Роберт Хайнлайн - Гражданин Галактики Страница 35

– Можете отдохнуть, папаша. Этот материал не устареет, наверно, еще полстолетия.

Брисби задумчиво ответил:

– Да, и масса хороших ребят погибнет до того.

– Вы правы. Что меня удивляет, так это мальчишка – летать по Галактике, имея в голове «перед-прочтением-сжечь». Мне спуститься и отравить его?

– Как, и уничтожить все материалы вместе с ним?

– Возможно, Криш может извлечь их из его серого вещества, не обращаясь за помощью к транс-орбитальной службе.

– Если кто-нибудь дотронется до этого парнишки, полковник Бэзлим встанет из могилы и удушит его – так я подозреваю. Вы знали Бэзлима, Стэнк?

– Он читал нам курс психологического оружия в мой последний год в Академии. Как раз перед тем, как он стал «Иксом». Самый блестящий ум, который я знаю, – кроме вашего, конечно, босс, сэр, папаша.

– Не старайтесь. Нет сомнения, он был блестящий учитель – он во всем был на высоте. Но вы должны были знать его до того, как он законспирировался. Мне выпала честь служить у него под началом. Теперь, когда у меня собственный корабль, я часто спрашиваю себя: «А что бы сделал Бэзлим?» Он был лучший командир, когда-либо командовавший кораблем. Это было, когда он снова стал полковником – он же дошел до маршала и пошел на понижение, чтобы снова получить корабль, хотел уйти от письменного стола.

Стэнк покачал головой:

– А я не могу дождаться теплого местечка за столом, где буду писать рекомендации, которые никто не станет читать.

– Вы не Бэзлим. Там, где не трудно, ему не нравилось.

– Я не герой. Я скорее соль земли. Папаша, вы были с ним, когда спасали «Хэнси»?

– Думаете, мне бы тоща не удалось получить ленту? Нет, благодаренье небу, меня тогда перевели. Это была работа с оружием. Грязная.

– Может, у вас хватило ума не идти добровольцем?

– Стэнк, даже вы, жирный и ленивый, пошли бы добровольцем, если бы вас попросил Бэзлим.

– Я не ленивый, я квалифицированный кадр. Но объясните мне, зачем командиру самому возглавлять наземную партию?

– Старик следовал уставу только тогда, когда был с ним согласен. Он хотел собственными руками нанести удар – он ненавидел рабомаркетеров холодной ненавистью. Так что он возвращается героем, и что может сделать начальство? Подождать, пока он выйдет из госпиталя и судить его военным судом? Стэнк, даже высшее начальство может быть разумным, если оно по самую макушку в дерьме. Так что они его вызвали как выше- и нижеупомянутого при исключительных обстоятельствах и назначили на заграничную службу. Но с тех пор, когда возникают «исключительные обстоятельства», любой офицер знает, что он не может остаться в стороне, спокойно листая книгу. Ему придется продолжить этот пример.

– Только не мне, – сказал твердо Стэнк.

– Вам. Если вы командир и наступает время сделать что-нибудь неприятное, тогда вы, втянув животик и выпятив грудь, с вашим кругленьким личиком, войдете в ряды героев. Рефлекс Бэзлима заставит вас.

Почти на рассвете они отправились спать. Брисби намеревался проспать допоздна, но давняя привычка заставила его через какие-то минуты снова подняться и сесть за стол. Он не удивился, застав за работой своего ленивого заместителя.

Его ждал лейтенант-казначей. Он держал бланк письменного сообщения. Брисби узнал его. Прошлой ночью, после того как рапорт Бэзлима был расшифрован и записан на пленку, он понял, что там было еще одно задание: провести работу по опознанию личности приемного сына полковника Бэзлима. Брисби не верил, что можно найти следы происхождения бродяжки, подобранного на Джаббале, в записях Гегемонии – но, раз Старик этого требует, значит, ему это нужно и оговорок быть не может. По отношению к Бэзлиму – неважно, жив он или мертв – полковник Брисби испытывал почтение младшего офицера. Так что он послал письменное распоряжение и отправил его с дежурным офицером – снять у Торби отпечатки пальцев и к утру закодировать их. Только после этого он смог уснуть. Брисби смотрел на бланк:

– Разве оно еще не ушло? – требовательно спросил он.

– Фотолаборатория сейчас кодирует отпечатки, капитан. Но дежурный офицер принес это мне, потому что это для внешних служб.

– Ну, так отправьте. Что вы лезете со всякими пустяками!

Казначей решил, что Старик опять не выспался:

– Дело плохо, капитан.

– Что еще такое?

