Дмитрий Исаков - Приключения юного Хаггарда Страница 33

— Я всеми силами стараюсь сдержать рост Бобо, а вчера он за одну ночь смог бы поглотить больше людей, чем за все десять лет, как существует! — и с нервной издевкой добавил. — А сегодня он по моим расчетам должен быть возле Гнилого Яблока!

А в Гнилом Яблоке — восемьдесят миллионов жителей, да еще многочисленные патрули ХДК! Ужас!

Все забегали как угорелые и через пять минут отладили как и прежде через новые датчики ХДК в голове диктатора связь с Бобо и еле успели вовремя…

— Папа! Папа! Где ты вчера пропадал?! — противным сюсюкающим голосом кричала жуткая зеленая рожа, выступающая из мерно вздымающейся прыщавой туши, покрытой жаберными пластинами (на самом деле она конечно только по привычке открывала рот под водой, а голос синтезировался из телепатических сигналов, поступающих с подводной базы на приемную аппаратуру внутри крепости). — Я, не дождавшись тебя, решил забрать к себе всех девушек со всеми ихними противными мужиками и на месте разобраться, кто из них красивая, и какой мужик мне не нравится! И тут всех моих детишек убили! Папа! Мне до сих пор больно! Ты противный! Ты меня не любишь! — и по–детски захныкал.

— Бобо, миленький, папа тебя любит! — так же засюсюкал диктатор и начал чмокать губами в сторону монитора. — Папа тебя будет любить всегда! Только слушайся папу! Ты ведь послушный мальчик?!

— Бобо послушный! Бобо любит папу! Бобо хочет с папой играть! — радостно заквакал несчастный Бобо, и на боковом мониторе было видно, что в районе Гнилого Яблока океан стал бурлить и возбухать. — Мы будем искать для Бобо красивую?!

— Конечно же будем, мой маленький! — со слезами умиления успокоил его любящий папаша и уточнил. — Но она должна быть очень красивая! Красивая–красивая, а некрасивые Бобо не нужны!

— Папа, папа! Помнишь ту девочку, что мы под утро нашли в стиптиз–шоу на Бродвее? — перебил его задыхаясь от радости Бобо. — Которую ты все не хотел брать, говорил что у нее слишком тощие бедра?!

— Конечно же помню, сыночек, — подтвердил со слезами на глазах диктатор. — У нее на самом деле были узкие бедра, но раз она тебе так понравилась, то я не против.

— Посмотри какую я из нее сделал красавицу! — не унимался Бобо, и рядом с его изображением на соседнем экране появилась несчастная девушка, вернее то, во что она превратилась — из глубины океана выплыло зеленое чудовище в очертании былого женского тела, все утыканное шипами, с длинными когтями на перепончатых лапах и совершенно жутким оскалом в три ряда острых акульих зубов на довольно красивом девичьем лице с огромными перепончатыми глазами. — Посмотри, какие широкие бедра я ей сделал — когда она будет рожать маленьких, они не очень поцарапают ее красивые ножки своими шипами!

— А это не те ли бугаи, что ее охраняли и так тебе не понравились? — спросил у Бобо диктатор, видя на экране, что за зеленой красавицей выплывают еще более жуткие уроды.

— Папка угадал! Папка угадал! — радостно зачмокал губами Бобо. — А хочешь, я покажу тебе новую собачку, которую я сделал вчера?

— Конечно же! Показывай мне ее скорей! — так же радостно возликовал диктатор. — Мне так не терпится ее увидеть!

На другом экране появилось мерзкое создание, похожее на крокодила, у которого вместо лап были щупальца и помимо огромной зубастой с четырьмя рогами головы по бокам было еще по две головы чуть поменьше, но еще более зубастей.

— Хороший песик! Хорошая собачка! — диктатор начал причмокивать губами, как бы подзывая ее к себе (не дай Бог!).

— Хочу еще красивую! Хочу еще красивую! — пронзительно закричал Бобо, и диктатор согласно закивал ему головой.

Тут же на экранах сменились картинки, и наши обалдевшие от происходящего друзья увидели, что изображения транслируются с каких–то очень маленьких и к тому же быстро ползущих объектов, находящихся в городской канализации.

Объектов было очень много, и, судя по изображению, двигались они в разных частях города.

— У папки опять закружилась голова! — пожаловался диктатор Бобо и для наглядности схватился руками за недавно пришитую голову и начал ее раскачивать, видимо проверяя, не разошлись ли швы.

— Бобо опять забыл! Бобо больше не будет! — стал извиняться послушный мальчик, и почти на всех экранах стало видно, что объекты повернули вспять, и эти экраны погасли, но на одном картинка продолжала двигаться.

