Роберт Хайнлайн - Гражданин Галактики Страница 31

Когда невестка пришла ее будить, она не проснулась.

У нее под подушкой лежала записная книжка: Поговорить с Сыном об этом. Сказать Торе сделать то-то. Позаботиться о температурном контроле. Обсудить меню банкета с Атеной. Рода Крауза вырвала страничку, отложила ее в сторону, расправила, и послала Палубного Старосту за мужем.

На обеде капитан не присутствовал. Бабушкино ложе убрали, Первый помощник села туда, где оно стояло. Вместо капитана Первый помощник сделала знак Главному инженеру, он прочел молитву за усопших, она произнесла ответ. Затем все молча ели. Похороны должны состояться только после Слета.

Через некоторое время Первый помощник поднялась.

– Капитан, – сказала она спокойно, – благодарит тех, кто хотел навестить его. Завтра он будет принимать. – Она сделала паузу – Атомы выходят из космоса, в космос они и возвращаются. Дух «Сизу» живет.

Внезапно Торби перестал чувствовать себя потерянным.

14

Большой Слет оказался даже более грандиозным, чем ожидал Торби. Множество кораблей, больше восьмисот свободных маркетеров концентрическими кругами покрыли площадь в четыре мили в поперечнике… «Сизу» во внутреннем круге, что, кажется, понравилось Матери Торби, потом – больше кораблей, чем Торби мог себе представить:«Крейкен», «Деймос», «Джеймс Б. Куинн», «Файерфолай», «Бон Марше», «Дон Педро», «Си Скворел», «Эль Нидо» – Торби решил посмотреть, как поживает Мата, – «Святой Кристофер», «Вега», «Вега Прим», «Галактик Банкер», «Романи Ласе»… Торби записывал, чтобы составить таблицу™ «Сатурн», «Чанг», «Кантри Стор»,-«Джозеф Смит», «Алоя»…

Их было слишком много. Если посещать по десять кораблей в день, он сможет осмотреть все. Но слишком многое надо сделать и увидеть, и Торби оставил это намерение.

Внутри круга соорудили большой временный стадион, больше, чем Новый Амфитеатр в Джаббале. Здесь будут проводиться выборы, похороны, свадьбы, атлетические соревнования, развлечения, концерты – Торби вспомнил, что здесь будет представлен «Дух Сизу», и дрогнул при мысли о выходе на сцену.

Между кораблями и стадионом помещались киоски, аттракционы, игры, выставки, образовательные и развлекательные, никогда не закрывающиеся танцевальные залы, дисплеи, инженерные изобретения, гадалки, азартные игры, бары на открытом воздухе, прилавки с напитками, где было все от ягодных лимонадов Плеяд до коричневого пива с наклейкой, свидетельствующей о его выдержке, и земной Кока-Колы, представленной как питье Гекаты.

Увидев этот водоворот, Торби почувствовал себя так, будто вновь попал на Веселую улицу – только эта была больше, ярче и многолюдней. Это был шанс для фраки вернуть доверие, превращая сосунков в бизнесменов Галактики, это был открытый день для свободных маркетеров – и они продали бы вам вашу собственную шляпу, если бы вы положили ее на прилавок.

Фриц пошел прогуляться с Торби, чтобы оградить его от неприятностей, хотя и сам Фриц был не слишком опытен: ведь он видел всего один Большой Слет. Прежде чем отпустить их на прогулку, Первый помощник прочла молодежи наставление, напоминая, что «Сизу» имеет хорошую репутацию, а потом вручила каждому по сто кредитов, предупредив, что их должно хватить на весь Слет.

Фриц посоветовал Торби спрятать большую часть денег.

– Когда растратимся, мы сможем попросить у отца еще. Но не очень-то умно растранжиривать все сразу.

Торби согласился. Он не удивился, когда почувствовал прикосновение карманника; он схватил вора за руку, чтобы увидеть, что тот вытащил. Бумажник был на месте. Потом он посмотрел на воришку. Это был чумазый юный фраки, который напомнил Торби Зигги, только у этого парнишки было две руки.

– Желаю удачи в следующий раз, – утешил он того. – Не умеешь еще таскать.

Мальчишка, казалось, вот-вот заплачет. Торби выпустил было его, потом предложил: – Фриц, проверь-ка свой бумажник! Фриц сунул руку в карман, – бумажник исчез:

– Ах, чтоб мне™

– Отдай, парень.

– Я не брал! Отпустите меня!

– А ну, давай! Пока я тебе башку не отвинтил! Мальчишка отдал ему бумажник Фрица. Торби отпустил его. Фриц сказал:

– Почему ты его отпустил? Я хотел позвать фараона.

– Потому что потому.

– Чего? Говори толком.

– Когда-то я пробовал овладеть этой профессией. Это нелегко.

