Оксана Гринберга - Свободные Звезды - 2 Страница 35

Я закрыла глаза, почувствовав себя жутко уставшей. Опять он за свое!

Сидела и ждала… Долго. Пока, наконец, не распахнулась дверь, и в нее не ввалилось двое черных в сопровождении киборгов.

— Император желает видеть кадета Гилор! — возвестил один из черных.

Я поняла, что заговорщиков нашли, после чего Император счел «Орру» безопасной и вернулся. Дайхам собирался было пойти со мной, но его остановили.

— Одну! — внушительно добавил адор, кажется, правая рука начальника охраны «Орры».

К добру или к худу, но я только что удостоилась чести — тьфу ты! — приглашения на аудиенцию к могущественному воплощению бога Тахира и… Ну, и так далее. Останься у меня силы, удивилась бы, поразилась или стала переживать. А так… Безучастно кивнула, поднимаясь на ноги.

— Майри, — Дайхам тоже выглядел растерянным, — все будет хорошо! — пообещал мне.

Я ему не поверила, но послушно проследовала за охраной тем самым путем, что несколько часов назад — через стартовый ангар к огромному космическому лайнеру, затем по трапу в распахнутый люк.

Потом дожидалась аудиенции в личных покоях Императора. Вернее, в гостиной. В ней было аскетично. Вернее, лаконично. Все в черно-красных тонах — картины на стенах, выгравированные на древнем языке рагханов надписи, посвященные богу Тахиру и его многочисленной семье, ритуальное оружие. Низкий стол рядом со смотровым экраном с видом на Священный Источник на Рагхе — место, куда неиссякаемым потоком шли паломники. Несколько кресел, казавшиеся излишне простыми, но я понимала, в изящной простоте линий притаилось совершенство.

— Жди здесь! — приказал один из черных.

Я замерла, уставилась в пол, покрытый кроваво-красным ковром, дожидаясь появления фигуры в черном одеянии с маской на голове. Хороший такой коврик у Императора! Если прикажет расстрелять — два киборга у дверей пытались слиться с окружавшей действительностью — никаких тебе пятен крови…

Тут послышались шаги. Сердце, устало и тягуче бившееся всю дорогу до лайнера, застучало так, словно я вышла на финишные метры стометровки. Переборка въехала в стену, и… В гостиную ворвалось двое ригранов. Молчаливо, словно гончие Смерти, кинулись ко мне. Обнюхали, порыкивая, тыкаясь в руки мокрыми носами. Я стояла, стараясь не дергаться. Страшно не было, просто… Не по себе. Рассматривала «собачек», чем-то похожих на ротвейлеров, только массивнее и выше в холке, да и оскала недобродушного, и чуть не прозевала момент, когда в комнате появился мужчина.

Молодой. В простой черной одежде — штаны, туника, тяжелые, начищенные до блеска сапоги. Высокого роста, крепкого телосложения. Никакой маски, украшений или ритуального макияжа. Правильные черты лица, хищный нос, высокий лоб, массивная челюсть, сжатые губы, бритый вытянутый череп, холодный, вернее, замораживающий взгляд черных глаз.

Шел ко мне, уверенно чеканя шаг. Я склонила голову, судорожно размышляя, что теперь делать. Поклониться или упасть на колено? А, может, требовалось растянуться на полу, а затем поцеловать блестящий, начищенный сапог? Не учили меня правилам поведения в присутствии Императора! Никто и подумать не мог, что встречусь с ним один на один. Все же бухнулась на колено, склонила голову, не понимая, куда деть руки. У корабля, когда встречали Императора, они сами как-то сложились. А теперь?..

— Встань! — раздался резкий голос.

— Да, мой Император! — пробормотала в ответ.

Пыталась подняться, но не смогла. Покачнулась, понимая, что меня не держат ноги. Накатила вязкая, противная слабость. Это… Что еще такое? Я не испытывала особого пиетета к сильнейшим мира сего. Признавала власть, но… Близость к Императору действовала на меня гипнотически. Первое объяснение, пришедшее в голову — память предков, настолько плотно засевшая в генах, что заглушала голос разума.

Наконец, встала.

— Майри Ранер! — произнес Император. Я замерла под изучающим взглядом черных глаз. Ясное дело, знал, кто я. Как он мог не знать? — Я подписывал помилование для тебя, твоей матери и сестры. Помню, размышлял, не станет ли это ошибкой.

— Вы не прогадали, мой Император, — ответила ему.

Потупилась, понимая, что смотреть Императору в глаза не стоит. Кажется, не положено, да и собственной реакции я опасалась. Мало ли, потянет на патриотические подвиги. Ну, гимн исполнить или все же поцеловать черный блестящий сапог.

