Minor Ursa - Реализаты (СИ) Страница 3

Репортёры и вызванные на место происшествия врачи пражской неотложки обнаружили возбуждённую толпу, бледных капитана и пассажиров "Аякса", несколько находящихся в обморочном состоянии женщин и Лукаша, склонившегося над обнажённой, но живой и здоровой подругой.

Следующие несколько дней капитан злощастного катера провёл в полицейском участке, Элишка — в пражском госпитале НАТО, а Лукаш, пребывающий в эйфории от внезапно открывшихся ему горизонтов, не только позволил чешским гэбистам передать себя в руки интерпола, но и уже там, в Париже, мучимый мыслями о грозящих реальности переменах, рассказал сморщенному коротышке-полковнику о Сэме Бибиче, о его генераторе, и о том, что запатентованный Бибичем генератор, питаясь от обычной электрической сети в несколько сот вольт, смог бы отзеркаливать струны реальности в радиусе нескольких километров и снова замыкать их на себя, тем самым позволяя находящемуся внутри поля реализату воздействовать только на реальность внутри поля. Единственным недостатком творения Бибича было то, что работать по назначению оно могло исключительно в невесомости — в отсутствие массивных материальных объектов.

Мир был взбудоражен. Ни одна из имеющихся у человечества камер не имела возможности зафиксировать воскресение Элишки, но несколько воскрешённых Лукашем мышей стали героями мировых новостей.

Толпа по большому счёту не переживала. Она с удовольствием глотала перемежающиеся рекламой свежие блоки сенсаций, в которых попеременно мелькали то лицо Лукаша, то белые халаты, то чьи-то генеральские погоны, а затем спокойно отправлялась пить разрекламированное пиво, работать, отдыхать и делать детей.

Один лишь истеблишмент был в беспорядочном замешательстве: Лукаш мог не просто шутя сломать стройную финансово-экономическую систему целой планеты, — он, по идее, мог и такое, на что у экономической элиты просто не хватало имеющегося у неё скудного воображения.

Их паника одновременно забавляла и озадачивала Лукаша.

Первый и последний генератор Бибича, собранный в русском Национальном исследовательском центре "Курчатовский институт", генерил необходимое поле, но, вместо того, чтобы, как ожидалось, замыкать струны на самих себя, оно, смущённое наличием мощной земной гравитации, лишь слегка искажало их.

Тем временем человечество решало, что делать с Лукашем.

Предложения рассматривались от самых прозаических до самых невероятных. Конечно, одним из первых поступивших предложений была банальная ликвидация новоявленного реализата по принципу "нет человека — нет проблем". И Лукаш об этом знал. Как знал он и о том, что в своём упрямом стремлении к добродушию человечество закончит тем, что решит его пощадить.

Окончательное решение было нелёгким, но красивым. Оно даже делало человечеству честь: человечество решило не повторять опыт древней Иудеи и оставить своего очередного мессию в живых.

Было решено организовать большую орбитальную станцию, накрытую щитом Бибича, основной достопримечательностью которой вскоре должен был стать единственный на тот момент реализат — Лукаш Лански.

Так на орбите Земли появилась Альфа.

4. 2322 год. Бенжи

Бенжи давно уже понял, что у людей, в отличие от роботов и реализатов, само по себе самопонимание ещё не приносит никакого облегчения.

Ещё сотни лет назад устами Аппельбаума человечество утверждало само о себе, что пациенты психиатрических клиник не излечиваются просто чтением описания своих случаев и результатами психологических тестов. По какой-то непонятной причине им не помогает ни объяснение причин, ни описание следствий. Люди не понимают Вселенную.

Другое дело роботы. Или реализаты. И те, и другие (одни — в силу того, что от самого рождения и до самой смерти свободны от груза инстинктов и бессознательного, другие — вследствие тесной интегрированности своего личного опыта во внешний вселенский гештальт) не испытывали озарений, но постоянно жили в озарении.

Бенжи был андроидом класса AI-DII далеко не первого поколения, служил на челноке и занимался доставкой новоявленных реализатов на Альфу. Он был единственным членом экипажа своего маленького корабля.

То, что должность занимал именно он, а не человек, объяснялось не столько принятой ООН два с половиной века назад поправкой к "Всемирной декларации прав", сколько тем, что ни один человек не согласился бы служить на такой работе.

