Екатерина Белецкая - Огонь и ветер Страница 37

Скрипач тяжело вздохнул, отвернулся. Жаловаться – грех? Да, наверное. Наверное, есть сотни миллиардов разумных, которым гораздо хуже. Есть матери, лишившиеся детей, есть дети, от рождения не знавшие родителей, есть потери, войны, болезни, голод, есть масса других вещей, куда как более страшных… но своё горе, оно всегда своё. Да и разумные, они все разные. У одного ребёнок умрет, а он будет через месяц песни петь, да ещё и нового сделает, а у другого умрёт кошка или собака, и он, другой этот, с ума сойдёт. Или почти сойдёт. Год будет мучиться, ночами не спать, переживать, казниться. Жаловаться, вне всякого сомнения, грех. Но… кого ты обманываешь сейчас, Ри? Себя?..

07

Трое

Сод

Футари и Комманна

С Балашихой получилось плохо.

Во-первых, точка, обозначенная как «площадка в парке», находилась действительно в парке… на озере, искусственном, рядом с поместьем. Озеро оказалось, правда, обмелевшим и заросшим (это они поняли, когда увидели вмерзшие в лёд бурые стебли камыша), но, как выяснилось позже, с родниками на дне, которые замерзать и не думали. Во-вторых, Ри умудрился провалиться под лёд. Хорошо ещё, что глубина оказалась совсем небольшой, где-то ему по грудь, но работали они в результате вдвоем, а Ри в это время сидел в машине, продираемый мелкой омерзительной дрожью, и безуспешно пытался согреться и как-то высушить насквозь мокрые вещи. К вечеру у него поднялась температура. Скрипач смотался в ближайшую аптеку, притащил каких-то местных порошков, но всем стало ясно – в ближайшие дни Ри обречён сидеть дома, а мотаться по точкам предстоит Скрипачу и Иту.

– Много жрёшь, гений, – упрекал Скрипач. – Вот тебя лёд и не выдержал.

– Р-р-р-Рыжий, не издевайся. Я вешу меньше, чем в молодости, килограмм семьдесят, не больше…

– Семьдесят пять, а то и все восемьдесят, – мрачно уточнил Скрипач.

– Ну не всем же по сорок пять весить, как вы! И вообще, – Ри задумался. – У меня было чёткое ощущение, что лёд – прочный. Вот не поверишь…

– Не поверю, – подтвердил Скрипач.

– Ну и дурак! Говорю тебе, что-то не то, хочешь – верь, хочешь – нет! Весь кусок, на котором я стоял, пошёл вниз вместе со мной, я даже крикнуть не успел…

– Ри, я тебя разочарую. Под тобой просто провалился лёд, так бывает, – твёрдо сказал Скрипач. – И ещё очень хорошо, что там оказалось мелко.

Ри безнадёжно махнул рукой.

– Если просто провалился лёд… – начал он, но потом сморщился и тяжко вздохнул. – Сделай мне чаю, что ли, а?

– Знобит?

– Да вроде этот порошок помогает, но всё равно, чего-то я не особо как-то, – признался Ри. – Пожалуй, что и знобит.

– Ладно, – сжалился Скрипач. – Тебе бы сейчас чего-то выпить этакого… но наш голос совести приедет, и будет ор. Поэтому действительно не надо, мы чаем обойдёмся. Могу в магазин смотаться, варенья купить. Ага?

Ит поехал встречать социологов и обратно пока что не собирался. Позвонил, сказал, что задерживается. Якобы там какие-то дела, но без уточнений. Скрипач по голосу понял, что Ит, скорее всего, приедет с новостями, но торопить события не стал.

Сидели они с Ри сейчас на кухне. Рыжий для тепла зажёг сразу две конфорки, и от этих мини-костерков с синими язычками пламени в кухне быстро потеплело. Ри, до этого кутавшийся в свитер, почувствовал, что стало, пожалуй, даже жарко. Стянул свитер и принялся прихлёбывать чай, который Скрипач заварил на удивление вкусно.

Скрипач сейчас колдовал у плиты, и Ри в который раз подумал, что иметь в друзьях гермо, пожалуй, не так уж и плохо. Вернее, очень хорошо. Потому что Скрипач, например, отменно готовит. Практически из ничего он создаёт еду, по вкусу ничуть не хуже ресторанной, да и сочетания продуктов придумывает порой настолько неожиданные, что диву даёшься – а что, разве так можно? Ри, например, никогда не приходило в голову, что курица может сочетаться с… корицей. У Скрипача курица и корица сочетались за милую душу, равно как груши сочетались с мясом, а смородина – с чесноком.

Вот и сейчас…

– Ты чего там придумал? – поинтересовался Ри.

– Чёрт-те что с чёрт-те чем, конечно, – охотно отозвался Скрипач. – Я готовлю, если по пунктам: один – много, два – посытнее, три – недорого, четыре – надо же тебя чем-то развеселить. А то день у тебя явно не задался.

