Билл Болдуин - Осада Страница 32

Вечером, когда трое друзей наконец-то уселись перед огнем в библиотеке Бородова, в дверях появился Барбюс и вручил Бриму пластиковый листок.

Это была КА'ППА-грамма, и по ее зеленому цвету Брим понял, что она пришла по военным каналам и не имеет грифа секретности.

— Я приму ее на экране, — сказал он Барбюсу.

— Мне подумалось, что вы предпочтете прочесть. КА'ППА-грамма военная, но с пометкой «лично»

Пока Урсис и Бородов разговаривали между собой, Брим вскрыл листок и стал читать:

ТА-САКМН:

— 975098 ЖР ВЕР821 197/52013

(БЕЗ ГРИФА)

ОТПРАВИТЕЛЬ:

Н. ТИССУАРД, КОММАНДЕР, И.Ф. К.И.Ф. «НОРД», ИЗ КОСМОСА

АДРЕСАТ:

В. А. БРИМ, АДМИРАЛ, И.Ф.

ИМПЕРСКОЕ ПОСОЛЬСТВО, ГРОМКОВА, Г.Ф.С.Г.

/09538-3085/

ТЕМА:

ЛИЧНОЕ СООБЩЕНИЕ

1. ГЛУБОКО УДОВЛЕТВОРЕНА РЕЗУЛЬТАТАМИ НАШЕГО СОВЕЩАНИЯ ТЧК С НЕТЕРПЕНИЕМ ЖДУ СЛЕДУЮЩЕЙ ВСТРЕЧИ ТЧК

2. ЕЩЕ НЕ РЕШИЛА ЗПТ СЕРЖУСЬ Я ИЛИ ПРОСТО НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ ТЧК РАЗОЧАРОВАНИЕ НАЛИЦО ТЧК

3. ПРОШУ ПЕРЕДАТЬ МОЮ БЛАГОДАРНОСТЬ ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ НИКОЛАЮ (ДВАДЦАТЬ ПЕРВОМУ ЗПТ КНЯЗЮ ВСЕЯ СОДЕСКИ ЗПТ ВЕРХОВНОМУ МАРШАЛУ СОДЕСКИЙСКИХ ШТАТОВ И ПР И ПР) ЗА ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ БУКЕТ ЖИВЫХ ЦВЕТОВ ЗПТ ПРИСЛАННЫЙ С КУРЬЕРСКИМ КОРАБЛЕМ ВСКОРЕ ПОСЛЕ ВЫХОДА «НОРДА» В КОСМОС ТЧК

4. РАНО ИЛИ ПОЗДНО ВСКЛ

ПОДПИСЬ ДВЧТ

СТАРПОМ

(КОНЕЦ СООБЩЕНИЯ)

ТА-САКМН: 0975098 ЖР ВЕР821

В течение следующих четырех стандартных недель Брим — без знаков отличия на скафандре — провел много тяжких метациклов в пилотской школе, обучаясь искусству космической войны, которую вел уже три года. Только краткие веселые КА'ППА-граммы, которыми он обменивался с Маршей Браунинг, показывали, что время хоть как-то движется. Наконец он успешно окончил начальный курс и сдал экзамены одним из первых в классе.

Как-никак, он уже полгода не водил звездолет в боевых условиях и скоро обнаружил, как легко можно заржаветь. К счастью, его и еще трех курсантов придали для инструктажа капитану Фили Киевскому, славному, не въедливому медведю, который сам летал превосходно и самоотверженно нянчился со своими учениками. При всей своей занятости Киевский всегда находил время, чтобы объяснить какую-нибудь закавыку, спускаясь с Бримом по трапу после учебного рейса. Он припоминал полет шаг за шагом, упорно вбивая в голову ученику различные особенности — или заскоки, как весело выражался он — ЗБЛ-4.

Где-то через миллион лет настал наконец день, когда Брим отправился в полет без инструктора — только с экипажем и выпускником-курсантом в правом кресле, более или менее понимающим по-авалонски. Киевский оставался с ним у проверочного пульта, пока робот производил внешний осмотр корабля. Уже стоя у трапа, медведь, мрачный в своей черной полевой форме, сказал:

— Мне сдается, ты сам мог бы научить меня кое-чему.

Брим хлопнул его по плечу, зная, какой однообразной видят войну инструкторы. Курсанты приходят и уходят, а инструкторы остаются, опять и опять обучая новичков и почти не надеясь сами побывать в бою. Наиболее дальновидные из них упорно пробивались на фронт, но лучшие как раз сидели на месте, как пришитые.

— Разве что на «Звездном Огне», если попрактикуюсь, — сказал Брим, — но не на этом красавце. Здесь мастер ты.

— Спасибо, друг. Лети. Я, как птица птенца, выталкиваю тебя из гнезда. Не забывай выравнивать корабль до того, как отчалить — иначе и сам в лужу сядешь, и меня опозоришь. Удачи тебе! — И медведь беззаботно спустился по трапу, но Брим знал, что он будет следить и за стартом, и за швартовкой критическим инструкторским оком.

Всего через восемь дней после первого самостоятельного полета Брим был допущен к выпускным испытаниям, побив все рекорды. За это время, однако, ему так и не довелось пострелять из закрепленных на носу разлагателей. Это будет после, сказали ему — если останется время для дополнительных занятий. Первые соединения ЗБЛ-4 начинали поступать на фронт, и их спешили укомплектовать, хотя бы и зелеными новичками. За время недолгого пребывания Брима в школе война приняла для содескийцев еще худший оборот, и годные к службе пилоты отчаянно требовались на фронте, как и космические корабли, способные летать.

