Баир Жамбалов - Цивилизация третьего типа Страница 3

В зале царила полная тишина. Тишина в ожидании чего-то важного. Это важное заключалось в том, что земляне хотели узнать о своих похитителях. Кто они и откуда? И, кажется, наступал тот самый миг истины.

– Для начала следует сказать, что мы не из Млечного Пути. Свет от наших звёзд летит до вас пять миллиардов лет. И, несмотря на такое чудовищное расстояние, мы… здесь, на орбите Земли, – голос главного звучал торжественно.

Возникла небольшая пауза, после которой земляне услышали тот же голос:

– Мы – дориане! Мы представляем сотни планет нашей Галактики. Планета, давшая нам жизнь – планета Дориа. Родная звезда – звезда Лентана. Родная Галактика – Галактика Алакс.

Глава четвёртая

Из какого же чудовищного далека, из-за пределов возможного, из-за самого горизонта невероятности прилетели дориане! Самая быстрая материя – свет преодолевает за секунду 299793 километра. За год он покрывает примерно 9,46 триллионов километров. Это расстояние в один световой год. Свет Солнца мчится до Земли 8 минут. Земляне смотрят каждый день на своё родное светило таким, каким оно было 8 минут назад. Если что-нибудь произойдёт, они увидят это событие через те же 8 минут. Свет от Полярной звезды достигает Земли за 472 года. В данный момент земляне наблюдают за Полярной звездой такой, какой она была во времена колонизации испанцами и португальцами Нового Света – Америки. Это – первая половина шестнадцатого века. Расстояние от соседней галактики «Туманность Андромеды» до Земли свет преодолевает за 2 миллиона лет. Современный наблюдатель видит её такой, какой она была в те далёкие времена, когда ещё и подавно не было на планете Homo sapiens.

Свет «Алакса» достигает Млечного Пути за 5 миллиардов лет. Если землянин посмотрит на «Алакс» в сверхмощнейший телескоп, то увидит эту галактику такой, какой она была во времена, когда Солнце только зарождалось, а Земля, равно как и другие планеты, может, и не существовала. На самом «Алаксе» в те времена происходили такие же процессы. Земному астроному видны в этой области квазары. Но видны ли лацертиды, радиогалактики, сейфертовские галактики? Лишь начало зарождения звёзд и галактик. Мысленно окажись землянин в этом краю Вселенной, то посмотрев отсюда в тот же сверхмощный телескоп на те места Вселенной, где свой родной, но очень далёкий Млечный Путь, он не узнал бы ничего. Но увидел бы он сейфертовские галактики, радиогалактики, лацертиды, квазары? Все семеро отлично понимали всю эту громадность расстояния. Но как эти дориане преодолели её?

Дориане знали, кого брать на борт корабля. Эти семеро могли, если не всё, то многое понять с полуслова. Они, молодые, не достигшие и тридцати лет, были специалистами высокого класса в своей области и могли профессионально оценить научное и технико-технологическое могущество дорианской цивилизации. Дориане также понимали, что молодым присуще, помимо знаний, фантазия, мечтательный полёт мыслей, готовность на бесшабашный поступок, а не консервативность убеждений стариков. И в этом отношении с такими землянами было бы легко найти общий язык. Эти же семеро ясно признавали, что они нужны дорианам и неспроста находятся на этом звездолёте.

После доклада выступающий представил своих товарищей. Сам же он, как и предполагали, оказался командиром корабля и звали его Тер Карн. Две представительницы прекрасного пола носили имена Сари Ларн и Арда Вонд. «Стэнли Кларка» звали Акон Стан.

С остальными дорианами, не присутствующими в зале, они должны познакомиться в ходе дальнейшего пребывания на звездолёте. Смутная догадка в том, что они никогда больше не увидят Землю, не покидала каждого из них с самого начала пребывания здесь. Все сомнения рассеялись, когда дориане твёрдо объявили им, что берут их с собой, если они дадут на то согласие. Известие это приняли все положительно и даже радостно. Увидеть невероятный новый мир, огромные возможности науки и техники, технологического совершенства было так желанно для молодых учёных, да и к тому же распирало вовсю нормальное, здоровое чувство любопытства. Они не видели в дорианах своих врагов, скорей друзей. Возможно, это также сыграло решающую роль. И каждый дивился про себя тому, что нет изнутри какой-то грусти, неодолимой тоски, которая должна быть, когда навсегда покидаешь своё родное. Они не подозревали, что во время так называемой акклиматизации, когда они спали в саркофаге, всемогущие дориане притупили эти чувства. Им явно была нежелательна депрессия землян. Лишь бы присутствовала та же жажда знаний, тот же профессиональный навык, та же радость к жизни, то же любопытство, за исключением тоски и чувства ностальгии.

