Надежда Мамаева - Неприятности по алгоритму Страница 4

Единственное, что в реальной гонке может выйти все с точностью до наоборот. Я несколько раз проходила сегодняшнюю трассу на симуляторе, чтобы запомнить, но там не было кучи соперников.

Прозвучал сигнал. Пора выстраиваться к стартовой черте. Подруга дала последние наставления, после чего мы с ней синхронно нацепили аудиоклипсы и проверили сигнал.

Макс последний раз убедился, что дисковые регуляторы на соплах сняты и, наклонившись так, что еще немного, и он перевалится всем весом внутрь кабины, произнес:

- Осторожнее там, если флайер врежется во что-то на такой скорости, то наверняка останешься калекой, при условии, что ты на механике. При прямом подключении вмиг сгорает вся нервная система. Так что береги себя, очень тебя прошу.

И, развернувшись, пошел к Прит. Да уж, напутствие… интересно, он знает про порты? Размышлять по этому поводу времени не было. Взмах сигнальным флажком, и гонка началась.

Как только мы рванули с места, навигатор и подруга в одном лице, вцепившись обеими руками в поляризационный экран, четко и спокойно (как ей казалось), начала давать наставления.

В гонке навигатору иногда приходиться доверять больше, чем себе. Потому как он – твои глаза и уши. Ему видна вся трасса целиком, моментально меняющиеся позиции соперников: он может оценить и предупредить, где нужно сбросить обороты, если впереди произошло столкновение, когда войти в занос на повороте или выжать из движка максимум чуть прежде, чем придут бортовые данные о том, что впереди прямой участок и есть возможность для обгона.

Я стартовала одной из последних, но впереди были две тысячи километров, овеянные неторопливым дыханием барханов.

Когда через порт соединяешься с ядром управления, начинаешь воспринимать действительность абсолютно по-другому. Просто закрываешь глаза - зрение ни к чему, скорее даже отвлекает. Показания датчиков гравитационных сенсоров, энергии активации турбин, данные инерционных гасителей – все это вместе осознаешь за доли секунды, и в это же время мозг обрабатывает сигналы о направлении, перемещении, ускорении, угле наклона. Извне – лишь голос Прит: очередная отрывистая команда «прижми закрылки и еще одну восьмую мощности на левый майкер».

Первую десятку удалось обойти легко, маневрируя то по внешней, то по внутренней стороне трассы, но чем ближе подбиралась к лидерам заезда, тем сложнее становилось обходить соперников. При заходе на очередной вираж задела крыло – не сильно, оторвалась лишь камера, что крепилась к краю подкрылка, но тело ощутимо дернуло. Второму участнику столкновения повезло меньше – занесло и впечатало в бархан, оторвав сопло. Если этот пилот на механике, то должен бы уже выскочить, однако створки кабины не желали раскрываться, как глаза у пропойцы на утро после очередного загула. Вот гадство! Они тут все на портах, что ли?

Последняя сотня километров, и я дышу в хвост этой фабрике тестостерона - Браену! И ведь не пропускает ни справа, ни слева, ни сверху. Сволочь элитная! Озарение (курсировавшее не иначе как в районе пятой точки) решило достичь-таки головы.  А если попробовать проскочить снизу?

- Прит, какова толщина его гравитационной подушки и мои габариты? - Шиплю остервенело в динамик. Она, как и я, видит трехмерную картинку с камер, только на сенсорной платформе.

-У вас разница в пару сантиметров.

- В чью пользу? – идея, родившаяся только что, кажется бесшабашной. Но он не ожидает, что я смогу проскочить у него под пузом.

- В твою ж тать! Тэри, это самоубийство!

Иногда плохо, что тебя понимают с полуслова. Нет, чтобы ободрить, прочувственную речь толкнуть, какая я замечательная и что все у меня получится…

Не слушая больше жизнеутверждающих наставлений Прит, я свела гравитационную подушку практически в ноль и увеличила энергию активации турбин до сотки.

И тут же перегрузка возвестила о себе феерией замыканий, которые мгновенно окатили волной боли. Движок, решивший присоединиться к вакханалии проводки, сообщил об этом выхлопами черного дыма из сопел. Здравый смысл умолял выдрать соединение из порта, постараться затормозить и сигануть из флайера, иначе превращусь в качественно прожаренный стальной пирожок с мясной начинкой из себя, любимой, внутри. Но здравый смысл и упрямство – это даже не враги, а стороны, ждущие: кто же уступит первым, и потому вечно конфликтующие. В моем случае к упрямству добавился азарт, и, шипя от боли, я снизила флайер настолько, что просвета между днищем и песком практически не осталось и приготовилась к бароперегрузке. В последний момент проскочила под брюхом машины Браена, у финишной черты опередив его на полкорпуса. После того, как увидела взмах клетчатого флага, знаменующий конец гонки, еще не до конца затормозив, вырвала шину из порта. Сразу стало легче и пришло осознание, что надо срочно выбираться из этой шайтан-машины, которая дымила не хуже горящей цистерны с цитановым топливом. Впрочем, прорывавшиеся языки пламени наводили и на более художественные сравнения, например, с мифическим трехголовым ящером Гошей. Драконью романтику разбавляли сочные матюги пожарных, которые щедро опыляли флайер порошком, сбивая огонь.

