Фронтера - Льюис Шайнер Страница 33

— Садитесь, — сказала она, и Кейн присел на краю длинного низкого дивана. — Хотите чего-нибудь? Кофе? Выпивки?

— Нет, — ответил он. Она тоже что-то чувствовала: сексуальный символизм его проникновения в дом заставлял ее руки слегка подергиваться, придавал движениям быстроту и нервозность. — Где Кёртис?

— Его нет, — сказала она, на миг поймав его взгляд, потом вдруг отвернулась. В комнате было не протолкнуться от растений: бамбуковые, декоративные пальмы, травянистые растения и папоротники. Воздух пах чем-то насыщенным, первобытным.

— Где он? Мне нужно с ним поговорить.

— Боюсь, — сказала Молли сдавленным, неестественным голосом, — что он сейчас недоступен.

Кейн поднялся, взял ее запястье в свои руки.

— Что вы говорите? Что с ним?

Он чувствовал себя так, словно зачитывает слова роли, ориентируясь только на ощущение ее тела, ее тепла.

— Он… он занял один из заброшенных домов, где есть воздух и электричество. Он там прямо сейчас, с Леной.

Кейн выпустил ее запястье.

— Извините, — произнес он. Она отступила еще на шаг в сторону коридора.

Лампы над растениями очерчивали приглушенным светом пространства, исключавшие присутствие Кейна. Он снова двинулся к Молли, на ее встречное биополе, ощущая как покалывание обмен его квантами. Слегка коснувшись ее руки, он почувствовал, как по низу позвоночника словно разряд ее тока пробежал.

— Кейн… — вымолвила она почти с мольбой, в чем он не мог быть, однако, уверен. Она побаивалась его и сомневалась, но импульс его желания разбил эти преграды. Она развернулась к нему лицом. Он провел руками вдоль широчайших мышц ее спины, погладил груди. Ее взгляд расфокусировался, руки схватили его за локти.

В спальне ее аромат стал сильнее, теплее, влажнее, слаще. Она снова обернулась к нему и взглянула в лицо, расстегивая липучки и каким-то оборонительным жестом выставляя груди — руки будто сами вылетели из рукавов. Кейн завозился с узлом на поясе, на миг утратив решимость, не желая приближать неминуемые соитие и кульминацию, но предпочитая длить сложное эмоциональное взаимособлазнение, ощущать, как слабость и вина, колебание и капитуляция оттеняют токи этой силы.

Молли отшвырнула одежду прочь, Кейн сорвал с себя хипари, потянулся за револьвером и бросил его в грязнооливковую кучу позади; штаны соскользнули на пол.

Она села на краю постели, выгнув позвоночник, опустив грудь. Нервическое напряжение визуально старило ее. Кейн уперся коленом в покрытую простыней кровать и нежно пригнул Молли к постели, пока она не легла на спину, вытянув руки за голову. Он взял ее за талию, чуть выше бедер, где чувствовалась первобытная сила сексуальности. Ноги разошлись ему навстречу, он унюхал ее темное тепло — по мере возбуждения запах становился острей. Он развел ее половые губы большими пальцами и мимолетно скользнул языком во влагалище, пробуя ее на вкус.

Ее бедра медленно скользили по матрацу. Глаза были распахнуты, нижняя губа прикушена. Кейн задумался, что же она видит.

Он потянул ее колени на себя, пока пятки не ушли в матрац, затем, поддерживая ее одной рукой за ягодицы, другой направил себя в ее нутро.

Его руки ласкали ее тело, кончиками пальцев едва касаясь ароматной кожи. Он перенес тяжесть тела на левый локоть и правую ладонь. Он утвердил себя неподвижно, чувствуя в позвоночнике пружинистое напряжение. Задышал быстрей, когда через промежность и бедра ниже, до медленно поджимавшихся пяток, стало растекаться наслаждение. Затем начал неторопливо двигаться взад-вперед, внутрь-наружу, наклоняясь, пока не ощутил, как приникают ее груди к его поврежденным ребрам. Ее руки вцепились в простыню выше головы, ритмически царапая и стискивая ее. Ее возбуждение нарастало медленно, словно бы помимо ее воли, пока не проникло в челюсти и плечи.

Тишину разорвал звонок.

Кейн вскинул голову и увидел, как сверкает на панели телефона в изголовье красный огонек. Молли словно не слышала звонка, погруженная в забвение, заточенная в дивергентной субъективной реальности. Внезапное конвульсивное сжатие запирательных мышц слегка дезориентировало и обескуражило, пока он не понял, что у нее сейчас наступит оргазм.

Он коснулся ее отвердевшего левого соска. Она перекатила его на спину, уперлась руками в повязки на груди, закачалась наездницей так, что сотряслось все его тело. Кейн придерживал ее за бедра и упирался в нутро, не давая кончить. У него свело горло, глаза полезли из орбит, мускулы ног схватило, и наконец он вонзился в нее собственной кульминацией, а когда это случилось, они остались лежать недвижимы: ее голова и рука у него на груди, его горячая жидкость медленно остывает, стекая по члену и собираясь в лужицу под телом, красный огонек на панели телефона в дальнем конце кровати продолжает мигать, но уже беззвучно.

Они достигли нейтральности послеполуденного часа.

Молли перекатилась на спину. Спустя еще некоторое время спросила:

— Когда ты найдешь его, что с ним произойдет?

— Я не знаю, — сказал ей Кейн. — Но разве это тебе важно? Разве тебе теперь важно хоть что-нибудь, происходящее с ним?

— Было время, — ответила Молли, — когда все во Вселенной являло собой единый исполинский огненный шар. Все фрагменты и осколки подчинялись одним и тем же взаимодействиям. Все было совершенно симметрично.

Кейн перевернулся на другой бок и посмотрел на нее.

— Затем все начало остывать, — продолжала она. — Симметрия нарушилась. Одно за другим различные взаимодействия трансформировались в различные объекты. Гравитация, сильное взаимодействие, слабое, электромагнитные силы. Из частиц возникли атомы, из атомов — молекулы, звезды, планеты и люди. На каждой стадии симметрия обязана была нарушиться, чтобы породить нечто более сложное. Но без нарушения симметрии ни жизни, ни разума во Вселенной, вероятнее всего, не существовало бы.

— Не понимаю, — сказал Кейн. — Куда ты клонишь?

— Все распадается. Браки распадаются. Но когда-то они составляли одно целое. Все во Вселенной сохраняет память о том, как было частью единого целого. Все до сих пор взаимосвязано.

— Как ты с Кёртисом, да? Вы до сих пор взаимосвязаны?

Она не ответила. Еще мгновение полежала в совершенной расслабленности, затем внезапно перекатилась на другой конец кровати и схватила трубку. Набрала четыре цифры, подождала, проговорила:

— Молли слушает.

Кейн подпер голову рукой, наблюдая за ней. Она каким-то образом ускользнула от него, и даже напряженное физическое соитие не сумело этому помешать.

— Да, — сказала она в телефон. — Да, хорошо. Я буду там.

Она повесила трубку и уставилась в пол, точно фокусируя внутреннюю энергию.

— Кёртис? — спросил Кейн.

— Нет, — сказала она. — Это русский корабль. Они приближаются.

Она ушла в гардеробную и стала