Вскоре после того, как Брим получил свой надлежащим образом заверенный и подписанный аттестат (он верил на слово тому, что в нем написано, поскольку прочесть ничего не мог), его назначили запасным пилотом в 31-й полк 19-й Космической дивизии, обороняющей звездное скопление Новогиреево. На сей раз он отправился к месту назначения на одном из скоростных легких бомбардировщиков КФ-2. На шахтерскую планету Говгод они прибыли благополучно и даже на несколько метациклов раньше срока. Брим давно уже не скрещивал шпаги с лигерскими пилотами и, читая скупые сообщения с оккупированных содескийских планет, прямо-таки рвался в бой. Не прошло и двух дней, как его желание исполнилось.

Свой первый боевой вылет он совершил, замещая пилота основного состава — она подвернула себе ногу в местной офицерской кают-компании, что красноречиво указывало на количество горячительного, потребляемого на передовой. Поднятый еще до рассвета, он явился на взлетную полосу станции Говгод.

Сорок с лишним буйков покачивались на озере, которое предохраняли от замерзания портативные реакторы. Звездолет не самой новой модели «Б» только что вышел из ремонта и был по-видимому, в отличном состоянии — только разнокалиберные заплаты на корпусе говорили о том, что корабль после своего прибытия на фронт две недели назад успел уже побывать в бою. Артиллерийским офицером корабля был мелкий медведь по фамилии Калинин родом из далекого звездного скопления Красные Ворота, офицером по связи — бывший фермер Нахимовский с планеты Беговая в Филевском секторе. Остальные пятьдесят офицеров и матросов представляли собой обычный экипаж эсминца, и каждый из них совершил в среднем по двадцать пять вылетов. За самим кораблем числились три сбитых «Горн-Хоффа-270». Брим улыбнулся, закончив внешний осмотр и поместив робота в ангар. Это подтверждало его точку зрения: медведи, если дать им приличную технику, не уступают в космосе Облачникам.

Два метацикла спустя они вместе с другими пятью ЗБЛ-4 патрулировали фронтовую планету Коньково. Внезапно дюжина вражеских ГХ-262 вышла из ореола ближней звезды и оказалась на линии огня прежде, чем ее успели заметить. Построенные двойным шевроном, эти корабли были вооружены четырнадцатью суперфокусированными разлагателями и очень опасны. Из радиопередатчика послышалось: «Ploschad! Ploschad!»

— Нам приказывают разойтись, Вельф, — спокойно пояснил Калинин.

Брим усмехнулся. Он уже поднабрался кое-каких содескийских слов и теперь послал ЗБЛ в крутой штопор. После двух поворотов он удостоверился, что ни один «Горн-Хофф» не висит у него на хвосте, и выровнялся. Однако впереди, не больше чем в нескольких кленетах, три угловатых вражеских эсминца приближались к нему с разных сторон, образуя пирамиду. У ее вершины находился одинокий, незащищенный ЗБЛ, летящий в одной плоскости с «Горн-Хоффами», и Нахимовский в задней части мостика орал ему по радио:

— Ploschad! Ploschad! Ploschad!

Но злополучный корабль не успел сориентироваться. Соединенный огонь «Горн-Хоффов» обрушился на него, и он раскололся, как деревяшка под ударами топоров. Кормовая часть ЗБЛ отлетела назад, носовая завертелась волчком и взорвалась, превратившись в огненный клуб радиации и раскаленных осколков.

«Горн-Хоффы» остались на месте, и в ближайшем пространстве стало тесно от крутящихся, снующих кораблей. Одиночке здесь было опасно, а Брим после недавнего рассредоточения остался один. Он продолжал вертеться, глядя, не покажется ли другой ЗБЛ, с которым он мог бы объединиться. «Горн-Хофф» мелькнул в гиперэкранах и тут же лег на обратный курс. Брим был так близко от него, что видел острые углы его «крыльев» и внешний излучатель рулевого двигателя. На грязно-сером корпусе были нарисованы большие черные кинжалы, а за мостиком виднелись какие-то оранжевые значки. Брим направил свой ЗБЛ врагу в хвост с невольной ухмылкой на лице. В миллионный раз ему вспомнились слова Бакстера Колхауна: «Бей, гвозди его и смывайся. Но СПЕРВА ОЧИСТИ ХВОСТ!»

Позади было чисто. Брим быстро пристроился к Облачнику и ударил в него с кормы из всех шести больших 388-миллиираловых разлагателей, закрепленных на носу ЗБЛ. Осколки полетели в спутную струю, и из вражеских гиперэкранов хлынула беловатая струя атмосферы. Подойдя поближе, Брим дал еще три коротких залпа. Пилот «Горн-Хоффа» запрокинул корабль кверху брюхом и выпустил множество спасательных капсул. Однако корабль продолжал маневрировать — значит, на борту кто-то оставался. Брим снова дал залп. Скоро из корабля выскочила последняя капсула, а сам звездолет беспомощно закувыркался, распался на части и превратился в огненный шар, когда взорвались энергетические камеры. Экипаж ЗБЛ разразился восторженными криками, а Брим произвел крутой поворот и снова проверил хвост. Бой продолжался всего несколько кликов, но за это время могло случиться многое, а выхлоп собственного гипердвигателя может ослепить даже самый чуткий указатель дальности. Однако в ближайшем соседстве ничего не было, и это положение сохранилось до конца патрулирования. В положенное время Брим взял курс на Говгод и совершил посадку в течение метацикла. Несколько других экипажей видели, как взорвался его «Горн-Хофф», и подтвердили тот факт, что Брим подбил свой первый в Содеске звездолет.