Роберт Рид - Куколка Страница 4

Сарри слабо кивнула и еле слышно прошептала:

— Да...

По-прежнему глядя на нее, Эджи продолжил:

— Ты только представь себе: Наставник находит совершенство. Ты можешь себе это представить, Лильке? Он сталкивается с совершенством в ранний период бытия «Паутины». Прикиньте, сколько раз уже возрождалась эта совершенная душа. Ты сильна в арифметике, Лильке. Сколько раз ее уже извлекали из этого ящичка?

— Кто она по профессии?

— Этого я не могу тебе сказать.

Лильке пожала плечами. Она не могла отказать себе в удовольствии позабавиться с цифрами. После недолгой паузы был готов ответ.

— Десять тысяч одиннадцать раз. Примерно столько. — Она довольно рассмеялась.

Сарри казалось, что она унеслась далеко-далеко и наблюдает за происходящим с какого-то невидимого солнца.

— Даже я не могу сказать, существует ли такая душа, — объяснил Эджи. — Правила распространяются и на Наставников, что вполне справедливо.

Обе девушки согласно кивнули.

— Если вы склонны верить в цифру около десяти тысяч, то вы близки к истине. Но проблема имеет скорее гипотетический характер, и окончательные ответы пока не найдены.

То была странная, захватывающая игра.

Бессмертный Наставник поднялся еще на несколько ступенек и спокойно осведомился:

— На скольких жизнях стоишь ты, Сарри?

— Ни на одной, — выпалила она. — Я ни на ком не стою.

— Любопытно, — только и ответил он.

Лильке не сводила взгляда с подруги, полная сомнений по части необыкновенных достоинств, приписываемых Сарри. «Как генетик я ничуть не хуже, чем ты как Голос!» — настаивал этот взгляд.

Сарри пристыженно спустилась с трапа, думая о том, сколько людей-Голосов посетили до нее это священное место; и если экскурсоводом всегда выступал Эджи, то как ее предшественники отвечали на его вопрос: «На скольких жизнях вы стоите?»

Правильным мог быть один-единственный ответ — тот, который дала она.

Лильке и Эджи заговорили о технологии сохранения генов. Сарри, предоставленная себе, изо всех сил заставляла себя думать о чем-нибудь другом...

3

То бы теплый и таинственный мир.

Его центр представлял собой раскаленное ядро из металла, окутанное океаном взбаламученной магмы. Только его оболочка была молодой: юная скальная порода, покрытая замерзшим льдом и тонким слоем азотного снега; обманчиво простой облик, переливающийся белым и розовым под бездонными небесами.

Лектор, взрослый фукиан мужского пола, рассказал, что мир, к которому они направляются, образовался четыре миллиарда лет тому назад в одной из местных солнечных систем. Молодость его была хаотической: он метался в сонме своих более внушительных соседей, меняя орбиту с периодичностью в несколько столетий, пока, чудом избежав губительного столкновения, не вылетел в кометное облако, Возможно, схожее явление вышвырнуло горсть звезд из Млечного Пути. Достоверно этого никто не знал. Так или иначе, теперь этот мир медленно перемещался по эллипсоидной орбите вокруг холодного солнца класса М; лето там было ненамного теплее зимы продолжительностью в пятьдесят тысяч лет, а первобытный океан воды превратился в лед под тонкой атмосферой из газов и молекулярного водорода.

Над головой фукиана проплывали захватывающие картины, передаваемые одним из телескопов «Паутины». Лектор указывал на вулканы, горные цепи, подозрительное отсутствие кратеров, которые могли бы оставить столкновения с метеоритами. Даже на столь значительном удалении от светила на планете хватало тепла. Геологическая структура и гладкие ледяные поля свидетельствовали о недавнем существовании на планете жидкой воды, что указывало на возможность простых жизненных форм. Сделав это важнейшее заключение, фукиан оглядел свою аудиторию и напомнил, что далеко не всякая экспедиция может рассчитывать, что обнаружит жизнь. Другие команды направлялись для наблюдения за ближними кометами и астероидами. Им можно было лишь посочувствовать. Фукиан попробовал улыбнуться по-человечески: для этого он прижал усы к морде и обнажил белоснежные резцы.

— Выпавшей вам честью вы обязаны Наставнику Эджи, — заявил он. Из синтезатора голоса вырывался чистый звук, свидетельствующий об эйфории лектора. — Он лично отобрал каждого из вас, а моего брата и меня назначил пилотами. Нам не пристало сомневаться в мудрости решения Наставника.