– Ты? Плохая шутка, Торби.

– Помнишь, откуда я? Бывший фраки, нищий мальчишка. Эта неуклюжая Попытка уравнять имущество напомнила мне дом. Фриц, там, откуда я, карманник – уже статус, я был всего-навсего нищим.

– Только бы Мать об этом не узнала.

– Не узнает. Но я тот, кто есть, и помню, кем я был, и не намерен этого забывать. Я не научился воровскому искусству, но я хороший нищий, меня учили специалисты. Мой отец, Бэзлим Калека. Я не стыжусь его, и все законы «Сизу» не заставят меня стыдиться.

– Я и не собираюсь тебя стыдить, – спокойно сказал Фриц.

Они пошли дальше, наслаждаясь толкотней и весельем. Через некоторое время Торби предложил: – Не попробовать ли нам это колесо? Я понял хитрость.

– Посмотри на так называемые призы, – покачал головой Фриц.

– О'кей. Я хотел проверить, как оно устроено.

– Торби…

– Да? Почему у тебя такая торжественная физиономия?

– Ты знаешь, кем на самом деле был Бэзлим Калека?

Торби подумал:

– Он был мой папа. Если бы он хотел, чтобы я еще что-нибудь знал, он сказал бы мне.

– Мм-м… Наверно, так.

– Но ты знаешь?

– Кое-что.

– Меня интересует одна вещь. Что это за долг, который заставил Бабушку принять меня в Семью?

– О-о… «Я все сказал».

– Тебе лучше знать.

– Черт возьми. Народ знает! Если на Слете вылезет наружу…

– Фриц, я не проболтаюсь!

– Ну… слушай, Бэзлим не всегда был нищим.

– Так я и думал – уже давно.

– Кем он был – не могу сказать. Множество людей годами скрывают эту тайну, никто мне не разрешал об этом говорить. Но один факт известен всем… а ты один из нас. Давным-давно Бэзлим спас всю Семью. Народ этого не забыл. Это был «Хэнси»… «Новая Хэнси» справа, вон там. На ней еще раскрашенный щит. Я не могу тебе сказать больше, на этом табу – это был такой позор, что мы никогда об этом не говорим. Я сказал достаточно. Но ты мог подойти к «Новой Хэнси». Если ты объявишь, кто ты есть Бэзлиму, – они не смогут отказать. Хотя Первый помощник, наверное, пойдет в свою каюту и будет реветь до истерики – после.

– Гм-м… Совсем я не хочу заставлять леди плакать. Фриц! Давай-ка покатаемся!

Они покатались – но яркий свет и ускорение почти в сотню единиц слишком подействовали на Торби. Он вывернул наружу почти весь обед.

Большой Слет, при всем веселье и возобновлении старых дружб, имел серьезные цели. В добавление к похоронам, памятным церемониям в честь погибших кораблей, свадьбам и обмену молодыми девушками, есть еще дело, затрагивающее весь Народ, «первостепенное и самое важное» – покупка кораблей.

На Гекате лучшие ангары для кораблей во всей Галактике. У мужчин и женщин родятся дети, корабли, так же, как люди, пополняют ряды своих собратьев. «Сизу» был переполнен народом, перегружен ураном и торием; для Семьи настало время разделиться. По крайней мере, треть других семей нуждалась в том, чтобы расширить жилые помещения: корабельные маклеры-фраки потирали руки, мысленно подсчитывая комиссионные. Звездные корабли не продаются, как горячие пирожки, маклеры и маркетеры часто живут только мечтами. Но, возможно, за несколько недель будет продана сотня кораблей.

Некоторые из них будут новые, со стапелей Галактик Транспорт Лимитед, дочернего предприятия, распространенного по всему цивилизованному миру, Галактик Энтерпрайзиз, или построенные корпорацией Космических Инженеров, или Геката Шипс, или Пропалшн, и прочее. Но для каждого был свой товар. Были маклеры, не имеющие дела со строителями, а предлагающие исключительно подержанные корабли, они не упускали случая распространять слухи и намеки, что владельцы такого-то подходящего корабля могут уступить,- если дать подходящую цену – можно было нажить состояние, если держать глаза и уши открытыми. Это было время отправления с оказией почты и посылки поручений через n-пространство; праздник подходил к концу.

Семья, нуждающаяся в пространстве, имела выбор: купить другой корабль, разделиться и стать двумя семьями; или объединиться с другими для покупки третьего корабля, куда переселят часть людей с обоих. Разделение считалось лучшим исходом. Считалось, что семья, которой это удалось, умело ведет торговлю и без посторонней помощи может дать своим отпрыскам возможность жить самостоятельно. Но на практике обычно два корабля объединялись при условии равных расходов, и даже тогда часто приходилось закладывать все три корабля, чтобы добывать недостающие для покупки нового корабля деньги.