Василий Головачев - Нечеловеческий фактор Страница 37

– Ле-Ман?

– Южная Франция, сто восемьдесят километров от Парижа.

Руслан почесал в затылке.

– Я не автолюбитель… неужели в наши времена кто-то любит ездить на колёсных машинах?

– Любителей порезвиться на адреналине полно. Что касается президента СОН, тут я пас, надо разузнать, какие и где у него назначены встречи.

Руслан вспомнил Малахова, разбившего свой флайт на Камчатке.

– Вы правы, сумасшедших у нас много. Вход на гонки свободный?

– Туда слетаются любители драйва со всей Земли, поэтому будет толкотня, но у вас ведь допуск инспектора ФАК золотого уровня? Вас пропустят в любую ВИП-зону. Директор ФСБ, насколько мне известно, болеет за «Ауди», поэтому ищите его в клубах этой фирмы.

– Спасибо.

– Не за что. – Веласкес отключил линию связи.

Руслан повеселел. Ему и в самом деле не нужна была личная встреча с директором, так как поведение пана Вондлярского можно было оценить и просто находясь рядом с ним.

Доделав кое-какие рутинные каждодневные дела в офисе, он предупредил начальника отдела о своём намерении посетить Ле-Ман.

– Что вы там забыли? – поинтересовался Люсьен Леблан, ухитряясь разговаривать с несколькими абонентами сразу и просматривать в объёме виома какие-то записи.

Рабочий модуль француза был не намного больше кабинета Руслана, однако отличался от него разительно: Леблан был недавно не только оружейным экспертом, но и слыл знатоком холодного оружия, сам очень здорово фехтовал, будучи несколько лет чемпионом Франции, и стены его кабинета украшали сабли, палаши, мечи, шпаги и всевозможной формы ножи.

– У меня там важная встреча, – сказал Руслан.

– С кем, если не секрет?

– С директором ФСБ.

Леблан оторвал взгляд от виома, с любопытством взглянул на инспектора.

– Вы с ним знакомы?

– Познакомлюсь, – простодушно пообещал Руслан.

– Бог в помощь, – только и нашёлся что сказать начальник отдела.

В Ле-Мане была только одна станция метро, да и та вмещала всего два десятка старт-финишных кабин, поэтому пришлось ждать десять минут, прежде чем его допустили в зал посадки.

Вышел он из метро в начале третьего и сразу окунулся в суету любителей автоспорта, напоминающую суету гигантского муравейника.

Ле-Ман в настоящее время представлял собой маленький, тихий, патриархальный городок, окружённый лесами и полями и, казалось, застрявший во времени в начале двадцать первого века. Старинный центр города был окружён галло-римской стеной, с высоты в нём были хорошо видны соборы и старинные здания. Впрочем, и постройки более позднего времени – трёхвековой давности, из стекла и бетона, тоже смотрелись экзотично, как памятники старины.

Метро здесь построили на месте старого аэропорта, не дотянувшего по значению и архитектуре до музея, и его пятидесятиметровый пилон со светящейся красно-фиолетовой буквой «M» был единственным строением, напоминавшим жителям о приходе цивилизации.

Зато вокруг трассы современных зданий было много, хотя все они были невысокими, двух-трёхэтажными, и принадлежали разным фирмам, доставлявшим на гонки свои супермашины.

Город до отказа был забит летающим транспортом и потоками гостей, прибывающих на единственное в году мероприятие, собиравшее миллионы зрителей.

Флайты, пинассы, катера, модули всех известных фирм: «Ауди», «БМВ», «Тойота», «Майбах», «Мазератти», «Бугатти», «Хёндай», – забили все парковки и расположились на всех открытых пространствах и старинных улочках, окружили гоночную трассу со всех сторон, тучей зависли в небе над городом, и Руслан невольно прикинул количество зрителей, слетевшихся сюда действительно со всей Земли. Столпотворение поражало!

С трудом пробившись к стоянке такси, развозящих пассажиров по клубным центрам, он попросил доставить его к главному клубу «Ауди». Две минуты полёта вертел головой, высматривая саму трассу и окружавшие её сверкающие хрусталём рукотворные утёсы – здания, принадлежащие участвующим в соревнованиях фирмам.

Такси с трудом высадило пассажира возле трёх стеклянно-прозрачных кубов фирм «Порше» и «Мерседес». Сразу пришлось показывать пропуск: пассажиров, высаживающихся без пропусков, отправляли в общую толпу, текущую от других посадочных площадок к главной трассе гонок.

Утёс «Ауди» отличался высотой и грациозностью геометрических форм: больше всего он походил на крыло-парус, всплывающий в небо.