Глава пятая

Прошло два дня пребывания на орбите. В определённые часы кто-то из дориан читал им лекцию, рассказывал о своей галактике, о цели полёта, о деятельности на Земле, и о себе тоже. Они обычно собирались в том же зале. Во время лекции перед слушателями впереди, в стене, переливаясь яркими цветами, вспыхивал экран. Рассказ дорианина сопровождался в нужную минуту показом видео в разном формате, где в основном доминировал формат 3-D.

Вечером, после ужина, а там подавали настоящие земные блюда, все собрались на очередную лекцию. На этот раз выступал Акон Стан. Войдя, он поздоровался со всеми, и при этом особенно тепло с Вили Стефенсом.

– Я пришёл к вам рассказать о том, что предшествовало нашему полёту. Почему мы так удачно попали именно в эту область Вселенной, где встретились с другой цивилизацией, то есть с вами, – приступил к своей лекции Акон Стан.

Из его выступления следовало, что дориане являются цивилизацией третьего типа. Когда-то выйдя из родной планеты, они расселились в пределах Лентанской системы. Были освоены соседние планеты и их спутники. Большинство населения перебрались с Дориа.

В открытом космосе, вблизи планет, строились целые города, такие орбитальные комплексы с управляемой гравитацией. Уровень жизни всегда был высок на всех планетах. С развитием прогнозирующей медицины и управляемой генетики средняя продолжительность жизни возросла пятикратно и достигла примерно семьсот лет. Затем последовало выделение гена, способного многократно повторить жизнь. Выделенный ген позволял спасти живой организм из любой ситуации. Одним словом хирургия, предназначенная лишь для лёгких операций, при экстренных случаях отошла на второй план. Дорианина при любой аварии воссоздавали заново с той же характеристикой, что была раньше. При этом они стирали ту часть памяти, что напоминало бы об аварии. В то же время продолжительность жизни можно было бы увеличивать до бесконечности. И тут природа преподнесла дорианам сюрприз. Оказалось, нельзя заменить старение той самой души, при которой живая плоть, пусть даже идеально здоровая, становилась бессмысленной. Вот оно – могущество Природы! И не стали спорить с ней, оставив ей приоритет именно в этом плане. Ограничились очень высокой продолжительностью жизни на столетия. Но и не в этом ли признак могущества? Население возросло многократно.

– Ничто не вечно во Вселенной. Звёзды, равно как и планеты, рождаются и умирают. Единственное исключение – дорианская цивилизация. Друзья мои, это не хвастовство, а констатация нашего исторического факта. Мы не зависим от капризов отдельных звёзд и планет. На данный момент истории мы расселяемся по всей Галактике «Алакс», – подытожил своё выступление Акон Стан и объявил перерыв.

После перерыва земляне с той же жадностью слушали продолжение лекции, с какой, впрочем, слушали и все остальные. Дориане уже несколько тысячелетий не вели войн между собой, а несчастные случаи составляли лишь исключительный случай. Наступало перенаселение планет Лентанской системы. Широкое развитие получили космические комплексы. Строительство городов в открытом космосе шло интенсивным ходом. Взоры дориан давно обратились на галактику. Но реактивные космические аппараты на базе термоядерного синтеза, а позднее межпланетные корабли с фотонным двигателем не могли решить эту задачу. Нужно было создавать принципиально новый двигатель.

– Когда мы интенсивно осваивали Лентанскую систему, то решили создать огромный космический телескоп, – неожиданно перевёл лекцию в другое русло Акон Стан. – Вы знаете, что чем больше диаметр зеркала в оптическом телескопе, тем ближе становятся далёкие звёзды. В двухметровый телескоп можно из Лондона увидеть свечу, горящую в Нью-Йорке. А расстояние между ними шесть тысяч километров. Это я говорю образно, ибо они не на плоскости, а по обе стороны Атлантического океана. Пятиметровый телескоп фиксирует слабо видимую звезду до 24-ой звёздной величины. Горящая свеча будет видна на расстоянии в пятнадцать тысяч километров, – лектор немного перевёл дух и осмотрел зал, ожидая их реакции.