профессионально хмурые физиономии охранников.

— Пожалуйста, — расплылся в улыбке кривоносый адвокат и поудобнее развернул кейс к объективу. В тот же момент свет в зале погас.

Благополучно достигнув люков мусоропровода, Шишел-Мышел натянул защитные перчатки, извлек из наплечной сумки длинный суставчатый кабель-зонд и запустил его в третий слева люк. Осторожно, дециметр за дециметром, посматривая на соединенный с кабелем датчик, он стал проталкивать свой инструмент вверх по мусорной шахте и на точно заданной высоте движением специальной рукоятки заставил металлическую змею свернуть в боковой ход.

Еще через секунду на датчике загорелся световой сигнал. Шаленый переключил на приборе пару ручек — огонек сигнала погас, другой — зажегся. Высокочастотная защита шахты была перемкнута.

Осенив себя крестным знамением, он пустил в ход ломик и, сняв раму люка, сгорбившись, полез в открывшийся лаз. Спелеологом Шаленый был, вопреки природным габаритам, профессиональным, и шестиметровый подъем по шахте был для него плевым делом. Вставленные в ноздри поглотители не то чтобы избавляли от царившего в шахте амбре, но делали его терпимым. Труднее было сориентироваться и найти нужный боковой туннель.

Отряхнувшись и осмотревшись в освещенном приглушенными светильниками коридоре, он достал на свет божий начерченный на тонком пластике план, колоду пластиковых карточек и электронную отмычку. Бесшумно, совершенно неожиданным для такой громады, как он, кошачьим шагом Шаленый стал стремительно пробираться сквозь нехитрый лабиринт конторских загородок. Преодолев без особого труда хлипкую пластиковую стенку туалета, разделявшую совершенно изолированные, по мнению наивных арендаторов, блоки «Расмус билдинга», и спустившись по внутренней вентиляционной шахте, он, как и было намечено, оказался во владениях «Джевелри трэйд» — удивительно чистых и респектабельных. Теперь в ход пошли карточки-ключи. Проходя через оборудованную современными терминалами франтоватую канцелярию, Шаленый благодарно кивнул в пространство: днем за каким-то из столов, украшавших офис, занимал место парень, который за выездной документ и вполне приемлемую сумму наличными снабдил Шишела-Мышела подробным путеводителем по всему филиалу фирмы и подборкой электронных ключей к почти всем не слишком сложным дверям и основной системе сигнализации.

Войдя в следующую комнату, Шаленый на мгновение почувствовал себя в ловушке: широкие окна-витрины ярко освещенного торгового зала выходили прямо на залитую огнями Гранд-Театрал, и никакие жалюзи или шторы не защищали его от взглядов редковатой вечерней толпы и скучающих взглядов экипажа как раз выплывающей из-за поворота патрульной колымаги. Впрочем, Шаленый почти тут же взял себя в руки — все это было не более чем побочным эффектом чудес современной техники. Прохожие (и чертов патруль тоже) не могли видеть в витринах «Джевелри трэйдс» ровным счетом ничего, кроме красиво аранжированных голограмм сверхдорогой бижутерии и с большим вкусом исполненных подборок ювелирных изделий, подлинники которых покоились в надежных сейфах. Все это — на фоне благородного бархата. И бриллиантовая мишура, и подстилающий ее бархат выглядели отсюда, из помещения, лишь зыбкими тенями, однако хитроумная оптика окон делала совершенно невидимой для постороннего глаза внутренность торгового зала. Шишел-Мышел уже не первый раз сталкивался с такой системой. Сейчас она была ему только на руку. Поэтому он подавил недостойное солидного медвежатника желание показать язык патрульным, спокойно поставил на пол свою сумку, извлек из нее основной инструментарий и, поработав немного с сигнализацией, взялся за дверь кабинета директора.

Уолт так и не смог потом припомнить — до или после того, как погас свет, с дьявольским грохотом и звоном обрушилось стекло панорамных окон за спиной председательствующего. Последовало секунд сорок — пятьдесят кромешного ада — кто-то даже удосужился гвоздануть в потолок из ручного бластера, чем, натурально, порядка в происходящее не внес, — после чего освещение благополучно заработало вновь.

Публика ошалело озиралась и, обмениваясь бестолковыми репликами, стряхивала пыль с ушей и недоуменно пересчитывала друг друга. Особых усилий подсчет не требовал. Все были на месте, кроме четверых людей с ТВ. Не было еще и Камня.

Не привлекая особо ничьего внимания, по стенкам оползали обработанные парализующими иглами дюжие охранники.

За то время, пока в Овальном кабинете — да, как потом выяснилось, и во всем здании — царила тьма, успели не только вылететь напрочь стекла панорамного окна. Успели еще настежь отвориться створки дверей справа и слева от председательствующего. Вся четверка джентльменов, призванных обеспечивать безопасность имевшего место действа, успела пулей вылететь из своих засадных кабинетов и теперь, цепляясь за слегка искореженную арматуру, таращилась вниз — вслед стремительно уходящей в глубину воздушной пропасти десантной платформе, груженной четверкой тех, кого завтрашняя пресса будет именовать не иначе как «дерзкими мистификаторами-похитителями», и самим объектом похищения — здоровенным черным алмазом странной огранки, известным знатокам как Скрижаль Дурной Вести, а простым смертным как Дьяволов Камень, — Чертовым Камушком, короче говоря.

— Уолт, не хлопайте ушами, ради Всевышнего, — удивительно тихим, мелодичным голосом простонала Энни. — Смотрите: профессорская команда ломанула в боковой проход — эти типы явно себе на уме. Давайте за ними, пока полиция не блокировала все ходы невыходы... Я приму здешнюю кашу на себя...

Чувствуя себя полным идиотом — это было постоянным побочным эффектом его разговоров с юной, но многоопытной мисс Чанг, — Уолт Новиков рассек начавшую приходить в себя толпу с видом человека, который на то уполномочен, уверенно открыл дверь, за которой только что скрылась загорелая лысина профессора Мак-Аллистера, и с лихорадочной быстротой посыпался вниз по лесенке для технического персонала вниз — туда, где затихало энергичное стакатто бегущих по ступеням кованых подметок.

— Оммани-Падма-Хумм... — молитвенно сложив ладони и прикрыв глаза, произнесла вслед ему верная заветам предков-ламаистов Энни.

— Слава богу, — вынул из зубов сигару Толстяк Перес, — кажется, есть материал для репортажа.

Проклятая дверь отняла у Шаленого больше времени, чем он рассчитывал, и в самом кабинете господина Мелканяна ему не пришлось основательно приглядываться к деталям обстановки — тем более что свет включать было ему не с руки — окна кабинета, хоть и зашторенные, неплохо просматривались извне. Мерцающий сумрак царил в комнате. Что-то в углу у темного зеркала не давало тьме стать полной. Свеча-лампадка из цветного ароматизированного воска.