Айзек Азимов - Лакки Старр и океаны Венеры Страница 3

Вниз, вниз опускалось судно в зелено-черной мгле венерианского океана. Плотная растительность почти полностью поглотила рассеянный облаками свет сверху. Искусственное освещение на корабле не работало; по-видимому, было выведено из строя ударом.

Голова у Лаки кружилась.

– Бигмен! – позвал он.

Ответа не было, Лаки вытянул руки, ощупывая окружающее. Рука его коснулась лица Бигмена.

– Бигмен! – снова окликнул он. Потрогал грудь маленького марсианина: сердце билось регулярно. Лаки почувствовал облегчение.

Он не знал, что произошло с кораблем. Знал только, что не сможет управлять им в окружавшей его полной тьме. Он лишь надеялся, что трение о воду остановит корабль, прежде чем он ударится о дно.

Он отыскал в кармане рубашки фонарик – маленький пластиковый стержень около шести дюймов длиной. Нажал пальцем: вспыхнул яркий луч, расширявшийся, но при этом не утративший яркости.

Лаки снова нащупал Бигмена и осторожно осмотрел его. На виске у марсианина была шишка, но насколько мог судить Лаки, кости целы.

Глаза Бигмена задрожали. Он застонал.

Лаки прошептал:

– Спокойно, Бигмен. Все будет в порядке.

Сам он, выходя в коридор, был далеко не уверен в этом. Если кораблю суждено снова увидеть свой порт, пилоты должны жить и действовать.

Когда он вошел в каюту, они сидели и мигали при свете фонарика.

– Что случилось? – простонал Джонсон. – Я только что был у приборов, а потом… – В его глазах не было враждебности, только боль и смятение.

«Чудо Венеры» частично вернулось к норме. Корабль сильно пострадал, но огни впереди и сзади удалось зажечь, а запасные батареи давали энергию, необходимую для жизнеобеспечения. Слабо слышался шум винтов, и судно начало выполнять свою третью функцию. Этот корабль мог передвигаться не только в космосе и в воздухе, но и под водой.

В рубку вошел Джордж Ривал. Он был подавлен и явно смущен. На щеке у него виднелась царапина, которую Лаки промыл, дезинфицировал и залил коагулянтом.

Ривал сказал:

– Есть несколько небольших течей, но я их заткнул. Крылья исчезли, основные батареи разбиты. Потребуется капитальный ремонт, но я считаю, что мы легко отделались. Вы хорошо поработали, мистер Вильямс.

Лаки коротко кивнул.

– Расскажите, что случилось.

Ривал вспыхнул.

– Не знаю. Не хочется говорить, но я не знаю.

– А вы? – спросил Лаки обращаясь к помощнику. Тор Джонсон, пытавшийся вернуть к жизни передатчик, покачал головой.

Ривал сказал:

– Последнее, что я помню: мы еще были в облачном слое. После этого ничего не помню. Пришел в себя, глядя на ваш фонарик.

Лаки спросил:

– Вы или Джонсон пользуетесь какими-нибудь наркотиками?

Джонсон гневно взглянул на него.

– Нет. Никогда.

– Тогда почему вы потеряли сознание, причем одновременно?

Ривал ответил:

– Хотел бы я знать. Послушайте, мистер Вильямс, мы не любители. У нас первоклассная репутация. – Он застонал. – Вернее, мы считались первоклассными пилотами. Вероятно, после этого нам больше не летать.

– Посмотрим, – сказал Лаки.

– Слушайте, – вмешался Бигмен, – что толку говорить о том, что уже произошло? Где мы сейчас? Вот что я хотел бы знать. Куда мы движемся?

Тор Джонсон ответил:

– Мы в стороне от маршрута. Могу сказать только это. Потребуется пять-шесть часов, чтобы добраться до Афродиты.

– Клянусь толстым Юпитером и его спутниками! – сказал Бигмен, с отвращением глядя в темный иллюминатор. – Пять-шесть часов этой темноты?

Афродита – самый большой город Венеры, его население достигает четверти миллиона.

«Чудо Венеры» находилось еще в миле от города, но море вокруг залито зеленым светом. В зеленом призрачном свечении ясно видны корпуса спасательных судов, вышедших им навстречу, после того как им удалось связаться с городом по радио. Они молчаливо двигались рядом.

Лаки и Бигмен впервые увидели подводный город под куполом. Они почти забыли перенесенные неприятности, захваченные удивительным зрелищем.

С расстояния город казался огромным изумрудно-зеленым волшебным пузырем, дрожащим и раскачивавшимся из-за движения воды. Смутно виднелись здания, структурная сеть лучей, которые удерживали купол под огромным весом воды.