— Ты поддерживаешь связь с сопротивлением? — вопрос, словно выстрел в сердце, застал меня врасплох.

— Нет.

— Почему?

— Адмирал Таннис хотел, чтобы я убила своего отца, — ответила честно. — Я выбрала отца.

Все же подняла голову и встретилась с ним взглядом. Император склонил голову, рассматривая меня. От черноты его глаз стало не по себе.

— Ты спасла много жизней, Майри Ранер. И послужила на славу Империи, как верное ее дитя. С твоей помощью мы подобрались к «Артабу» ближе, чем когда либо.

Он взял паузу, давая мне время осознать услышанное.

— Я знаю твою историю. Знаю, что была осуждена, но выкуплена и бежала. Теперь желаю, чтобы ты получила заслуженную награду и познала истинную благодарность Императора. Что ты хочешь, Майри Ранер?

Я потупила взгляд.

— Мне ничего не надо. Ваших слов… и похвалы достаточно.

Я… Мне от него ничего не надо!

— Подумай еще раз, Майри Ранер. Сделай правильный выбор. Никто не отказывается от милости Императора, если он желает кого-то наградить.

— Я хочу… — наконец, решилась. — Вернее, у меня есть одно желание — чтобы с сопротивления сняли обвинения в том, что они не совершали. Гибель Старого Императора, взрывы и террористические акты… То, что сделал «Артаб», но долгие циклы приписывалось «Свободным Звездам».

Кажется, я выбрала неправильный подарок, потому что… Император застыл.

— Почему ты просишь меня об этом?

— Я молю лишь о справедливости, мой Император!

Ответом служило долгое молчание.

— Выбери то, что нужно именно тебе, Майри Ранер, — наконец, произнес он.

— У меня все есть, — призналась ему. — Я… Я счастлива в том месте, где нахожусь. Все, о чем я мечтаю — учиться, стать капитаном и водить космические корабли. После того, как с меня сняли обвинения, мечта стала досягаемой. Я благодарна вам, мой Император!

— Я подумаю о твоей просьбе, Майри Ранер, — наконец, сказал Садхи. — Знай, если останешься верна Империи, она не забудет о тебе. Теперь возвращайся к команде. Завтра не посрамите честь Рагхи!

Он улыбнулся. Вернее, слабая улыбка умерла в попытке тронуть его губы.

— Мы сделаем все, чтобы победить, мой Император!

— Знаю. Поэтому я определился в своих предпочтениях, — со второго раза ему удалось улыбнуться, и он… Улыбка сделала его моложе, вдохнула жизнь в застывшие черты лица. — Надеюсь увидеть вашу команду первыми в бункере.

— Но…

— На этот раз ваш Император будет целью номер один, Майри Ранер! — сообщил он. Опять улыбнулся, словно забавляясь моей растерянностью. — Эти Игры важны для Империи. Визио-запись будет смонтирована, и ее увидят миллиарды людей на планетах Трех Кругов. Моему народу нужен заряд патриотизма в сложные времена.

Я растерялась. Становиться звездой визио-экрана не входило в мои планы. Но как можно отказать Императору, если за нас все давно решено?

— Да, мой Император!

— Ты свободна, Майри Ранер.

Аудиенция закончилась. Я, так и не поцеловав чужой сапог, не чувствуя под собой ног, покинула корабль. У трапа меня встретили Дайхам с ребятами. Расспрашивать не стали, наверное, оценив мой бледный вид. Потащили в столовую, ведь за весь день я не съела ни кусочка. По дороге размышляла, рассказать ли про Императора и запись. Решила, что сообщу Дайхаму, но позже, позже… Язык заплетался, примерно так же, как и ноги. Парни усадили меня за столик, принесли еды. Отгородили от повышенного внимания не только остальных команд, но и от начальства космической станции, жаждущего со мной пообщаться. Дайхам, словно личный пресс-секретарь, отодвинул это мероприятие на более подходящее время. Завтра, заявил он, после Игр.

Пока ела, к нашему столику попытался прорваться Неймар, но чуть не получил травму челюсти от соприкосновения с тяжелым кулаком капитана. Мне… Мне было все равно, потому что, очистив тарелку, стала засыпать за столом. Синяя поверхность подноса выглядела так убаюкивающе! Дайхам попытался отнести меня в каюту, но я сказала, что он — дурак и пошла сама. Дошла. Закрыла дверь, с трудом стянула с себя одежду и упала в кровать, сразу же провалившись в черное «нечто» мира сновидений, в котором прибывала, пока под утро не очнулась от странной мысли. А… А с чего все решили, что бомба на «Орре» одна?!