– И что это будет?

– Увидишь. Имей терпение.

– Мысли у тебя какие-то извращенческие. «Иметь терпение», чего это вообще за ерунда, – проворчал Ри. Принюхался – пахло вкусно. – Нет, правда. Что это? Фрукты какие-то, что ли?

– Это айва, – пояснил Скрипач. – Достаточно редко попадается даже в мирах Сонма, но с мясом получается бесподобно. Правда, готовить надо где-то час, а то и больше. Поэтому втяни слюни обратно, сделай себе бутерброд с маслом и сиди пей чай.

Мясной фарш достался Скрипачу по дешёвке – у него через пару дней выходил срок годности. По запаху определив, что фарш вполне себе ничего, Скрипач купил его полтора кило. Айвы взял, не скупясь, почти два – и не прогадал, потому что айва оказалась самое то. Не дубовая, недозревшая, которая как деревяшка, а в том состоянии, которое для его цели подходило как нельзя лучше. В том же отделе Скрипач прихватил пару луковиц и пакетик каких-то местных специй. Как выяснилось, это была смесь сушёного чеснока и пары разных перцев, красного и белого.

– И чего? – с интересом спросил Ри, которому было сейчас нечем заняться и который уже основательно разомлел от тепла, вкусных запахов и горячего чая.

– Яйца и муку я купил ещё вчера, поэтому дальше просто, – объяснил Скрипач. – В фарш покрошил лука, плюхнул пару яиц…

– Пошляк.

– Сам ты пошляк. Я тебе объясняю, как еду готовить, а ты…

– Ладно, ладно. Продолжай.

– Ну, спасибо. В общем, туда же муки, специи, ну и соль, конечно. Айву на половинки, сделал что-то типа лодочек.

– А серединки куда?

– Глаза разуй, куда. Вон, компот варю, тебе же, кстати. В общем, мясо в айву, айву в кастрюльку, в два слоя, туда же воды, и это всё в духовку. Желательно часа на полтора, ну или как получится. Сейчас ещё макароны сварю, а то знаю я вас. Сожрёте эту кастрюльку…

– Мы только айву. Кастрюльку можешь оставить себе.

– Ри, ты идиот. В общем, вы проглоты, знаю я вас. Если что-то останется, то пойдёт на завтра. Но я в этом сильно сомневаюсь.

– Пахнет классно, поэтому я тоже сомневаюсь, – согласился Ри. – Слушай, я вот хотел спросить…

– Ты опять про это всё? – с тоской поинтересовался Скрипач. – Не начинай, пожалуйста. Я действительно чувствую себя как гермо, только когда стою у плиты. И на это воссоздание, честно говоря, не очень-то и рассчитываю.

– То есть у тебя тоже нет надежды, что… – Ри пристально смотрел на него.

– Что меня в этой жизни опять обнимут, и я назову скъ`хара того, кого хочу так назвать? – Скрипач отвернулся. – Нет, Ри. На это я не рассчитываю. И надежды у меня на самом деле никакой нет. У тебя, кажется, тоже.

Ри кивнул.

– Я ещё в Саприи понял, что это нереально, – признался он. – А сейчас так и вообще… Сидя здесь, мы явно ничего не сумеем сделать. В общем, несёт по течению. Хотя, ты знаешь, – он оживился, – всё-таки хорошо, что мы сумели как-то сдвинуться с мёртвой точки. Это уже немало. Понимаешь, там было… Мы были, как погасшие угли. Все, и вы, и Берта, и я. А теперь я чувствую, что поднимается ветер. И этот ветер, возможно, сумеет сдуть пепел и раздуть эти угли снова. Если, конечно, в нас ещё остался огонь. Пусть немного.

Скрипач улыбнулся.

– Наверное, остался, – предположил он. – Мы же сумели уже хоть что-то, правда? Мы здесь даже работать пытаемся.

– Непонятно над чем и непонятно зачем, – хмыкнул Ри.

– А не наплевать? В общем, мы уже не сидим на пятой точке, и, ты знаешь, у меня с головой вроде бы даже получше как-то стало.

– Собрался?

– Типа того. Вот, например, можно посмотреть те же результаты по той же Балашихе, – Скрипач задумался. – Тех же призраков там было уже целых два, заметил?

– Пока что не заметил. А ну-ка, покажи, – попросил Ри.

Скрипач ушёл в комнату, вернулся с листом бумаги и ручкой. Сел за стол и принялся восстанавливать таблицу: оригинал, конечно, они отдали Павлу.

Через минуту он протянул Ри исчерканный лист, и тот уставился в бумагу, что-то беззвучно шепча.

– Так, так, так, так… ага, вот это уже другое дело… Рыжий, а площадочка звучит, – сообщил он с удовольствием. – Да ещё как звучит! И структура действительно идентична, это тоже спираль, и… И оба призрака были в том же «рукаве», заметил?