Галина Гончарова - Сердце крейсера Страница 4

Интаро передернулся. И на миг почувствовал себя скотиной.

Аврора? Умереть? Только не это!

— Я буду иметь в виду. Но и она не сказала…

— Девочка постеснялась. А вы… — Врач сдвинул брови. — Думать надо. А то вы своими ухаживаниями ее в могилу сведете.

— Тэр доктор!

— Сто лет уже как доктор. И еще поработаю. Если бы мне еще не добавляли проблем…

Окончание «разные сопляки» врач не произнес. Интаро домыслил его сам. И на миг ощутил себя виноватым. Но сильнее вины пробивалось…

— Она точно в порядке?

— Она сейчас под капельницей. Спит.

— К ней можно зайти? Ненадолго?

Врач сдвинул брови. Но спорить и ругаться с адмиралом он себе позволял до известного предела.

— Можно. На пять минут.

— Благодарю, доктор.

— Время пошло. — Доктор выразительно поглядел на часы.

Интаро зашел в палату.

Аврора осталась на флагмане. Переправлять ее куда-то в таком состоянии было бы слишком жестоко. Ее рвало до появления врачей — жестоко и болезненно. Желчью с кровью. Она корчилась на полу от боли, не в силах даже застонать, спазмы шли один за другим… ковер был испорчен бесповоротно, Аврора хрипела и корчилась, а Интаро даже не мог ей ничем помочь…

Но сейчас…

Сейчас Интаро смотрел на девушку и она казалась нереальным видением. Миражом дальнего космоса.

Абсолютная белизна палаты.

Хромированные детали.

И на фоне этого — матово-белое лицо и белые волосы.

Распущенные.

Они стелются волной, перекинутые через спинку кровати. Ниспадают на пол, заставляют хозяйку запрокидывать голову — и шея кажется очень тонкой, синяя жилка бьется ровно…

Интаро не знал, что Аврора, хоть и погруженная в сон, остается смертельно опасной.

Верхнее сознание, так называемое «активное я», отключилось. И на передний план выходит подсознание. Инстинкты.

Инстинкты хищника.

Живого корабля.

Для которого нет друзей. Есть только противники.

Будь она спящей — она не была бы так опасна. Но разум был надежно отключен снотворным и не мог помочь своей хозяйке.

А тело… Кугуар натаскивал девушку на убийство. Жестокое и мгновенное. Чтобы противника не спасли.

Волосы же…

Аврора не выносила, когда к ним прикасались посторонние. В спарринге ее можно было бросать, валять, делать что угодно, но за волосы ее не решался трогать даже Кугуар. Девушка воспринимала это даже не агрессией, нет. Командой уничтожить противника или нанести ему максимальные повреждения.

Сначала воспринимала, потом думала…

Интаро провел рукой по белым прядям. Ощущение было такое, будто он гладит не просто волосы. У Авроры они были жесткие, непослушные, словно очень-очень тонкая проволока.

Странно…

Но приятно.

Аврора застонала во сне. Даже под действием лекарств она ощущала, что кто-то прикасается к ее волосам. И подсознание было весьма недовольно.

Инстинкты действовали. И они требовали не позволять к себе прикасаться.

Интаро не обратил на стон никакого внимания. Зарылся в массу волос уже обеими руками, поднес густые пряди к лицу, пытаясь ощутить их аромат…

Он еще успел уловить легкий запах машинного масла.

Аврора взмахнула рукой, вырывая иглу капельницы.

Сильно, резко…

Будь она в сознании — она никогда бы так не поступила. Но разум был отключен. Управление взяли на себя инстинкты.

Последнее, что осознал Интаро Висен, — тонкая рука, вылетающая из густой массы волос.

И темнота.

Когда, привлеченный грохотом, в палату вбежал доктор — он обнаружил Аврору по-прежнему без сознания. Капельница была вырвана чуть ли не с мясом, и из руки девушки текла кровь.

Рядом с кроватью на полу лежал адмирал.

Тренировки у Кугуара пошли девушке на пользу. Траектория удара оказалась безупречной.

Точно в горло.

Аврора очнулась через сутки.

Учения были отменены из-за травмы адмирала, и эскадра двигалась домой.

Но девушку никто ни в чем не обвинял.

Никто, кроме доктора, не знал, что произошло, а тот, рассудив, что такое лучше не обнародовать, молчал. Сам перенес адмирала в соседнюю палату, поместил в регенератор — и никому ничего не сказал. Что Интаро весьма одобрил, придя в себя.

Это ж надо — адмирала уложила на больничную койку девчонка, находящаяся в бессознательном состоянии. Флот оценит. Год будут подшучивать и анекдоты травить.

Лучше обойтись без такой популярности.