По мере приближения город становился все больше и ярче. Толща воды, разделявшая их, уменьшалась, и город сверкал все сильнее. Афродита стала менее волшебной, более реальной, но еще более захватывающей.

Наконец они скользнули в огромный шлюз, способный вместить небольшой торговый флот или большой военный крейсер, и подождали, пока не выкачают воду. Когда это произошло, «Чудо Венеры» вплыло в город на подъемном поле.

Лаки и Бигмен проследили за отправкой своего багажа, пожали руки Ривалу и Джонсону и на скиммере отправились в отель «Бельвью-Афродита».

Бигмен смотрел в изогнутое окно скиммера, который легко двигался среди городских лучей над крышами зданий.

Он сказал:

– Значит это Венера. Не думаю, что стоило добираться сюда. да еще с такими приключениями. Никогда не забуду, как на нас устремился океан.

Лаки ответил:

– Боюсь, это только начало.

Бигмен беспокойно посмотрел на своего рослого товарища.

– Ты на самом деле так думаешь?

Лаки пожал плечами.

– Зависит от многого. Посмотрим, что расскажет нам Эванс.

Зеленый Зал отеля «Бельвью-Афродита» был на самом деле зеленым. Количество и качество освещения создавало впечатление, что столики и сидящие за ними посетители погружены в глубины океана. Потолок представлял из себя внутреннюю поверхность чаши, под ним медленно вращался большой шарообразный аквариум, поддерживаемый искусно размещенными подъемными лучами. В воде росли венерианские водоросли, а между ними мелькали «морские ленты» – одна из наиболее прекрасных форм животной жизни на этой планете.

Бигмен вошел первым, намеренный ни на что, кроме обеда, не обращать внимания. Он был раздражен отсутствием кнопочного меню, обеспокоен присутствием настоящих живых официантов и негодовал из-за того, что в Зеленом Зале подавали только то, что выбирала администрация отеля, и не делали никаких исключений. Его слегка смягчило то, что закуска оказалась вкусной, а суп вообще превосходным.

Зазвучала музыка, куполообразный потолок слегка засветился, медленно начал вращаться.

Бигмен раскрыл рот, про обед он забыл.

– Ты только посмотри! – сказал он.

Лаки смотрел. Морские ленты были разного размера, от крошечных полосок двух дюймов длиной до широких мускулистых поясов, которые тянулись на ярд и больше. И все тонкие, как листок бумаги. Они двигались извиваясь, и волна проходила вдоль всего их тела.

И все светились; у каждой был свой цвет. Невероятное зрелище! По бокам каждой морской ленты тянулись сверкающие спирали: алые, розовые, оранжевые; меньше виднелось синих, голубых и фиолетовых; у больших образцов кое-где белое сияние. И все это погружено в зеленый внешний свет с потолка. Плавая, ленты переплетались, и цвета перемешивались. Для ослепленного взгляда они казались живой движущейся радугой, которая сверкала в воде, каждый раз оживая все новыми и новыми комбинациями цветов.

Бигмен неохотно обратился к десерту. Официант назвал его «желеобразными семенами», и малыш подозрительно посматривал на тарелку. Желеобразные семена оказались мягкими оранжевыми овалами, слипавшимися друг с другом, но легко отделявшимися и ложившимися в ложку. В первое мгновение они казались сухими и безвкусными, но затем неожиданно превращались в густую сладкую жидкость, удивительно вкусную.

– Космос! – сказал удивленный Бигмен. – Ты пробовал десерт?

– Что? – с отсутствующим видом переспросил Лаки.

– Попробуй десерт. Похоже на ананасовый джем, только в тысячу раз вкуснее… В чем дело?

Лаки сказал:

– У нас есть компания.

– Ах, вот оно что! – Бигмен осторожно повернулся, как бы рассматривая остальных обедающих.

Лаки негромко сказал: «Спокойно», – и Бигмен застыл.

Он услышал негромкие шаги: кто-то подходил к их столику. Пытался повернуть взгляд. Бластер он оставил в номере, но у него есть еще силовой нож в кармане пояса. Выглядит невинно, но в случае необходимости может разрезать человека надвое. Бигмен осторожно нащупал его.

Сзади послышался голос:

– Разрешите присесть?

Бигмен повернулся на стуле, сжимая в ладони нож, готовый к быстрому удару снизу вверх. Но подошедший не казался опасным. Толстый, но костюм хорошо подогнан. Лицо круглое, седеющие волосы тщательно причесаны, хотя просвечивает лысина. Маленькие голубые глаза, полные дружелюбия. И конечно, большие седые усы истинно венерианского фасона.

Лаки спокойно ответил:

– Конечно, садитесь.

Он, казалось, полностью поглощен чашкой горячего кофе, которую держит в правой руке.