Питер Дэвид - Легионы огня: Армии света и тьмы Страница 35

Гален ответил очень спокойно.

— Нет. Я просто хотел спросить, не желаете ли вы извлечь из вашего уха микрофон? Он ведь не может все время там находиться. И вам придется отвечать на неприятные вопросы, если он вдруг не вовремя вывалится.

— О… хм-м…

Вряд ли он мог связно ответить на этот вопрос.

Извлек устройство из своего уха на ладонь и опустил на стол, а потом вышел, не оглядываясь.

— И этот парень, — сказал Финиан, — последняя, лучшая надежда на мир в галактике.

— Думаю, что мне сегодня ночью не заснуть, — сухо откликнулась Гвинн.

Из дневников Лондо Моллари

Датировано (по земному календарю, приблизительно) 18 марта 2269 года

Как бы мне хотелось найти способ предотвратить это.

Увы, бедный Вир. Полагаю, это было неизбежно. Бедный парень, он прибыл сюда, на Приму Центавра, с очередным визитом в компании Мэриел. А улетел один.

В некотором смысле — это лучший для него вариант. А самым примечательным было отважное выражение, которое он смог придать своему лицу. Но я на этот трюк не поддамся. Если Вир любит, то любит всем сердцем, не обращая внимания на голос разума, поэтому он не мог совершить большей ошибки, чем отдать свое сердце Мэриел.

Но уступить ее… тому… типу? Фу. Какие бы проблемы не создавала мне Мэриел, какой бы ядовитой змеей я ее не считал, я так огорчен, видя Вира уязвленным… несмотря на то, что я продолжаю стоять на своем — вероятно, это лучший вариант для него.

Глава 10

Дурла наклонился вперед в кресле, явно не веря своим ушам.

— Я… что? — переспросил он.

— Хотите ее, — ровно произнес Вир. Он заявил это с такой скукой и презрением в голосе, которого Дурла вовсе не ожидал от посла. Возможно, он сильно недооценил Котто. Но, прежде чем он смог другими глазами взглянуть на Вира, до него, наконец, дошел смысл вопроса.

— Вы хотите Мэриел? — повторил Вир.

— Посол, — медленно произнес Дурла. — Давайте на минуту отложим в сторону мои личные желания и стремления… леди Мэриел — свободная женщина. Это не предмет сделки.

— Женщины, — сказал Вир, — делают то, что им говорят. Конечно же, — жестко добавил он, — они весьма занятным путем дают нам понять, что они хотят делать, чтобы мы потом им приказали, а?

Министр Дурла с трудом верил в то, что перед ним тот самый парень, с которым он встречался в Зокало на Вавилоне 5 меньше года тому назад. Вир показался ему таким… пресыщенным. Таким уставшим от мира. У Дурлы также сложилось впечатление, что при их первой встрече Вир побаивался его. Но теперь посол разговаривал с ним так, будто они были давними друзьями. Дурла не понимал, откуда взялась эта фамильярность и, хотя он не был уверен в том, что такое обращение ему нравится, но и неприятным это тоже не было. Он считал Вира Котто безобидным дурачком. Если он ошибался, значит, Вир, по всей вероятности, опасен. Но, с другой стороны, он так же может оказаться весьма полезным. В зависимости от того, с какой стороны смотреть.

— Вы наверняка заметили, — продолжил Вир, — что леди Мэриел, определенно, уделяет вам на редкость много внимания.

— Да… она по-дружески относится ко мне, — сказал Дурла, — но я не думал, что за этим стоит что-то большее, нежели обычная вежливость.

Но истина, конечно же, скрывалась гораздо глубже.

Дурла с юных лет знал Мэриел и, сколько себя помнил, был в нее влюблен.

Она всегда была для него самой желанной женщиной в мире. Чтобы привлечь ее внимание и возбудить интерес к себе, он вытащил ее из забвения, в котором она пребывала с тех пор, как Лондо прогнал ее, и пристроил на работу под началом советника, а потом — министра Лиона. Своим нынешним положением она была обязана ему, и он молча — и, судя по всему, глупо, — ждал, что она обратит на него внимание и выразит свою признательность.

Но, раз вместо этого она завязала роман с Виром, выходит, что Дурла не произвел на нее впечатления. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы привести его в неистовство.

Когда же ему удалось успокоиться — а на это ушло несколько месяцев — он решил, что хватит действовать окольными путями. Воспользовавшись желанием императора вернуть Вира Котто и восстановить с ним отношения, Дурла, заботясь, конечно, лишь о добром здравии императора, устроил так, чтобы Мэриел с Виром стали завсегдатаями его приемов. У Дурлы появилось время, и он из кожи вон лез, пытаясь привлечь ее внимание, произвести впечатление своей властью. Ведь она, больше всего на свете, жаждала именно ее.

