Абрам Кнопов - Проданная Луна Страница 40

Астронавты слушали с напряженным интересом.

— Все ясно, Юсуп, — перебил его Коваленко. — Вы хотите сказать, что если человек во время тысячелетнего путешествия на дальнюю планету находился в состоянии полной безжизненности, то, прибыв на нее и очнувшись, пришелец с Земли сможет дополнительно прожить еще тысячу лет.

— Совершенно верно, Петр Васильевич, и это продление жизни можно повторять неограниченное число раз, — ответил Касымов.

— Следовательно, религиозные сказки о бессмертии и рае мы полностью поставили на научную основу, — резюмировал не без иронии Лядов.

— Не удивляйтесь! Наука способна на значительно большее, чем можно найти в любой сказке, — произнес подошедший Рощин. — Но вы слишком увлеклись, друзья мои! Не забывайте, что на носу лунная ночь! Или вы собираетесь прозевать заход Солнца на Луне?

Астронавты быстро надели скафандры и заторопились к выходу.

Солнце, стоящее на горизонте, казалось неподвижным. Закат Солнца на Луне очень медленен. Вот нижний край солнечного диска коснулся лунного горизонта; проходит 30 минут, но только половина диска скрылась в черной зияющей мгле. Жара резко спала. Еще полчаса, — и лучезарное светило исчезло в черной бездне. Зари нет. Но множество горных вершин, сияющих отраженным светом, еще долго будут светиться. Лишь спустя сутки, когда потухла последняя вершина, лунная ночь вступила полностью в свои права. Но что это за ночь! Как светло! Можно свободно читать книгу. Земной диск, висящий в лунном небе, кажется громадным: поперечник его в четыре раза больше, чем поперечник Луны в земном небе. А свет полной Земли освещает Луну в девяносто раз сильнее, чем полная Луна освещает Землю.

Жуткий холод начал сковывать планету. С наступлением лунной ночи Линье, Диас и Альварес переселились в лунный дом советских астронавтов. Жить в своей ракете альберийские астронавты уже не могли из-за очень низкой температуры. В пещере не было резких колебаний температуры, но тем не менее она понижалась. И тогда на выручку астронавтам пришла покоренная атомная энергия. Атомная энергетическая установка, не превышающая вместе с защитной оболочкой, размеров обычного чемодана, поддерживала в громадном зале пещеры температуру выше нуля.

Профессор Коваленко не уставал восхищаться чудесными фотографиями лунного неба. Усаживаясь в лунном доме за свое рабочее место, чтобы изучать необыкновенные фотографии, он говорил:

— Сколько, однако, неприятностей доставляет нашему брату-астроному земная атмосфера! Представляю, как завидуют мне мои коллеги на Земле. Здесь с моим, к сожалению, ослабевшим зрением, я вижу невооруженным глазом спутники Юпитера и уже несколько раз наблюдал их затемнения. С тех пор как я установил на Луне телескоп, Вселенная расширилась для нас в полтора раза. Взгляните-ка на это чудо, — сказал он, протягивая Линье фотографию.

Профессор Коваленко быстро сдружился с Линье, который помогал астроному обрабатывать материалы исследований. Впрочем, весь экипаж советского корабля полюбил отважного конструктора, активно участвовавшего в общей работе.

Среди деятельных, поглощенных своими занятиями людей Альварес был воплощением полного безразличия. Почти все время он неподвижно сидел, находясь в каком-то состоянии полусна. Казалось, что он решил освободить себя от всех жизненных забот. Только однажды, когда Коваленко, разбирая очередную партию добытых лунных пород, взволнованно объявил, что некоторые из них радиоактивны, Альварес неожиданно встрепенулся и проявил интерес к находке профессора.

Озлобленный и разочарованный, Диас также не мог найти себе занятия. Его угнетала мысль, что альберийская экспедиция спасена советскими астронавтами и оказалась в таком жалком, по его мнению, положении. Диас стал чуждаться команды и искать одиночества. «Утром» после завтрака он одевался и молча уходил. Скафандр с отоплением надежно защищал его от страшного холода. По-видимому, он находил какую-то прелесть в жуткой красоте мертвой планеты. Земля, почти неподвижно висевшая в небе, освещала неповторимые лунные ландшафты то слабее, то сильнее, в зависимости от того, какой стороной она обращалась к Луне — водной или материковой. Когда Земля поворачивалась к спутнику водной гладью Атлантики или Тихого океана, ярко освещала дикие контуры скал, трудно было представить более сказочную картину. Мрачное величие мертвой планеты подавляло Диаса. Казалось, он созерцал вечность, и человеческая жизнь представлялась ему мгновением. Еще недавно Диас мечтал о триумфальном возвращении в Альберию, о славе и богатстве, но судьба словно решила насмеяться над ним. Диас терзался из-за необходимости быть обязанным жизнью и возвращением на родину русским.

