Дэвид Вебер - Трудная дорога домой Страница 3

По крайней мере, прежде чем она сможет поступить на службу, даже с одобрения родителей, должно пройти еще больше четырех стандартных лет, думал он. Тем временем, полагаю, мне остается только по примеру папы надеяться, что это у нее такой «период» из которого она вырастет. Конечно — скорчил он гримасу в иллюминатор — я не могу припомнить, чтобы она выросла из какого-либо другого из своих периодов. Но все когда-нибудь случается в первый раз, правда? Да, да, правда.

Он фыркнул своему отражению в кривой усмешке и перевел взгляд на обрывистые стены долины.

— Полагаю, у нас получилось лучше, чем в прошлый раз, мэм, — сказал лейтенант Хеджес.

Юный, светловолосый лейтенант с надеждой улыбнулся высокому старшему помощнику капитана КЕВ*2 «Палаш», но улыбка его поблекла, когда старпом ответила ему бесстрастным взглядом. Остроухий древесный кот на ее плече склонил голову, повел усами и Хеджес, отвечавший за шлюпочную палубу тяжелого крейсера, оказался под прицелом сразу двух пар глаз: травянисто-зеленых кота, и шоколадно-карих, миндалевидных, его человека. Он подавил позыв сглотнуть. Лейтенант-коммандер Харрингтон была одним из первых реципиентов пролонга третьего поколения в Звездном королевстве, а поздние поколения мер продления жизни имели выраженную тенденцию растягивать процесс физического взросления. В результате она выглядела почти неприлично молодо для своего ранга, особенно со своей любимой короткой стрижкой. Кроме того, она обычно говорила мягко и спокойно. Он никогда не слышал, чтобы она повысила голос или использовала хотя бы самые мягкие ругательства, и полагал, что это, вкупе с ее юной внешностью, давало повод некоторым неосмотрительным личностям полагать, что она не была уверена в себе.

При более близком знакомстве, однако, этим личностям предстояло быстро выяснить, что ее треугольное лицо с римским носом и крупными, резко вырезанными чертами, представляло собой прекрасную маску скрывавшую все, что бы она не думала. Кроме того, оно могло заморозить на месте самого крутого нарушителя без единого слова. И, если Хеджес никогда не слышал, чтобы она повысила голос, ему случилось слышать все то же ровное сопрано звучавшее так, словно оно могло стругать броневую сталь, когда его владелица… обсуждала недостатки какого-нибудь невезунчика. Капитан Таммерлан, командир «Палаша», был сердечным, чуть ли не отеческим типом. Никто из служивших под его командой не подвергал сомнению его компетентность, но он безусловно считался мягким командиром. Именно поэтому Харрингтон стала для него идеальным старпомом. Она была терпеливой, справедливой и открытой, она бы пошла на многое, чтобы помочь или поддержать того, кто по ее мнению искренне старался делать свою работу. Но в ней не было ни грамма терпимости к дуракам или к беспричинной глупости… и еще меньше к любому, кого она бы сочла лентяем. С ней «Палаш» функционировал подобно качественному хронометру, и никто даже не осмелился бы стать частью проблемы, к которой старпом была бы вынуждена привлечь внимание капитана.

Теперь эти ровные карие глаза продолжали рассматривать Хеджеса несколько мгновений, тянувшихся целую вечность, и он почувствовал, что его руки нервно подрагивают, как будто пытаясь проверить нет ли какого-нибудь изъяна в его форме — вроде расстегнутой ширинки или засохшего пятна от яйца на кителе — который он каким-то образом упустил.

— Что ж, — в конце концов сказала она. — Полагаю в этот раз получилось лучше. По крайней мере не было столкновений, не правда ли?

Сказано это было совещательным тоном, но Хеджес поморщился. Едва предотвращенное столкновение в воздухе одного из ботов «Палаша» и двух ботов КЕВ «Тесак», ставшее центральным моментом вчерашней тренировки, было практически полностью на его совести, и он понимал это не хуже старпома.

Она дала ему поразмышлять над этим еще несколько секунд, затем слегка улыбнулась.

— На самом деле все наши птички вернулись без единой царапины, и им даже не пришлось прибегать к маневрам уклонения, и с «Алебарды» и «Тесака» доложили о том же.

— Да, мэм. — Хеджес снова поморщился, но на это раз внутри. Улыбка ее стала шире.

— Кроме того, каждый из членов команды майора Стимсона приземлился в пределах пятидесяти метров от назначенной точки. И все это в снегу, в горах Аттики и зимой. Я бы пока не стала полагать, что мы имеем четкую тенденцию, мистер Хеджес, но, если угодно, мы можем назвать это улучшением. — Она сделала еще одну паузу, а затем ее улыбка стала подозрительно похожей на ухмылку, когда она добавила, — капитан, во всяком случае, так это и назвал при обсуждении результатов учебной высадки с коммандером Новой Тюменью.