Когда после показали запись того, как мы финишировали, мне стало жутко, но это было позже, а пока… Вылезая из флайера, я не могла осознать, что сделала это. Я победила! На шее тут же повисла Прит, что-то радостно вереща. Макс сдержано обнял за плечи и практически прошептал в ухо: «Больше так не пугай!» - а я, сорвав шлем, с облегчением выдохнула через подшлемник.

Идиллию нарушил окрик.

-Ты что творишь, сукин сын! Как тебе наглости хватило!

Оттеснив кого-то из пилотов, ко мне приближалась ожившая мечта Прит (хотя глядя на перекошенное злостью лицо, я засомневалась в адекватности вкуса подруги). Второе место для этого фаворита было сродни кактусу в заднице: больно, самому не избавиться, а твое неудобство видят все.

Браен был жутко недоволен. Его, лидера гонки обставил какой-то заморыш, выскочка. Дранго был лучшим пилотом Академии, не проигравшим ни одной гонки за последние пять лет. Откуда только вылез этот Тэри? Увидев эмблему училища Уара Флокрискрика, он разозлился. Зачуханное летное! Да у них флайеров нормальных никогда не было, где они взяли пилота с JT-портом? А в том, что у этого мелкого есть порт, он был уверен. Невозможно так сманеврировать на механике. Сколько лет пацану? В училище цикл обучения длится десять лет, значит не больше двадцати. В таком возрасте джейтишки не имплантируют. Ему и то ввели порт в двадцать пять, благо обучение в Академии длиться на семь лет больше, чем в училище, и в гонке таким образом участвуют со стороны Академии заведомо более опытные пилоты. Браен был уверен, с имплантами будет всего трое, а, следовательно, училище просто наняло кого-то из нелегальных пилотов, либо это кто-то из преподавателей… хотя с виду такой хлюпик… и он намеревался разобраться, но вытрясти всю правду не получилось.

Сначала под руку попалась парочка поклонниц, потом кто-то из организаторов. Уже на подходе дорогу заступил худощавый парень, из категории настолько юрких и ушлых даже на вид, что стоя рядом с такими, рука сама поневоле тянется к карману.

-У тебя проблемы? – Браена остановил голос, полный неприкрытого раздражения.

Судя по форме говорившего, он был механиком того же долбаного училища, что и обставивший его пилот.

- Это у вас проблемы. Ваш пилот не является кадетом – Браен старался сдерживаться, цедя слова, словно гюрза яд: с неохотой и огромным желанием как следует цапнуть незадачливого змеелова.

- Почему ты так решил? – в милую словесно-локальную заварушку вклинился голос обставившего его пацана.

 - Сколько тебе лет? – вскипел Браен, тут же переключая свое внимание на бывшего соперника

 - Девятнадцать.

Лаконичный ответ заставил Дранго посмотреть с еще большим недоверием на мальца и озвучить свои сомнения.

-Девятнадцать и уже с портом?

Пацан пожал плечами и задрал рукав куртки – на предплечье в ряд красовались три разъема. После чего опустил рукав и не глядя на удивленное лицо Браена развернулся и пошел прочь. В сторону подиумов, где должно было состояться награждение. Дранго зло сплюнул, понимая, что придраться пока не к чему, и пошел следом за наглецом.

На награждении я стояла первой, поэтому увидеть перекошенные от счастья лица соперников мне не довелось. Браен дышал за правым плечом и с таким энтузиазмом махал рукой, что мне пару раз ощутимо перепало по шее и один раз по макушке, якобы случайно. Подозреваю, что отсутствие контузии целиком и полностью заслуга здоровенного венка, водруженного каждому из победителей на шею, объёмом ничуть не меньше валика из одеяла. Из этой клумбы, обвивавшей шею, торчала только моя взлохмаченная каштановая макушка а брови как раз были вровень с некоторыми веточками из венка. Чувствовала я себя как снайпер в засаде: вокруг зеленка, в смысле растительность, видно плохо, в роли спецкамуфляжа веник, завернутый в кольцо. Тяжелый, кстати, зараза, и ощутимо тянет к земле, но никуда не денешься. Надо терпеливо стоять и ждать, пока вручат кубок и поздравят с победой. Подозреваю, что не сними я подшлемник, этого никто бы и не заметил – настолько хорошо было спрятано лицо в этих веточках с кучей лаврушки, навевающих стойкую ассоциацию с супом из столовой.