Джек Макдевит - Око Дьявола Страница 32

Я подумала о Бене, о том, что он сейчас делает. Вспоминает ли он обо мне? Он всегда считал, что Алекс – психически ненормальный и мне не следует с ним работать. Сидя ночью в пустом доме и размышляя, когда до нас доберутся негодяи, я начала подозревать, что, возможно, Бен был прав.

Линейная блокировка.

Мысль о том, что я могу утратить часть себя самой и вернуться на Окраину, лишившись свободы действий, приводила меня в ярость. Я пообещала себе, что не сдамся без боя и, по крайней мере, прикончу чокнутую женщину-агента.

Я с трудом могла представить, что это такое – жить с заблокированными идеями: память остается нетронутой, но не может служить руководством к действию. Так случилось с Викки. В отчаянии она решилась на полную очистку разума, чтобы избавиться от всех своих воспоминаний. Ей пришлось заплатить страшную цену.

О чем же шла речь?

Об астероиде ULY447, экспедиции Кальенте и религиозной церемонии, которая уже не имела значения?

Рано утром меня разбудил Алекс:

– Есть работа.

– Какая? – спросила я, вспомнив надпись на снегу. – Кто-то прилетел?

– Нет. Ночью надпись занесло снегом.

– Черт…

– Ну, толку от нее, пожалуй, было немного. Здесь не слишком оживленное движение.

– И все же стоило попытаться. Так что за работа?

– Одевайся, покажу. – Он прислонился к стене и улыбнулся. – Агент Крестофф и безумный доктор могут явиться в любой момент, так что лучше подготовиться.

Через двадцать минут я спустилась в гостиную и увидела прислоненную к стене раздвижную лестницу, которую Алекс принес из сарая. На полу еще остался снежный след.

– Какие-то проблемы? – спросила я.

– Нет, а что?

– Зачем лестница?

– Я же сказал: никаких проблем.

Алекс стоял у окна. Солнце только что взошло.

– У меня тут уже голова кружится.

– Само собой. – Он показал на нависшее над краем обрыва дерево. – Взгляни.

– Угу. Словно цепляется за жизнь.

– Не наводит ни на какие мысли?

Мы снова вышли наружу, увязая в снегу.

– Не думаю, что в доме есть камеры, – сказал Алекс. – Я тщательно обыскал весь первый этаж. Может, они и слышат нас, но вряд ли что-то видят.

– Ну и ладно.

Он открыл дверь сарая и взял оттуда топор. Я рассмеялась.

– У них наверняка есть оружие, – сказала я. – Топор не очень нам поможет.

– Ты права, Чейз. Но у нас заканчиваются дрова.

– Вот оно что…

– Хочу нарубить немного.

– Неплохая мысль.

– А ты пока покрась гостиную.

– Покрасить гостиную?

– Да. Объясню потом.

– Алекс…

– Положись на меня.

– Для этого ты и принес лестницу?

– Конечно.

– Потолок тоже покрасить?

– Нет, незачем.

– Тогда ты взял не ту лестницу. – Я показала на стремянку. – Нужна вот эта.

– Могут понадобиться обе.

Я взяла одну из банок с краской:

– Замерзла.

– Оттает.

– Знаешь, с тобой порой тяжело работать.

– Ты это уже не раз говорила.

– Ладно. В какой цвет красить?

Банок было две. Судя по этикеткам, одна содержала темно-зеленую краску, а другая – золотистую.

– В золотистый, – ответил Алекс.

– Хорошо.

– Через несколько минут приду помочь.

– Ладно.

– Я еще принес немного троса. Он лежит возле камина. Его тоже нужно покрасить.

– Покрасить трос?

– Естественно.

– В зеленый цвет?

– Нет, тоже в золотистый.

Глава 22

– Ты блефуешь, Карла.

– Другого выхода все равно нет, Фэллоу. Это твой шанс вовремя вернуться домой.

К концу дня гостиная сверкала золотой краской, как и трос. Вечер и бо́льшая часть ночи ушли на приготовления. Однажды мы услышали, как над нами пролетает скиммер, и наши сердца ушли в пятки. Я выбежала наружу, увидела, что машина неправительственная, и замахала как сумасшедшая. Но кажется, меня вообще не заметили.

Встав рано утром, мы занялись потолком. Мне стало казаться, что у нас и в самом деле все получится. Но работа оказалась непростой. Я провела немало времени на раздвижной лестнице: вставляла крючья в купол потолка, натягивала трос, закрепляла и нагружала одеяла.

Закончив, я спустилась вниз и убрала лестницу обратно в сарай. Когда я вернулась, радуясь теплу, Алекс снова вывел меня за дверь.

– Нужно заманить их на середину гостиной, – сказал он.

– Думаю, это несложно.

Вернувшись на крыльцо, мы заглянули в открытую дверь.

– Для процедуры им потребуется стол, – еле слышно прошептал Алекс.

– Для линейной блокировки?

– Да.

В гостиной были две тумбочки, кофейный столик и обеденный стол.