По суете вокруг и присутствию охраны в парадных униках стало ясно, что особо важная персона уже присутствует на мероприятии. Каково же было удивление Руслана, когда он, пройдя кордон охраны благодаря удостоверению инспектора ФАК, увидел не одну, а две ВИП-единицы: вместе с директором Федеральной службы безопасности на гонках присутствовал сам президент СОН Кшиштоф Борунь в окружении челяди – министров и помощников! Отчего сразу стал понятен поднятый вокруг ажиотаж: охранников в клубе было чуть ли не больше, чем гостей, известных миру бизнесменов, политиков и актёров.

Руслан боялся, что будет выделяться среди присутствующих своим мундиром с эмблемой ФАК, но официально одетых лиц было предостаточно, и он успокоился.

Директор ФСБ Михал Вондлярский сидел вместе с президентом на балконе второго этажа клуба, смотрел на пустую ещё трассу, по которой ездили машины контроля, и пил кофе.

Охранники в количестве по меньшей мере двух десятков располагались вокруг таким образом, чтобы не мешать главным гостям гонок любоваться природой и чувствовать себя свободно.

Сотня остальных ВИП-зрителей смотрела на них без особого уважения, но с любопытством, и протолкнуться к перилам балкона, чтобы посмотреть на начало гонок, было нереально.

Руслан тоже заказал кофе в зале отдыха, где располагалось множество закусочных, снабжающих всех желающих поесть бутербродами, салатами и даже приготовленными вживую блюдами, пробился на балкон со стаканчиком в одной руке и бутербродом в другой. Постарался стать так, чтобы видеть руководителей федеральных органов власти и слышать, о чём они говорят.

Сквозь гул голосов заполненных до отказа трибун по обеим сторонам трассы и взрёвывание моторов расслышать разговоры двух человек было трудно, однако обладавший острым избирательным слухом Руслан понял, что речь шла о достоинствах болидов «Ауди». Вондлярский и Борунь отлично знали обсуждаемую тему и склонялись к выводу, что четыре болида «Ауди R-48», участвующие в гонках, не дадут остальным суперкарам ни малейшего шанса победить.

Ровно в шестнадцать часов по местному времени рёв моторов возвестил о начале гонок.

Спустя полминуты стадо болидов – более пятидесяти машин – проревело под балконом клуба.

Руслан никогда раньше не наблюдал за автогонками в непосредственной близости от трассы, поэтому с трудом выдержал звуковой удар. Но зрители, к его удивлению, чувствовали себя прекрасно, азартно спорили, пили вино, напитки покрепче, уши не зажимали, хохотали и развлекались как могли.

Через четверть часа директор ФСБ и президент СОН переместились в зал отдыха, где везде у стен висели обзорные виомы, показывающие трассу гонок во всех ракурсах, и где рёв моторов был практически не слышен. Наблюдать за ними стало легче.

Руслана оттеснили в угол зала, но он не роптал, делая вид, что радуется событию наравне с остальными зрителями. Чтобы не выделяться одиночеством, взял бокал шампанского, присоединился к компании немецких бизнесменов, пьющих чёрное пиво. Показалось, что в толпе мелькнул Гастон Фюме, но отходить от объектов слежки не хотелось, и Руслан скоро забыл о своих подозрениях.

Через час президенты снова выбрались на балкон.

Руслан решил навестить местный туалет. Для этого пришлось спуститься в подвальный этаж клуба, где располагались индивидуальные акваблоки и общественные туалетные.

«За нами следят», – заметил терафим.

«Конечно, тут везде телекамеры понатыканы, – согласился Руслан. – Что ты можешь сказать о моих клиентах?»

«Кшиштоф Борунь ведёт себя как президент».

«Он и есть президент».

«Никаких отклонений в его поведении «эол» не отмечает. А вот господин Вондлярский…»

«Пан Вондлярский».

«Не вижу разницы».

«Он поляк».

«Это имеет какое-то значение?»

«Никакого, даже если учитывать историю Польши».

«В моей памяти нет никаких сведений».

«Польша всю свою историю воевала с Россией, хотя ты прав, для нас это не имеет значения. И что Вондлярский?»

«Он всё время шутит, очень тонко, говорит иронично, с подтекстом, его собеседник не всегда понимает, о чём идёт речь».

«Умный мужик, значит».

«На грани сверхтонкого издевательства. Впечатление такое, будто он знает нечто, чего никто не знает, кроме него».

«Ну, люди бывают разные, а у директора ФСБ столько всякого странного за душой, такой опыт, что он может позволить себе и поиздеваться над собеседником».

«Я всего лишь делаю выводы на основе полученных данных».