– Я не знаю, по какой статье провести расходы. Сомневаюсь, что можно найти для этого ассигнования, даже если бы мы могли выдумать такой пункт расходов.

– Неважно, какой пункт. Подберите какой-нибудь и пусть этот запрос уйдет. Оплатите из обычной графы. Что-нибудь этакое…

– «Непредвиденные административные расходы.» Не пойдет, капитан. Установление личности штатского не может рассматриваться как непредвиденные расходы. Да, я могу отправить этот запрос, и вы получите ответ, но…

– Это все, что мне нужно. Ответ.

– Да, сэр. Но со временем это дойдет до Генеральной Бухгалтерии, весь механизм сработает, и наша кредитная карточка выскочит с красным сигналом. И тогда кредит мне закроется, пока я эту сумму не внесу. Вот почему нас заставляют изучать законы так же, как и бухгалтерию.

– Вы меня убиваете. О'кей, Лейт, раз вы такой уж маменькин сынок, что не можете подписать сами, скажите мне номер поручения, я выпишу сам и подпишу свое имя и чин. О'кей?

– Да, сэр. Но, капитан…

– Лейт, у меня была тяжелая ночь.

– Да, сэр. По закону, я обязан вас предупредить. Вы не должны были за это браться.

– Конечно, – мрачно согласился Брисби.

– Капитан, вы понимаете, как дорого обходится идентификация личности?

– Не так уж дорого. Не понимаю, почему вы так беспокоитесь, Я хочу, чтобы чиновник поднял свою задницу и заглянул в списки. Сомневаюсь, что они будут особенно стараться. Обычное дело.

– Хотел бы я так думать, сэр. Но вы обозначили там – неограниченные списки. Поскольку вы не назвали планеты, запрос придет сначала в Тихо-Сити – списки живых и мертвых. Или вы думаете обойтись только списком живых?

Брисби подумал. Если полковник Бэзлим считал, что молодой человек происходит из внутренней цивилизации, тогда, похоже, что семья парнишки считает его мертвым.

– Нет.

– Скверно. Списки мертвых втрое длиннее, чем живых. Значит, будут искать в Тихо. Это потребует времени, даже с применением машин – более двадцати биллионов записей. Предположим, вы получите нулевой результат. Запрос пойдет в бюро по учету населения всех планет, потому что Главный Архив никогда не успевает регистрировать все данные, а некоторые планетные правительства не посылают вовремя Свои пленки. Значит, стоимость повышается, особенно если запрос пойдет через n-пространство; одно только кодирование отпечатков пальцев чего стоит… Конечно, если вы будете спрашивать планеты по очереди и пользоваться почтой…

– Нет.

– Ну… капитан, почему не ограничить поиски? Тысячи кредитов» или что там вы можете себе позволить, если – то есть, когда вам придется платить.

– Тысяча кредитов? Странно.

– Если я неправ, ограничения не имеют значения. Если прав – а я прав, – тысяча кредитов может оказаться только начальным расходом – тогда вы немногого достигнете.

Брисби сердито сверкнул на него глазами:

– Лейт, вы здесь не для того, чтобы указывать мне, чего я не могу делать.

– Да, сэр.

– Вы здесь для того, чтобы мне подсказать, как я могу сделать то, что собираюсь. Так что начинайте рыться в ваших книгах и ищите – как. Законным путем. И свободно.

– Есть, сэр.

Брисби не сразу приступил к работе. Он весь кипел – в один прекрасный день они получат столько красных сигналов, что ни один корабль не сможет подняться. Он мог бы поклясться, что Старик с облегчением ушел в Секретный Корпус – агенты Корпуса «Икс» имели неограниченный кредит; если один из них находит нужным тратить деньги, он так и делает, десять ли кредитов или десять миллионов. Так и надо работать: дать людям задание и доверять ям. Никаких рапортов, никаких бланков, ничего – делай то, что считаешь нужным.

После этого он ознакомился с документами на квартальный расход горючего и инженерным рапортом. Положил, взял бланк отчета, написал на рапорте Бэзлима, что неквалифицированный курьер, доставивший донесение, неполномочен его подписать, и что, по мнению подписавшегося лица, можно получить дополнительные сведения, если подписавший уполномочивается откровенно обсудить донесение с курьером.

Он решил не использовать прежний код, открыл сейф и начал зашифровывать рапорт. Он как раз закончил, когда постучался казначей. Брисби поднял голову:

– Значит, нашли параграф.

– Возможно, капитан. Я поговорил с офицером-администратором.

– Так действуйте.

– Хочу сказать – у нас на борту лишний человек.