Владимир Михайлов - Властелин Страница 36

– Все приготовлено.

– Ну, хорошо. Кстати, если вам подвернется наш беглый…

– Разумеется, Охранитель. На этот раз он не ускользнет.

– Вы мне нравитесь, – повторил Изар уже в Жилище Власти, когда все четверо, успевшие вымыться и переодеться (всякого рода запасы здесь были велики, и удалось подобрать каждому наряд не только по размеру, но и по вкусу, хотя камер-офицерам с невозмутимыми лицами и пришлось изрядно побегать), расселись в обширном покое, уставленном застекленными шкафами из драгоценного дерева раш; сквозь стекла видны были – не сосчитать – круглые, четырехугольные, пирамидальные, шарообразные хрустальные сосуды, а если и были среди них изготовленные из простого стекла, то их украшали выразительные этикетки великих торговых домов. Они содержали утеху на любой вкус – малого ли ребенка угощали, или просоленного, прожаренного и разве что не политого острым соусом моряка дальнего плавания. Жилище Власти всегда было гостеприимным для друзей – вот друзей, правда, временами не хватало. Но, может быть, на этот раз Властелину повезет?

– Нравитесь потому, – продолжал он, вертя в пальцах округлый, приземистый бокал с прозрачным питьем, – что не избегаете острых положений, готовы помочь попавшему в беду, хотя бы и совершенно вам неизвестному, не боитесь закрыть его грудью. Мое правление только начинается. Мне нужны люди, которым я смогу доверять. Надеюсь, что никто из них не пожалеет о моей благосклонности. Никто из вас, следовательно, – если не откажетесь идти за мной. Но предупреждаю: это не всегда будет марш-парад по рассыпанным под вашими ногами розам.

– Вы пришли очень вовремя, Властелин, – молвил в ответ молодой житель Сомонта. – Я готов отдать вам мою жизнь. Клянусь.

– Благодарю. Принимаю. – Властелин на миг склонил голову, потом перевел взгляд на обоих провинциалов: – А вы? Если мое предложение вас не устраивает – можете отказаться, даю слово: на вашей судьбе отказ никак не отразится, я навсегда сохраню благодарность вам за оказанную помощь.

– Властелин, – после крохотной паузы ответил один из них; он был повыше своего спутника, темноволос, с четким профилем и темно-карими глазами, лицо его было окаймлено короткой кудрявой бородкой. – Что мы можем сделать для вас такого, чего не сможет любой и каждый? Боюсь, что вы нас переоцениваете. Мы простые охотники, проведшие жизнь в лесах, и лишь теперь, на старости лет, собравшиеся повидать мир. Все, что мы умеем, – это владеть оружием; если это может вам пригодиться – располагайте нами.

– Я чувствую, – сказал Властелин, – что могу положиться на вас. Не думаю, что убийцы ждут меня за каждым углом; но любой человек, обладающий властью, находится в опасности – хотя бы потому, что постоянно на виду, – и как бы притягивает к себе пули и лезвия, даже если совершенно не заслужил чьей-то ненависти. Итак, я принимаю вас – пока телохранителями, но уверен, что вы способны на большее, и ваш опыт и житейская мудрость не раз мне сослужат хорошую службу.

– Благодарим, Властелин.

– В таком случае выпьем за ваше будущее!

Властелин поднял бокал, описал им, как полагается, круг перед собой и поднес к губам. Отпивая, сквозь полуопущенные ресницы наблюдал за собеседниками. Молодой непринужденно, привычно повторил его движения, осушил бокал, на мгновение замер, проглотил, не сразу – на лбу его выступили капли пота. Что же удивительного: жидкий огонь под названием «Молния с небес» был разлит по бокалам, трофей, захваченный покойным Властелином в одной из давних войн, напиток абсолютной крепости, на Ассарте никогда не производившийся, а потому и неизвестный. Властелин уже совсем было улыбнулся, но тут же раздумал, крохотная морщинка на миг обозначилась на лбу: оба охотника, тоже повторив ритуальный жест (но не очень уверенно, как бы с запинкой) выпили невозмутимо, как если бы то была вода, только один из них, проглотив, прищелкнул языком и промолвил: «Лихо!» – но тоном, выражавшим удовольствие, никак не наоборот. Этим людям питье такой пробивной силы оказалось явно не в новинку; может быть, конечно, они потихоньку гонят что-то подобное у себя в дебрях. Но ведь могли быть и другие объяснения? Крепкие люди, да. Таких смутить нелегко. Подобных людей хорошо иметь вблизи – если, конечно, они тебе преданы. Однако этой ночью они, кажется, это подтвердили? Разумеется, ни в какие советники они не годятся, но для охраны от разных неожиданностей…

Решиться было нелегко – и на то, чтобы оставить их, и чтобы распрощаться – и забыть. Ну, не совсем забыть, конечно, – поручить вниманию Легиона; как ни презирай это войско, но оно бывает весьма полезным.