– Обеденный стол не подойдет, – сказал он. – Стоит в неудачном месте. Когда вернемся, свалим на него посуду. Стаканы, тостер, грязное белье – все, что попадется под руку.

– Хорошо.

Алекс обвел взглядом гостиную:

– Оставим им кофейный столик.

– Он тоже стоит не в самом удачном месте.

– Знаю. Ты права. – Он немного подумал. – Ладно. Его тоже завалим. Остается одна из тумбочек.

– Не проще ли вытащить ее на середину комнаты?

– Принеси шахматы, – сказал Алекс.

Сняв с тумбочки лампу, он передвинул ее в нужное место, затем поставил на тумбочку шахматы и расположил фигуры так, чтобы создать впечатление брошенной на середине партии. Из нескольких стульев, стоявших у обеденного стола, мы взяли два и поставили их по сторонам тумбочки.

Когда мы закончили, Алекс снова осмотрел комнату. Он ничего не сказал, но вид у него был довольный. Мы снова вышли наружу.

– Что-нибудь еще, Алекс? – спросила я.

Он внимательно оглядел меня и пожевал губу:

– Ты не могла бы покороче подстричь волосы, чтобы напоминать Крестофф?

Для этого требовалась не только короткая стрижка. Прическа Крестофф, сделанная по местной моде, была неподвластна любым ветрам.

– Конечно, – ответила я.

– Тогда так и сделай. – Он вздохнул. – Жаль, что у нас нет краски для волос.

– Чтобы сделать из меня блондинку?

– Да.

– У меня не слишком подходящий цвет лица.

– В темноте никто не заметит.

Дальше оставалось лишь ждать. Именно в эти минуты человек начинает волноваться.

– Послушай, – сказала я, – может, они просто хотят бросить нас здесь? Или рассчитывают, что мы попытаемся спуститься с обрыва и убьемся?

– Нет, – ответил Алекс. – Если бы они этого хотели, то сами столкнули бы нас вниз. Вряд ли их обрадует необходимость объяснять, каким образом мы погибли или пропали без вести. К тому же им неизвестно, знают ли другие о цели нашего прилета. – Он сбросил ботинки и положил ноги на табурет. – Меньше всего им нужно, чтобы с нами что-нибудь случилось.

Мы ожидали, что Крестофф вернется через день или два. Но шли дни, а небо оставалось пустым. После того первого и единственного раза, когда у нас был реальный шанс подать сигнал бедствия, мы видели несколько летательных аппаратов: все – слишком далеко или слишком высоко.

Возникла еще одна проблема. Мы не могли идти на риск и допустить, что они, скажем, явятся посреди ночи или незаметно проскользнут в дом, пока мы будем смотреть головизор. Если бы они застали нас врасплох, наш план был бы обречен. И мы разработали систему суточных дежурств: один из нас постоянно был настороже.

Мы переставили мебель и постарались расслабиться. Кто-нибудь один неизменно располагался у окна или входной двери.

Как убивать время, зная, что кто-то намерен разобрать на части твой мозг? Что касается меня, то я предпочитала передачи, которые можно было смотреть без особого внимания, – комедии, где герои все время падали, и триллеры, в основном сводившиеся к погоням. И еще легкое чтиво, не требовавшее большого эмоционального напряжения. Эмоций у меня уже не осталось.

Мы вместе завтракали, обедали и ужинали, а вечерами усаживались в гостиной, наполовину притушив свет. Алекс читал «Их звездный час», положив книгу на кофейный столик и осторожно переворачивая каждую страницу. Иногда он останавливался и зачитывал мне ту или иную фразу. У него было несколько любимых цитат из Черчилля. «Никогда прежде в истории человеческих конфликтов…» И еще: «Победа любой ценой, победа, несмотря на все ужасы; победа, независимо от того, насколько долог и тернист может оказаться к ней путь…»

– Жаль, что его здесь нет, – сказал он.

– На чьей он был стороне?

Алекс закатил глаза:

– На стороне цивилизации. – Он задумался. – Жаль, что тогда не было аватаров. Слишком далекие времена.

На девятый день разразилась чудовищная буря, и нас завалило снегом. Когда метель закончилась, нам пришлось карабкаться через сугробы, чтобы выбраться наружу.

Я надеялась, что Пейфер обнаружит наше исчезновение и начнет искать нас. Но эта надежда ни на чем не основывалась. Когда я поведала об этом Алексу, он поинтересовался, как Пейфер может проследить наш путь до этого уединенного форпоста.

Шла предвыборная кампания, и мы насмотрелись выступлений разнообразных кандидатов: те рассказывали, как они собираются улучшить жизнь обитателей планеты. Все подчеркивали необходимость противостоять «немым» – естественно, расходясь в деталях. Некоторые хотели привлечь Конфедерацию, но та не пользовалась особой популярностью на Салуде Дальнем: ее считали далекой державой, которая охотно поживилась бы ресурсами планеты. У меня возникло впечатление, что у политиков на Салуде Дальнем вошло в привычку выступать против Конфедерации, расписывая угрозы, которые исходят от нее.