Под мириадами угасающих звёзд - Дмитрий Сайфер Страница 3

— С ней был ещё кто-то? — спросил Тор, его глаза вспыхнули холодной яростью.

— Нет, — ответила Алфхилд, бросив быстрый взгляд на супруга. — Я велела тщательно обыскать её корабль. Никого не обнаружили.

— Хорошо, — кивнул Тор. — Говори, ведьма, зачем ты оскверняешь мой дом своим присутствием?

— Вы, потомки Одина, никогда не отличались вежливостью! — возмутилась гостья, её глаза сверкнули презрением. — Вам бы только в походы ходить да мёд пить. А я ведь к тебе по делу, Тор Копьеносец.

— Ведьма из Фир Болг! Какая встреча! — Локи, обеспокоенный этим неожиданным визитом, вышел из тени и присоединился к разговору. — Вежливостью было бы отсечь тебе голову или отдать на милость твоим сородичам. Слышал, Туата Де Дананн назначили за твою голову большую награду, — он усмехнулся, его глаза сверкнули хитростью. — Всегда мечтал заполучить один из легендарных мечей сидхэ.

— Кто это тут у нас? Уж не Локи ли это! Бедный сиротка! — издевательски произнесла ведьма, её голос прозвучал, как ядовитый шип.

— Кем ты себя возомнила? — Локи помрачнел и обнажил меч. Ведьма осмелилась говорить голосом его матери.

— Имен у меня много… — её голос сменил интонацию, становясь многоголосым хором, словно множество душ говорили одновременно.

— Я не позволю осквернять эти залы твоим именем, ведьма! — воскликнул Тор, его гнев усиливался. — Говори, зачем пришла, и молись, чтобы причина убедила меня не отдать тебя в руки правосудия Туата Де Дананн.

— Ну ладно! — она пожала плечами, как будто это был незначительный вопрос. — Пусть будет так. Перейдем сразу к делу. Я хочу заключить с тобой сделку, Копьеносец.

— Сделку? — Тор нахмурился, его взгляд становился всё более суровым. — Тебе нечего мне предложить, ведьма!

— Неужели? — её глаза сверкнули хитростью. — А я думаю, что есть.

Тор и Алфхилд напряглись, когда колдунья начала говорить голосом их дочери.

— Ты, благородный Тор, можешь убить меня или отправить меня моим сородичам, но тогда аберрация добьёт твою милую дочурку. А я могу спасти её, — в комнате воцарилось напряжённое молчание.

— Лжёшь! — Алфхилд обнажила меч, её глаза горели яростью отчаявшейся матери. — Как смеешь ты манипулировать нашей скорбью? Осмелилась зажечь в сердце матери, опустошённой горем, тлеющий огонёк надежды!

— Я?! Лгу?! — наигранно изумилась колдунья, её голос прозвучал с сарказмом. — Это всё наговоры моих завистников! — она хихикнула, её смех походил на хохот целой толпы. — Можете мне не верить, но я, как и вы, в довольно отчаянном положении, — её голос вновь изменился, превращаясь в многоголосый хор. — Я прекрасно понимаю, чем рискую, придя сюда, но выбора у меня нет. Впрочем, как и у вашей дочери, — она повернула голову к Алфхилд. — Видеть, как твоё дитя превращается в аберранта — худшее наказание из всех возможных. Уж я-то это знаю. Поэтому предлагаю вам сделку. Вы поможете мне, а я спасу вашу дочь.

— Как ты собираешься ей помочь? Не припомню, чтобы твоё колдовство могло исцелять, — с сомнением произнёс Локи, его глаза сузились, оценивая ведьму.

Тор и его супруга обменялись взглядами, их лица выражали отчаяние и надежду одновременно. Наконец, правитель Асгарда спросил:

— Почему мы должны верить тебе, ведьма?

— Невозможно вылечить такую аберрацию! Это абсолютно невозможно! — с возмущением воскликнула Алфхилд, её голос дрожал от гнева и отчаяния.

— Миледи Алфхилд права, но только отчасти, — спокойно ответила ведьма, её глаза блестели холодным светом. — Существует лекарство. Амброзия! — её слова прозвучали как гром среди ясного неба. Остальные присутствующие смотрели на неё, поражённые, не веря своим ушам. Даже бесстрастные валькирии были ошеломлены.

— Предположим, ты говоришь правду, — продолжал сомневаться Локи. — Если Туата Де Дананн узнают о нашем союзе с тобой, они…

— Чего ты пожелаешь взамен? — Тор вглядывался в глаза своей супруги. Искра надежды, которую они увидели, ослепила их обоих. Если им удастся спасти дочь, ничто другое не будет иметь значения.

— Пустяки! — отмахнулась ведьма и расхохоталась, её смех прозвучал как колокольный звон. — Всего лишь помощь в одном небольшом деле.

Глава 2 Пастух

“Дианмура, четвёртая планета в этой системе, представляет собой мир, где большая часть поверхности отравлена. Тем не менее, существует небольшой участок, пригодный для жизни, что делает планету обитаемой, несмотря на её специфические условия. Население Дианмуры скромно по численности, с всего двумя крупными городами на всю планету. Кроме того, здесь расположен один космопорт, способный принимать корабли небольшого размера.

Дианмура, подобно другим планетам Рухнувших Царств, остается в стороне от дел Младших домов, не стремясь к контактам. ”

Из архивов Гильдии Магистралей и Навигации

Под мириадами угасающих звёзд, на безграничных просторах безмолвной равнины, раскинулись руины древнего города. В былые времена он сиял великолепием и вечной красотой, его границы тянулись на множество километров, словно могучие руки, простирающиеся к горизонту. Века не смогли затмить его величие, и даже в разрушении он продолжал вызывать восхищение и трепет.

Здесь ветер не шептал, и дождь не пел свои песни. Облака не смели скрыть звёздное великолепие небес. Ночь и тишина — вечные хранители этих мест, их власть абсолютна и неумолима. Они владеют городом, чьё имя утонуло в тумане веков, и если кто-то ещё помнит его, то предпочитает молчание, нежели рискнёт произнести его вслух. Люди здесь не в почёте, их присутствие не желанно. Но иногда судьба приводит их сюда по непостижимым причинам. Случайный странник обречён потерять разум от изобилия звёзд, раствориться в давящей тишине и стать лишь тенью, скрывающейся во мраке вечной ночи.

В эту ночь он вновь ступил на забытые улочки. Его шаги, тяжёлые и решительные, разрывали тишину древних улиц, пробуждая отголоски прошлого. Тишина, повелительница этих мест, не приветствовала чужаков, но перед его настойчивостью она была бессильна. Он возвращался сюда снова и снова, облачённый в плащ из грубой шерсти, блуждая среди теней ушедшего величия. Зачем он пришёл? Чего он искал в этих руинах? Ответы ускользали от него, как и сама память. Он шёл, минуя обломки былой славы, клянясь, что никогда не видел этих мест, хотя каждый поворот казался знакомым.

Улицы, устланные телами, что не нашли покоя, их взоры, прикованные к нему, следили за каждым его движением. Их губы шевелились, пытаясь пробудить звуки жизни, но лишь молчание отвечало им. И так он блуждал, в мире, где смерть и глухая тишина держали своё владычество, пока не увидел Её.