— Правда? — вопрос у Хеджеса вырвался непроизвольно и лицо его заалело, когда Харрингтон усмехнулась. Ее кот бодрым мяуканьем присоединился к ней, а Хеджес покраснел еще сильнее, прежде чем его собственное чувство юмора пришло на помощь, и он улыбнулся в ответ.

— Правда, Джонни, — подтвердила она и похлопала его по плечу. Это она делала нечасто, и он уставился на нее, наслаждаясь редким знаком одобрения.

— С другой стороны, — добавила она предупреждающим тоном, — у нас впереди еще неделя тренировок. Предостаточно времени, чтобы облажаться, если мозги будут на то настроены. Так что давай-ка не допустим этого, правильно?

— Так точно, мэм! — подтвердил Хеджес все еще улыбаясь. — Птички у меня будут летать с регулярностью Андерманских аэробусов, мэм. А рулевые сбросят морпехов именно в ту точку, которую вы укажете — гарантирую!

— Хорошо, Джонни. Очень хорошо. — Она вновь похлопала его по плечу, а затем потянулась почесать подбородок ее коту. — Но тебе, полагаю, придется немало поработать, чтобы реализовать все это хвастовство. Так что пора приступать, не так ли?

— Трасса для начинающих, — произнесла Сьюзан Гибсон с глубоким отвращением. — «Детский Холм!» Ты можешь в это поверить ?

В утреннем свете ее дыхание застывало парком. Она злобно пнула кучку снега, сметенного роботами с дорожки. Кусок льда взмыл в воздух и рассыпался радужным облачком, а она смотрела на это зверем.

— Знаешь, я тебя предупреждал, — сказал Ранджит подчеркнуто нейтральным тоном и пожал плечами когда она уставилась на него. — Это их работа, Сюз.

— Они могли хотя бы дать мне попробовать себя на промежуточной трассе, — запротестовала она. Он помотал головой.

— Они не позволят тебе сломать себе шею на трассе к которой ты не готова, что бы ты не говорила.

— Я полностью готова к промежуточной трассе!

— Да? — Он наклонил к ней голову. — А насколько здорово ты показала себя на симуляторе сегодня утром?

— Это не честно! Кроме того, все знают, что симуляторы не точны!

— Я не это спросил, — сказал он ей. — Я спросил как ты показала себя на нем.

— Ну не очень, очевидно, — признала она сквозь зубы. Выглядела она так, как будто хотела стукнуть по чему-нибудь, но в улыбке Ранджита было слишком много сочувствия, чтобы он стал подходящий мишенью, поэтому она снова пнула снег. Сильнее.

— Все равно это не честно, — проворчала она. — Никто не предупредил нас, что у них есть симуляторы. Или о том, что они их так используют.

— Нет, не предупредили. С другой стороны я не могу отделаться от подозрения, что миз Берчи была в курсе.

— Ха! — Сьюзан прекратила пинать снег чтобы обдумать это, затем хрюкнула. — Спорю, ты прав. Это как раз в ее стиле , так ведь?

По ее тону нельзя было предположить, что она сейчас расположена к Берчи, но Ранджит знал, что это пройдет. Сцилла Берчи была главной дуэньей их группы. Кроме того она была преподавателем истории на Единороге-11 и одним из любимых учителей Сьюзан. Этому, должно быть, способствовало то, что она дослужилась до майора морской пехоты прежде чем травма, полученная во время учений, вынудила ее уйти в отставку. Сьюзен ей явно нравилась, и она втихую поддерживала в девочке военные амбиции, но она была не из тех, кто позволяет подобным вещам влиять на ее собственные обязанности.

Именно поэтому Ранджит был убежден, что она и в самом деле знала о симуляторах Афинского курорта. Он и сам был поражен их совершенством, хотя и не подал виду перед Сьюзан; старшему брату приходится поддерживать определенный имидж, кроме того, поддерживать его перед Сьюзан и так было труднее, чем должно было быть. Похоже, обороты Афинского курорта позволяли приобрести аппаратуру с намного более широкими возможностями, чем он предполагал. Виртуальная реальность симулятора была столь же хороша, или даже лучше, чем в любой встречавшейся ему системе полных ощущений. Это ставило его на несколько уровней выше плебейского, едва-едва адекватного симулятора «обучающего уровня» который он ожидал увидеть. На деле, комбинация сенсорного ввода последнего поколения, физического взаимодействия с «лыжами» создававшего полную иллюзию неограниченной свободы перемещений во всех направлениях, и аккуратное использование антиграва и эффекта аэродинамической трубы полностью поглотили его. За первые десять секунд он полностью забыл, что он вовсе не на склонах Перикла, высоко над Афинами, и воспоминания о его собственных воплях восторга заставляли его криво усмехнуться и задуматься, что же о нем подумали операторы симулятора.