Однако, кажется, все его усилия пропали зря. О, она была в меру вежлива и вполне очаровательна…. но она говорила только о Вире и о том, какой он удивительный. Дурле это уже стало действовать на нервы. Он решил было, что ему не суждено заполучить Мэриел, потому что не мог понять, как устроен разум женщины.

И тут, так неожиданно, Вир ввалился в его кабинет, уселся в кресло напротив стола и завел этот разговор. Непонятно, с чего это он решил «предложить» Мэриел ему. Дурле хотелось верить, что это всего лишь тупая шутка, не имеющая под собой серьезных оснований. Ведь после всех трудов, после хитрой, многоходовой комбинации с кучей участников…. неужели это выглядело настолько очевидно?

— Это больше, чем простая вежливость, уверяю вас, — сказал Вир. Секунду он смущенно ерзал в кресле. Потом, чуть понизив голос, спросил:

— Могу ли я надеяться на ваше благоразумие, министр?

— Конечно! Абсолютно! — ответил Дурла.

— Ведь у меня, как у любого мужчины, тоже есть гордость. А эта… в общем… эта ситуация… не доставляет мне особой радости.

— Все, что вы здесь скажете, никогда не покинет пределов этого кабинета, — заверил его Дурла.

Вир наклонился вперед, переплел между собой пальцы, и тихо-тихо, будто боясь, что их могут подслушать, произнес:

— Дело в том, что эта женщина постоянно говорит о вас, неважно, остаемся ли мы наедине, или находимся в компании на Вавилоне 5. Она ни о ком, кроме вас, не говорит!

— А мне она говорит только о вас.

Вир взмахнул рукой, будто отметая его доводы.

— Притворство, и ничего больше. Она — очень нежное создание, эта леди Мэриел, и ей не свойственно часто упоминать ваше имя, когда вы неподалеку. Но ей все труднее сдерживаться. И вы, должно быть, это заметили.

Дурла поразмыслил над его словами и решил, что Вир прав. Она, действительно, стала иначе на него смотреть. Ее рука, касавшаяся его плеча, оставалась там несколько дольше, чем того требовали приличия. Определенно, она заигрывала с ним.

Он боялся надеяться…. не смел позволить себе…

— Но то, что она говорит мне, когда мы остаемся наедине… — Вир покачал головой. — Она откровенно демонстрирует свои чувства. Ясно, что она хочет вас, Дурла. Умирает от страсти. И, проклятие, я чертовски устал слушать все это. А что касается нашей личной жизни… — и он резко оборвал себя. — Как вы думаете, что я чувствую, когда она кричит: «О, да-да, Дурла, да!» в тот самый момент, когда мне меньше всего хочется услышать имя другого мужчины? Это действительно так, честное слово!

— Как… как это, должно быть, ужасно для вас. А сейчас признать это…

Но… — он покачал головой. — Я не понимаю. Если она так хочет быть со мной, то почему бы ей просто не… ну, я имею в виду, что она же не является вашей собственностью или марионеткой…

Вир с еще большим смущением посмотрел на него.

— Ну, если честно… в какой-то мере, является.

Дурла прищурился.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду то, — сказал Вир с глубоким вздохом, как будто готовясь открыть какую-то страшную тайну, — что леди Мэриел не… как бы это сказать… не обладает полной свободой воли.

Сначала Дурла не мог понять, о чем именно говорит Вир. Но потом до него дошло.

— Вы… шантажируете ее? — хрипло прошептал он.

Вир был ошеломлен.

— Шантажирую? Неужели вы считаете, что я способен шантажировать собственную любовницу просто ради того, чтобы она была со мной?

— Простите меня, посол. Я вовсе не хотел…

— Не стоит извиняться. Вы почти угадали.

Дурла не знал, что сказать. С одной стороны, это выглядело омерзительно.

С другой, он почти проникся уважением к Виру — но вот каким способом он это признал.

— Что вы, хм… как вы… словом…

— Чем я ее шантажирую? — он пожал плечами. — Вряд ли будет честно раскрыть это.

— Возможно. Но, все же, вряд ли шантаж с вашей стороны делает вам честь в любом случае.

— Вполне вероятно, — признал Вир. — Но, все-таки, мужчина, в которого эта женщина влюблена по уши, может делать с ней все, что угодно. Тем не менее…. она все-таки принесла мне определенную выгоду. Она создала обо мне хорошее впечатление.

— Хорошее впечатление? — но до него быстро дошло. — В глазах других на Вавилоне 5?