Борис Иванов - Скрижаль Дурной Вести Страница 37

За сотню метров от своего утонувшего в буреломе «шато» Шишел достал свой блок и вызвал Банджи. Ответа не последовало. Ему это здорово не понравилось. Все-таки никогда его не обманывало «шестое чувство» — даже в кромешной тьме окружавшие их буераки были вовсе не теми буераками, к которым он привык. Кто-то побывал здесь.

Помянув черта и велев Уолту ждать, пока он ему не просигналит из окна фонарем, Шаленый сосчитал про себя до двадцати трех, нырнул в овражек, чуть подсвечивая себе охотничьим фонарем, — благо догадался взять, вылезая из кара, — с трудом отыскал в зарослях перекошенные створки люка угольного погреба. Когда-то в «шато» топили камины...

Уолт остался в кромешной тьме и полном недоумении. К тому же небеса Малой Колонии, словно вспомнив свой призабытый было долг, разразились дождем. Ночным, проливным...

К тому моменту, когда Уолт уже проклял себя — дурака, которого просто провели вокруг пальца, в окне первого этажа наконец вспыхнул долгожданный фонарь: та — та — та-та-та...

Гарика они нашли на чердаке. Живого, но избитого, как бывает избит только профессиональный шулер, что было в общем-то характерно для него, но не слишком характерно для ситуации. Шишел решил первоначально, что толку от Гарика уже никакого, — парень окончательно сбрендил со страху. И в самом деле, первые пять-шесть минут тот был совершенно невменяем и только шарахался ото всех, стремясь сгруппироваться где-нибудь в углу. Однако, когда Шаленый преуспел в оказании ему срочной психиатрической помощи — разжал рукояткой ложки зубы и влил в рот полстакана бренди, Трюкач оклемался и довольно связно объяснил, что на закате — в каком часу именно, он не может сказать точно — через окна второго этажа внезапно в дом вломились человек шесть типов вида довольно странного.

— У меня чувство такое было, что наркота какая-то или, ну, словом, как чего нанюхавшийся народ. — Тут он испуганно посмотрел на Шаленого, словно хотел добавить что-то еще, но сглотнул слюну и продолжил по делу: его — Гарика — отрезали от остальных — здесь вот, на чердаке этом, и отделали, сами видите как, а Банджи с чудаком этим, которого Шишел прислал, — они, наоборот, в гараже забаррикадировались... — И Банджи из шпалера сперва отстреливался, двух, по-моему, положил... А потом — гляжу: тащат их к дороге куда-то. Чудик твой своим ходом шел, а тех двоих и Бандуру волоком волокли, — может, тоже готового уже... А я... Вот свело всего и дрожь бьет... И встать не могу — до телефона дошкандыбать... Вот такие вот дела... — Гарик как воду допил оставшееся во фляжке бренди, пощелкал в воздухе пальцами, выразительно глядя на Уолта, и извлек таким образом из воздуха сначала его, Уолта Новикова, просроченный охотничий билет, потом, естественно, льготный жетон на пиво, под конец зажигалку — тоже Уолта, пробормотал: «Извините, я воспользуюсь... мою — вдребезги...» — и заковылял куда-то в угол, в темноту. Там со стуком зашуршал чем-то и зачем-то затеплил еле заметный огонек. Снова испуганно зыркнул на Шаленого.

Тот подошел к нему.

Не без удивления Шишел понял, что Трюкач стоял на коленях перед уродливым, на черта похожим, исцарапанным камнем, в который был вставлен кусочек потрескавшегося зеркала. В руке он держал зажженную с одного конца, в жгут скрученную бумажку в сотню баксов. Этим огоньком он коптил рожу каменного дьяволенка.

Трюкач приносил жертву Туу-тин-Тии — Верному Богу Неудач...

Шишел тихо кашлянул.

Гарик бросил на пол догорающие остатки купюры и ухватился за отвороты его куртки словно черт за грешную душу.

— Т-ты д-должен... знать, — зашипел он. — Т-только — ни-ко-му... Ни-ко-му — что от меня...

— Не томи душу... — не очень ласково посоветовал ему Шишел.

— Эти, что п-пришли з-за твоим чудаком... Чтобы т-тебе на них выйти... Надо п-потрогать Папу... К-каттарузу... Они — от Ч-черной Церкви... Ты — человек нездешний, а я сразу п-понял. Я, когда они меня мутузить пошли — сразу бух на колени и начал молитву лопотать — ихнюю... Здесь многие знают... Здесь этой молитвой д-детей пугают... Ну — они меня и не стали... добивать... Они же как зомби наполовину... Постояли, послушали и ушли...

— Ну а Папа Джанфранко здесь при чем? — резонно спросил Шишел.