Нет, она не была сложной. Скорее наоборот. Челнок вовсе не был вершиной инженерного гения. Он представлял собой обычный маленький орбитер, единственной необычной особенностью которого было то, что для удобства он был оснащён активно-пассивным стыковочным агрегатом "штырь — конус" нестандартного типа. Пассивная половина стыковочного агрегата торчала в Альфе — в месте, где свод её прочного стектонитового купола сходился с центральной подошвой, а активная почти что принадлежала Бенжи.

Нестандартность переходной камеры делала маленький челнок непригодным для какого-либо другого использования.

Стоит ли упоминать о том, что полёты, производившиеся иногда раз в несколько десятилетий, приводили к тому, что труд на челноке без каких либо совместительских акций был настолько низкооплачиваемым, что не смог бы прокормить даже самого непривередливого аскета?

Бенжи же был приписан к челноку с самого своего рождения и это его устраивало.

Ответ на вопрос, почему этим занимается именно он, а не обычная машина, должным образом запрограммированная и не имеющая ни малейшего представления о специфике выполняемой задачи, тоже был для него очевиден: всё-таки реализаты — весьма нетрадиционная категория пассажиров, получившая бонус от мироздания и компенсирующая этот бонус резким ограничением его применения.

"Всемирная декларация прав" предписывала реализатам во имя сохранения прав остальных пользоваться Альфой и только Альфой.

Бенжи не обладал полноценной психикой, — вернее, психика его кардинальным образом отличалась от психики человека.

В логической структуре его вычислительной системы напрочь отсутствовало всё, что сделало бы подобное существование невыносимым для обычного человека: в перерывах между полётами Бенжи прекрасно себя чувствовал, забираясь в глубокую нишу в машинном отделении своего нестандартного судна и закладывая пальцы в его электронные комиссуры, а энергии, стекавшей с фотоэлектрических преобразователей, расположенных на несущих плоскостях его корабля, с избытком хватало ему для дрейфа в царстве безграничных возможностей IEEE 802.11.

Удовольствие, которое получал Бенжи, путешествуя по всемирной паутине, не было удовольствием наркомана.

Да, жизнь, кипевшая во время досуга в его неподвижном корпусе, была даже ярче, чем периоды активной деятельности на благо работодателя. Обладай андроид человеческим опытом, он мог бы сравнить годы, неподвижно проведённые в сети, с состоянием нерождённого человеческого плода: пальцы Бенжи, плотно задвинутые в узкие питающие разъёмы материнского челнока, походили на тонкую электрическую пуповину, связывавшую его в общем-то хрупкое и маленькое тельце с безбрежным внешним океаном.

Однако даже при желании, будь у него желания, он вряд ли смог бы представить себе такую карикатурную ситуацию, при которой кумары ломки мучили бы его процессор при синдроме отмены.

Да, правда, что Бенжи нравилась семантическая рябь, возмущаемая в сети человечеством. Да, правда, что любимым занятием отдыхающего Бенжи было сравнительное изучение семантики знаковых систем. Да, правда, что иногда все его собственные ментальные заключения казались ему самому рассуждением о рыбалке насаженного на крючок червяка. Но также правда и то, что он вовсе от этого не зависел.

2322 год ознаменовался тем, что на Земле появился новый реализат, и Бенжи обязан был доставить его на Альфу.

— coi doi nixli[1], - сказал Бенжи, стоя спиной к входящим.

Вошедших было трое. Мужчина, женщина и девочка-реализат. Бенжи развернулся к пассажирам лицом — чтобы разглядеть их. Мужчина и женщина были взволнованы, девочка улыбалась и держала под мышкой тощую чёрную кошку.

— Как тебя зовут? — спросила она.

— Бенжи, — ответил Бенжи и тоже растянул в улыбке обаятельный терракотовый рот. — На ложбане это значит курьер. Ты знаешь ложбан? — и он протянул девочке свою тонкую руку.

— Я пока ещё не знаю, чего я не знаю. Я — Ая. У тебя красивые пальцы, Бенжи, — и она повернула протянутую ей серебристую ручку ладонью вверх: так, чтобы получше рассмотреть покрывавшие её причудливыми узорами звёздчатые разъёмы.

Вещей у пассажиров было немного. Ровно столько, сколько предписывают правила депортации: лёгкая сумка с ручной кладью и лёгкий вакуумный скафандр на каждого, триста литров воды и кое-какая химия.