Однако, если оценивать нынешнюю вылазку в целом, надо признать, что она оказалась удачной: все-таки три новых человека…

Постой, а может быть, зачислить их в охрану Жемчужины? Будут и в отдалении – и на глазах…

Ястра, Ястра… Что произошло с тобой? Меньше всего ожидал какого-то подвоха именно от тебя. Ладно, заключим брак – тогда…

Там, на Погребальном катере, Ум Совета успел еще сказать:

«Ястра сейчас неустойчива. Тем скорее нужно окружить своими людьми самого себя – и ее тоже. Этот советник подозрителен».

«Понимаю».

«Однако запомни: если обычная ошибка приводит к неприятностям, то ошибиться в таких людях означает – проиграть жизнь. Так что будь – не робок, нет, но осторожен и проницателен. Без этих качеств нет Властелина, есть лишь кукла на чьих-то пальцах. Вовремя определи того, кто будет стремиться надеть тебя на пальцы. И когда найдешь – убей, не сомневаясь».

Так сказал тогда отец среди всего прочего. И вот сейчас – может быть, следовало проявить осторожность? Хотя сердце подсказывало, что в этих людях можно быть уверенным. Что же, этот голос сердца и была проницательность? Или это – ошибка?

– Ну, а вы, – обратился Властелин теперь уже к горожанину, – вы, как сами уже сказали, происходите не из лесной чащи. К чему же приложили вы свои способности?

– Я занимаюсь историей, Властелин. Пытаюсь хоть как-то приохотить к ней наших мальчишек и девчонок.

– Историей? Это очень интересно… И усилия увенчиваются успехом?

– Успех заставляет себя ждать, Властелин. Я готов был признать, что у меня отсутствуют нужные способности. Но, приглядевшись, понял, что и никто из моих коллег не добивается успеха; однако не может же быть, что историей занимаются исключительно бездарные люди? Среди моих коллег, Властелин, есть люди талантливые, даже очень.

– В чем же тогда дело?

– В самой истории, Властелин. Хотя, возможно, и не полагается говорить вам такое. Надо ли объяснить, чем плоха наша история?

– История – или то, что мы из нее делаем?

– Конечно, я имею в виду второе: ведь того, что было на самом деле, практически никто не знает. Архивы замкнуты, на поиски старины нет денег. И еще… Наших мальчишек и девчонок не очень интересует то, что было. Для них важно то, что есть сегодня. И то, что будет завтра. День послезавтрашний заботит их уже куда меньше. Потому что есть хочется сегодня, а не вчера. А в то же время…

Историк запнулся, как будто испугавшись вдруг собственной смелости. Но Властелин одобрительно кивнул:

– Да-да, говорите. Ваши мысли очень интересны.

– А в то же время, Властелин, если бы меня спросили – что нужно сделать для того, чтобы жизнь на планете изменилась к лучшему, изменилась быстро и необратимо, я, не колеблясь, ответил бы: измените историю! Потому что корни всех наших успехов и всех неудач лежат в прошлом. Измените прошлое – и настоящее изменится само.

– Изменить прошлое? – с сомнением в голосе переспросил Властелин. – Мне кажется, ничто не является столь необратимым, как то, что уже совершилось.

– О, Властелин! Уверены ли вы, что мы знаем, что именно совершалось, когда и как? История не ниспослана нам Великой Рыбой, историю пишем мы сами – люди. А людям свойственно ошибаться – по незнанию, непониманию или с определенной целью. А тем, кто не пишет историю, но читает или слушает ее, свойственно верить в то, что они читают или слышат, если только оно не находится в явном противоречии с действительностью. Да пусть даже и так – это лишь вопрос времени, противоречия сотрутся, как стираются со временем любые острые углы!

– Интересная теория… И что бы вы предприняли, если бы вам предоставили такую возможность? Изменили бы историю?

– Именно это я и сделал бы, Властелин!

– И вам известно, как это сделать?

– О, есть несколько путей. Но если вы хотите, чтобы я всерьез разработал – ну, скажем, рекомендации…

– Именно этого я и хочу.

– Я очень рад этому, Властелин. Потому что время уходит…

– А жизнь не становится лучше, хотите вы сказать. Вы правы. Ну, а что скажете о нашей жизни вы, люди издалека?

Охотник, к которому обратился Властелин, пожал плечами:

– Мы, Властелин, в лесах всегда жили тем, что добывали сами. И жаловаться могли только на самих себя.