— Да при том — ты не здешний, таких вещей не знаешь — он у них там, в Сером Круге... Хвосты заносит, одним словом... Так он про это все — могила. Но ты — можешь... Папа тебя боится. Как черт л-ладана. Он что-нибудь про это з-знает. Или узнает, если ты, Шишел, его п-потрога-ешь... за я-я...

— Я знаю, за что надо трогать Папу Джанфранко, — мрачно остановил его Шишел. — Вот что, забираем монатки — и ходу отседа!

Проводка была оборвана, и при свете фонарей они пошвыряли в сумки кое-что из того, что могло сгодиться в дороге. В последний момент Шишел передумал использовать свой «горби» — да и не влезли бы они в него втроем с багажом. Конспирация вообще была его пунктиком. Опять спустились в подвал и специально для таких вот историй отрытой траншеей отошли к реке, где у запасливого Шишела в окопчике под брезентом и лесным спадом захоронена была байдарка.

— У тебя, журналист, как, «запасной аэродром» есть? — осведомился Шаленый, когда течение тихо повлекло заливаемую дождем лодчонку, почти до борта уходящую в воду под грузом троих пассажиров, вдоль темной громады берега — к городу.

Уолт призадумался.

— Я не хочу открещиваться от ответственности. — Следователь Клецки взял капитана Остина под руку и отвел его немного в сторону от компании орудующих видеокамерами и причиндалами для снятия отпечатков экспертов-криминалистов. — Но идея с затяжной слежкой за этой компанией была не самой удачной. То, как мы их прошляпили в этом домике, — просто хрестоматийный случай.

В гараже все еще кисло пахло порохом, но запах дождя и мокрой хвои, ползущий снаружи — из пропавшего в дожде леса, уже почти вытеснил его. Остин поддел ногой валяющуюся на полу гильзу.

— Зато имеем хорошо выраженный след преступления. Если бы эти двое нас сюда не привели — черта с два мы бы узнали, что в этом, как вы говорите, домике кого-то пристукнули и кого-то похитили... — несколько вяло парировал он. — Ясно только одно — все это произошло гораздо раньше, чем сюда прибыли наши подопечные.

— Раскладка примерно такова, — прикинул Стивен, присаживаясь на, кажется, уже обработанный экспертами подоконник. — Раненых или убитых — четверо. Нападавших было не менее пяти человек. Подвергшихся нападению — не менее двух.

— Это, как я понимаю, — по следам, отпечаткам и группам крови… Кстати, о крови — ничего специфического? — контрразведчик внимательно взглянул на Стивена.

— Пока не знаю... Детальная экспертиза раньше завтрашнего, нет, извините, раньше сегодняшнего уже полудня не поспеет...

Фай разбудил Папу Джанфранко явно очень рано. Во всяком случае, ночной дождь еще и не дум ал стихать за окнами.

— Насколько я помню, — парировал он малоприятное рычание, которым Каттаруза заменил «алло», — вы, шеф, желали видеть Шишела в любое время дня и ночи? Так вот...

— Где и когда? — резко перешел Папа к делу.

То, что Шишел появится (если соизволит это сделать) в самое неудобное время и в самом неудобном месте, он уже давно чуял печенкой.

— У вашего подъезда. В машине. Подниматься отказывается. Говорит, что вам стоит спуститься к нему... Прокатиться.

Папа помолчал. Приходилось идти на унижение. Сам виноват — допустил прокол, не подчистил пару людишек вроде Трюкача, — теперь изволь хлебать дерьмо галошей...

— Я спущусь минут этак через десять. Пусть подождет, остынет. Сам будь там. И людей подготовь — только без глупостей. И без ненужной инициативы.

Он задумчиво покрутил телефонную трубку, извергающую заверения Адриатики в том, что подстраховка будет осуществлена в лучшем виде и, не дослушав до конца, положил ее на рычажок. Вытащил из тумбочки у изголовья плоский пистолет, точно так же задумчиво покрутил перед носом и положил на место.

— Садитесь! — Шаленый изнутри открыл дверцу тяжелой антикварной машины.

Нахальный азиат за рулем и не подумал выскакивать под дождь — водитель «роллса» не лакей, — но улыбнулся крайне дружелюбно. Фай услужливо придерживал над Папой зонтик, молчаливый громила держал зонт над Фаем.

— Мы прокатимся с господином Шишелом, — величественно произнес Папа. — Не мешайте нам. Я думаю, не более чем через час... — ведь наш разговор не затянется дольше, Шишел? — не более чем через час ожидайте меня на этом же месте...

«Роллс» бесшумно отчалил в темноту.

— Вы уверены, что этот японец... — начал разговор Каттаруза, кивнув на видневшуюся за толстым стеклом отсека водителя черную как смоль макушку.

— Чукча это, — поправил его Шаленый. — В чужие дела носа не сует. Давненько знакомы... Селектор я вырубил. Ты мне лучше вот что скажи — нервишки-то у тебя как?