Хвала звездам, на флагмане есть регенератор. Дорого, да. Каждого матроса лечить не будешь, но адмирал — это же другое дело! Три часа — и как новенький. А мог бы и две стандарт-недели проваляться. И два стандарт-месяца. Запросто.

Самой Авроре врач рекомендовал полежать пару дней.

Девушка надулась, но спорить не стала.

Впрочем, ей врач рассказал о травме адмирала. Неизвестно, какого эффекта он ожидал, но девушка равнодушно пожала плечами:

— Я прошла курс рукопашного боя. Иногда я сама не осознаю, что творю.

— Полагаю, когда адмирал поправится, он может попросить у вас пару уроков. — Ехидство звучало в каждом слове. Адмирал доктору сильно не нравился.

Аврора нахмурилась:

— Когда же он поправится?

— Разговаривать он может уже сейчас. Регенератор — отличная штука. Вас я туда помещать не стал, а вот его — пришлось.

Регенератор?!

— Повреждения были настолько серьезны?

— Разбитая гортань — это несерьезно?

— М-да. Доктор, я должна сказать вам спасибо. Если бы не вы, я бы точно попала под трибунал.

Доктор кивнул. Он полагал, что бессознательное состояние не стало бы оправданием для Висена-старшего.

— Не волнуйтесь. Помощь пришла вовремя. Но кое-что я должен вам сказать.

— Что же?

— Боюсь, вы для адмирала стали idee fixe.

— Что это такое?

— Он вас хочет. Сильно. Его на вас заклинило.

Аврора кивнула. Кажется, да. Еще там, в кабинете. Она рассчитывала, что оттолкнет мужчину своим видом, но…

— Я это знаю.

— И вам это не нравится.

— Да.

— Возможно, вам лучше подать рапорт о переводе?

— Он ведь попадет на стол адмиралу?

— Да.

Аврора подумала. И кивнула.

— Доктор, вы ведь дадите мне его написать?

— Безусловно. Я помогу вам.

— Вам не нравится адмирал?

— Полагаю, на некоторые вопросы отвечать не стоит?

Аврора опустила глаза.

М-да. Вляпалась. И именно в то, о чем предупреждала мать.

Когда скотина при высоких чинах кладет глаз на девушку-старлея, для девушки все складывается двумя путями. Либо — добровольно. Либо — добровольно-принудительно.

Чаще, конечно, первое.

Если скотина не слишком дурна собой, девушка рассуждает, что от нее не убудет, — и уступает. Чаще — поломавшись для приличия.

И получает маленькие приятные бонусы. Деньги, подарки, продвижение по службе…

Если же скотина дурна собой… ну тогда ломаются дольше, а бонусов просят больше.

Это первый вариант.

Второй же…

Если девушка не желает — в ход идет много разных методов. От уговоров до прямого изнасилования.

Последнего Аврора не боялась, но было уязвимое место и у нее. Даже три места.

Калерия.

Космос.

Рон.

При нажатии на любую из этих кнопок она сломается.

Вопрос стоит так: знает ли об этом Интаро Висен? И если знает — как скоро начнет давить?

В то, что адмирал проявит благородство и оставит ее в покое, верилось с трудом.

Вообще не верилось.

Оставалось только подать рапорт о переводе и надеяться на лучшее.

Вдруг повезет и удастся удрать?

В следующий раз Аврора увидела адмирала через два дня.

Врач сдержал слово и изолировал ее. Жаль, что так ненадолго.

То есть сначала в палате появился букет каких-то цветов.

Аврора даже не подозревала, что это сайремские орхидеи, что стоят они безумно дорого, что их дарят по одной штучке, а не букетами… на кой звездолет ей те цветы? Даже из личной оранжереи адмирала?

Лучше бы кабели заказали в пластикатовой оплетке — вечно не хватает там, где нужно!

Так что порыв адмирала остался без внимания и понимания.

Как и вежливый поклон.

— Тэри Аврора, я рад видеть, что вы поправляетесь.

Интаро разглядывал девушку. И первое, что ему приходило в голову, — ледяная лилия.

Тонкая, хрупкая, белоснежная… роскошные волосы заплетены в тугую косу, но от этого спокойное лицо кажется только моложе. Ни морщинки, ни каких-либо изъянов. Фигура полускрыта под тонким одеялом. Руки лежат сверху, вытянутые вдоль туловища. Руки аристократки. Длинные пальцы, миндалевидные ногти…

Аврора рада была бы послать адмирала туда, куда мужчины нормальной ориентации не ходят.

Нельзя.

Старший по званию. А у нее контракт с армией. Ей двадцать лет служить за свое обучение. Если она расторгает его в одностороннем порядке — ей надо либо выплатить громадную неустойку, либо ее вообще могут посадить в тюрьму.