— Хочу сегодня молодую маму! Красивую–красивую! — опять заверещал Бобо. — И с красивым ребеночком! — наши друзья содрогнулись, не в силах что–то изменить. — А папка у них чтобы был противный–противный, — продолжил мечтать вслух Бобо, — но здоровый! Я из него сделаю большую собаку! — и добавил. — А из ребеночка — красивую собачку!

С возгласом «Ах!» Виктория Блэйк повалилась в обморок и улеглась рядышком с давно уже там находившейся Сарой Хаггард.

— Вот собака! — начал было возмущаться Билли Бонс, но диктатор замахал на него руками, и тот благоразумно не стал уточнять, кого он имел в виду.

Объект на экране в это время просочился в раковину на кухне какой–то несчастной квартиры и пополз в сторону спальни.

Молодой и красивой мамы там не оказалось, а на железной кровати с шарами спала старая супружеская пара, храпя в унисон.

— А вот нет здесь красивой мамы! — радостно закричал диктатор. — Бобо промахнулся! Бобо промахнулся! — и еще более азартно добавил. — Ищи, Бобо, маму! Ищи!

На лице, если так можно выразиться, Бобо появилось разочарование, и, закусив губу, он с усердием продолжил руководить своим посыльным.

Обыскав всю квартиру, Бобо не нашел никакой мамы, кроме беременной кошки, но кошек он с детства не любил и тут же предложил ее убить, на что диктатор резонно напомнил ему, что если убивать кошек, то за кем будут охотиться его любимые собачки?

Кошку оставили в покое, да и она сама бы вряд ли им сдалась без боя, т. к. при появлении посланца Бобо мгновенно проснулась и, вспрыгнув на комод, стала оттуда злобно шипеть и плеваться.

Получив облом с кошкой, да и с квартирой тоже, Бобо удумал новую игру.

— Хочу старых дураков! Хочу старых храпящих дураков!

— Нет, Бобо, — не поддержал его диктатор. — Уговор дороже денег! Решили красивую маму, значит, будем искать красивую маму!

Все присутствующие, в особенности почему–то, кстати, очнувшиеся Виктория с Сарой, начали энергично строить диктатору рожи, жестами показывая, мол соглашайся на стариков вместо молодой семьи, на что диктатор нервно отмахнулся, мол ничего вы не понимаете, маму все равно будем брать, а стариков можно спасти.

Часа через четыре красивую маму все же нашли.

Женщине было не более двадцати лет и она как раз встала к заплакавшему грудному ребенку.

Диктатор долго уговаривал Бобо, что она не совсем красивая (разве блондинки могут быть красивыми?) и глаза у нее голубые, а не зеленые, как любит Бобо, и что она уже старая и не слишком толстая, и ребенок у нее больно сопливый, и муж не очень противный, раз мирно спит, когда его семье угрожает смертельная опасность.

Бобо переубедить не удалось, да и диктатор не очень старался, так как время было уже под утро, и если Бобо не порадовать, то он расхнычится и начнет хватать всех подряд (небольшими группками, по два–три миллиона!!!).

Вирусоноситель Бобо подполз к ноге обреченной женщины и присосался к ее левой лодыжке.

Несчастное юное создание в это время только успокоила своего малыша и с умилением любовалась им, как вдруг выражение ее лица резко изменилось — глаза заблестели нездоровым блеском, губы сжались в недобрую усмешку, и вся она стала сначала бледная, потом посерела, а уж после стала зеленеть.

Ее руки со скрюченными в судороге пальцами потянулись к ребенку, и, взяв его, она поцеловала его в лобик.

Ребенок мгновенно открыл глаза и также как его мать недобро ухмыльнулся, после чего его поставили на пол, и он твердой походкой (грудной младенец!) направился к кровати своего несчастного отца.

Мужчина был крепкого сложения и, судя по сваленной в углу амуниции, не робкого десятка.

Неожиданно он проснулся, видимо во сне почувствовав приближающуюся опасность, и непонимающе посмотрел на свое теперь уже бывшее семейство — ребеночек с вытянутыми ручками подошел к нему и, обхватив за шею, обслюнявил все лицо…

Дело было сделано.

На экранах появилось еще три изображения, транслируемых из глаз новых рабов Бобо, и наши совсем уже оцепеневшие от ужаса друзья молча наблюдали, как те собираются в дальнюю дорогу, причем и мамаша, и младенец вооружились автоматами и обвесились гранатами.

— Теперь не дай Бог, если их подстрелят патрули по дороге к морю, — забеспокоился диктатор, улучшив момент, пока его Бобо был занят экипировкой своих новых игрушек. — Бобо разнесет весь город!

Тут же были отданы необходимые инструкции всем наземным и воздушным патрулям.