После длительных размышлений он расценил свое выступление на митинге как ненужное и неблагоразумное. Решение лететь на Луну казалось ему теперь безумным.

Вид прекрасной, но недоступной Земли вызывал у Диаса тоску о семье. Траурное небо негостеприимной Луны обостряло это чувство до боли.

Глава 32

Лунная ночь подходила к концу. Наступил момент, когда вершины отдаленных гор неожиданно засияли на фоне бархатной черноты звездного неба. Так известило Солнце о своем близком появлении, и люди облегченно вздохнули. Не было ни брезжащего рассвета, ни чудесной игры красок. Солнце, окруженное ослепительной короной, появилось сразу, бросив на лунную поверхность знойные лучи. Настало утро вторых лунных суток пребывания экспедиции на Луне.

С первыми же лучами солнца Рощин, Коваленко и Лядов отправились в район кратера Тимохариса, где Коваленко обнаружил образцы радиоактивных пород.

Альварес, спросив у Рощина разрешение, присоединился к небольшому отряду.

После длительного пребывания в лунном доме было особенно приятно размяться. Старая, морщинистая и немая Луна словно помолодела в это утро.

Прошло около двух часов, прежде чем они добрались до места, где Коваленко обнаружил руду, содержащую уран. Но здесь их ожидало разочарование: радиометры показывали ничтожную радиацию. Радиоактивные элементы обычно концентрируются в легких породах и залежи, обнаруженные Коваленко, находились на поверхности Луны. Профессор был обескуражен.

— Неужели я ошибся? — говорил он, внимательно осматривая местность. — Пройдемте в юго-западном направлении.

Прошел еще час безуспешных поисков. Астронавты уже потеряли надежду напасть на след урана, если бы не происшествие с Лядовым. Штурман настолько увлекся прыжками, что совсем потерял из виду товарищей. Получив по радио приказание Рощина вернуться, он поспешил найти группу и перелетал через бездонные пропасти, не раз рискуя свернуть себе шею. Дорогу ему пересекла широкая расщелина. Лядов разбежался и с силой оттолкнулся. Но увы… на Луне тоже есть свои пределы, и он оказался на дне трещины. К счастью, расщелина оказалась неглубокой. Рощин услыхал по радио его ликующий крик:

— Петр Васильевич! Эврика! Скорей сюда!

Астронавты поспешили на зов Лядова и вскоре стояли уже у расщелины. Они зажгли фонари и начали осторожно спускаться вниз. Еще не дойдя до дна, все поняли, в чем дело. Радиометр давал всё большие показания, по мере того как исследователи спускались. Наконец, щелчки радиометра так участились, что слились в сплошной гул. Сомнений быть не могло — они напали на залежи урана.

— Вы не разбились, Сергей Владимирович? — встревоженно спросил Рощин, подходя к штурману.

— Кажется, цел, — ответил Лядов, подымаясь и ощупывая себя.

Астронавты прошли еще сотню метров, и все время интенсивность излучения не уменьшалась: в ушах по-прежнему стоял сплошной гул от счетчика радиоактивных частиц. Теперь они поняли, что оказались в настоящем лунном Эльдорадо, сокровища которого во сто крат превышали богатства сказочной страны золота и драгоценных камней. Хотя на Земле уран встречается повсюду, и в среднем его содержится в земной коре больше, чем золота, платины, серебра или висмута, однако выгодных для эксплуатации месторождений мало. А с тех пор, как развилась атомная промышленность, этих месторождений становится все меньше и меньше.

— Таких залежей урана на Земле нет, — заявил после осмотра Коваленко. — В этом карьере со временем возникнет рудник, который один даст больше урана, чем все разработки на Земле.

Профессор был в высшей степени доволен результатами поисков и несколько раз с благодарностью потряс руку штурмана.

— Однако здесь долго нельзя оставаться, — сказал Рощин.

Набрав образцы пород, астронавты поспешили выбраться из расщелины.

Выйдя из опасной зоны, отряд сделал небольшой привал. Коваленко вынул из сумки солнечный люминоскоп. Этот прибор, снабженный светофильтром, позволял быстро определять наличие урана в руде. Под действием ультрафиолетовых лучей уран светится желтым и голубовато-зеленым светом. Большинство образцов при рассмотрении в люминоскоп светилось ярко-зеленым светом.