В аудитории на открытом воздухе собралось человек двадцать пять. В людском отсеке царствовала ночь — безоблачная, теплая, романтичная. У ворот стояли любопытные. За сценой помещался небольшой бассейн, в котором плескались игривые дельфины, скучающие по настоящему морю.

— Наконец-то задание! — прошептала Лильке. — Нам поручили настоящее дело.

Сарри с улыбкой кивнула. Ей казалось, что она еще никогда не испытывала подобного счастья.

Сбоку сцены стоял Эджи, принявший по такому случаю человеческое обличье. Рядом с ним находился второй фукиан. Сарри с трудом удержалась, чтобы не пуститься в пляс, словно ребенок. Она набрала на своем мониторе команды, запрашивая разрешение на просмотр файлов о чудесном новом мире.

Перед Лильке сидел молодой человек. Он без предупреждения поднялся и, слегка кивнув фукиану, заявил:

— Вынужден вам возразить. Сегодня там много жидкой воды, гораздо больше, чем вы предсказывали.

У молодого человека было тонкое лицо и самоуверенный взгляд. Звали его Наврен. Сарри вспомнила: о нем говорили, что он гений физики и никогда не отказывает себе в удовольствии поспорить.

— Вы недооценили тепловые потоки, — сообщил он фукиану. — Под ледяными полями я вижу глубокий океан. На планете много выходных отверстий, сильные выбросы тепловой энергии, особенно вот здесь. Этот бассейн в южном полушарии — самое подходящее для нас место.

Усики фукиана опали и приобрели пунцовую окраску. Сарри знала, что это верный признак гнева. Тем не менее искусственный голос остался четким.

— Нам известны возраст планеты и ее масса, — заметил он. — Сам Эджи произвел подсчеты...

— Вулканическая вибрация, — прервал его Наврен. — А вернее, остаточное тепло после крупного столкновения.

Он пустился в подробные объяснения, демонстрируя как доскональное знание технических деталей, так и богатую интуицию, чем восхитил Сарри. Она уяснила, что если причиной тепловых выбросов является столкновение с космическим телом, то произошло оно недавно — не раньше миллиона лет назад, причем место столкновения располагалось там, где лед соперничал чистотой и гладкостью с щечкой новорожденного младенца.

Лекция-экспромт завершилась. Аудитория напряженно молчала. Самообладание сохранял лишь один Эджи. Его морщинистое лицо улыбалось. Улыбка не пропала, даже когда фукиан сказал:

— Столь стремительный анализ невозможен. Полагаю, уважаемый коллега запросил материалы задолго до того как получил на то ваше разрешение, Наставник Эджи.

Если это было правдой, то Наврен серьезно нарушил правила. Знания целиком и полностью принадлежали хозяевам. Однако Эджи был чрезвычайно снисходителен.

— Молодой человек очень старается, — сказал он. — Не вижу в этом преступления. — Он перевел свои черные глаза на фукианов. — Это — учебная миссия, дети мои. Нашему вниманию предложен простой мир. Давайте не будем забывать главную цель — единство.

Наврен открыто ухмыльнулся и подмигнул обеим соседкам.

— Дети мои, — повторил Эджи.

Он обращался одновременно к людям и фукианам. Сарри поняла бы подтекст этих могущественных слов, даже если бы не была Голосом.

Минули века с тех пор как «Паутина» закончила активное исследование новых миров; очень мало кто из живых существ мог припомнить подобные приключения, а из людей их уже не помнил никто. В честь предстоящей миссии люди устроили традиционную церемонию, которая превратилась в формальное, безжизненное и томительное действо. Зато после его окончания публика веселилась на славу. Выпив лишнего, Голос решил испытать свой талант, обольстив молодого физика. Сарри вдохновенно пела Наврену дифирамбы по поводу его правоты в споре о тепловых потоках на новой планете.

Наврен снисходительно улыбнулся, однако у него не возникло желания сделать ей ответный комплимент; его взгляд говорил: «Разумеется, я был прав, как же иначе?»

Будь Сарри трезвее, она бы задрала нос и отошла. Но хмельной Голос не унимался: признавался в своем восхищении и клялся в желании помочь успеху миссии, если не в роли Голоса, то хотя бы в качестве рядового члена команды.

— Брось волноваться, — посоветовал ей Наврен. — Совершенно бесполезная экспедиция, пустая прогулка. Ерунда.

Она заморгала.

— Как ты можешь!..

— Мы летим на свидание с горой снега, — продолжал он. — С большим красивым детским снежком. Настоящая работа начнется только тогда, когда мы минуем четвертую солнечную систему. — Он презрительно поморщился. — К тому времени, когда «Паутина» доберется до тамошней самой перспективной планеты, мы успеем состариться.