Альфред Ван Вогт - Двойники Страница 40

— Я — мистер Портани из Центра подготовки детских групп, — ответил мужчина, который был примерно одного возраста и комплекции с Лейном.

— О, да, да! — воскликнул Лейн. Он немного помедлил, обдумывая, как бы отказаться от этой беседы, столь неуместной в такой момент. Но тут же решил, что все равно сейчас он может только ждать дальнейшего развития чрезвычайной ситуации в космосе, а ничего конкретного пока делать не может. Так отчего бы и не поговорить с этим “теоретиком”. — Присаживайтесь, — вежливо указал на стул Лейн.

— Сначала вы, — почтительно ответил мистер Портани, и уже через минуту Лейн начал слушать первую в своей жизни лекцию об организованных детских группах.

— Нормальный взрослый человек, — начал мистер Портани, — это разумное существо. Если он действительно нормален, то прекрасно понимает, что люди должны быть готовы к сотрудничеству, быть совершенно искренними, ответственными, не стремиться к превосходству над другими людьми и никоим образом не нарушать личные права любого другого нормального человека.

В случаях же, когда взрослый человек так или иначе нарушает эти основные правила, это объясняется различного рода нарушениями его моральных стереотипов в детские и юношеские годы Таким образом, детский и подростковый периоды являются решающими для всей последующей жизни человека.

Вот, например, у старших подростков в возрасте до восемнадцати лет очень остро стоит вопрос личной храбрости. Отсюда и происходит такая позорная кличка — “желторотый”. Взрослые, у которых комплекс “сверхсилы” остается доминирующим, на эмоциональном уровне, по сути, так и остались подростками. Отсюда следует, что потребность человека в “мускульном” самовыражении должна быть, по логике вещей, удовлетворена до восемнадцати лет. Как показали наши наблюдения, мальчики и девочки обладают равными способностями, но при условии, что они воспитываются в смешанных группах.

Из этого следует, что самые простые обязанности полиции могут выполнять подростки, организованные в группы, действующие по установленным правилам. Считается вполне нормальным, что юноши стремятся быть храбрыми, а девушки восхищаются их храбростью (что косвенно тоже является стремлением к храбрости).

Но если, повторяю, у взрослого человека продолжает доминировать тяга к силовому самовыражению, то это значит, что его духовное развитие остановилось на подростковом уровне.

Эти взрослые люди, соответственно, могут причинить подобный же вред и своим детям, если они будут заниматься их воспитанием. Поэтому лучшее естественное воспитание — в среде своих сверстников — дети могут получить лишь в детских группах, которые, разумеется, действуют в строгом соответствии с разработанными правилами и в чрезвычайных случаях обращаются за советом или за помощью к нейтральным взрослым “свидетелям” из нашего Центра.

На лице Лейна появилось странное выражение, когда он услышал, что слава храбреца, сопровождавшая его всю сознательную жизнь, по новой теории, оказывается, есть не что иное, как “пережиток” его далекой юности, когда ему хотелось поскорее стать взрослым. То есть отнюдь не является чертой, присущей взрослому Лейну!

С трудом преодолев вспышку яростного отрицания и весь красный от таких усилий, Лейн требовательно спросил:

— А кто же, по-вашему, будет летать в космические экспедиции? Мальчишки или мужчины?

— В основном молодые люди, и девочки и мальчики, — последовал неожиданный ответ, — но при них будет взрослый человек, творческие возможности которого могут понадобиться в ключевые моменты.

— Что же вы оставляете для взрослых людей? — Лейн почувствовал какую-то растерянность.

— Мы глубоко убеждены, — не запнувшись ни на секунду, мягко ответил Портани, — что человеческие существа, разумеется, я говорю лишь о нормальных взрослых людях (поскольку ребенок, юноша — всегда лишь эмбрион будущей личности), найдут свое место в нашей Вселенной.

— Наверное, за восемь с половиной лет у вас собрана какая-то статистика. Как, по вашем оценкам, обстоит дело с детской преступностью? — неожиданно спросил Лейн.

— Девять лет назад через руки полиции ежегодно проходили тысячи строптивых юнцов. К настоящему же времени у нас всего примерно двести подростков находятся в так называемых лагерях. Это, как правило, подростки, которые не подчинились закону групп и сами “вытолкнули” себя из них. И это все, что можно сказать о детской преступности в сегодняшнем Спейспорте.

Лейн встал: он услышал более, чем достаточно. Хватит. Холодно глядя в глаза мистера Портани, он подвел черту под этой “познавательной” беседой:

— С сожалением должен вам заметить, что, на мой взгляд, само движение детских групп как таковое является, по сути, сплошным правонарушением. По вашим оценкам, вы считаете, что сократили детскую преступность. А по моим, вы, наоборот, увеличиваете ее за счет включения в эти группы всех детей и подростков города. — Лейн сделал характерный жест рукой, показывая, что дальнейшие споры бесполезны. — Я сегодня слишком занят, чтобы вплотную заняться всем этим безумием, о котором вы мне поведали. Но в ближайшее время, обещаю, я самым тщательным образом займусь вашим Центром со всеми его порочными теориями.

— Командир Лейн, — сказал побледневший от волнения мистер Портани, — я уверен, что сейчас, после стольких лет, ни один, даже самый могущественный человек, не в силах прекратить существование этих групп.

— Посмотрим, — жестко ответил Лейн.

— Мы предоставили вам всю информацию и больше, к сожалению, ничем помочь не можем. — Портани вежливо поклонился и вышел из кабинета. На этой, крайне неудовлетворительной, с точки зрения Лейна, ноте беседа закончилась. Лейн снова сел за стол.

Вскоре вошел Скотт и, терпеливо подождав, когда его заметят, сообщил:

— Звонит капитан Миджнейлен, он приглашает вас на ленч в нашу столовую.

Лейн горько усмехнулся: пожалуй, на сегодня у него и так хватало отрицательных эмоций, так что он с удовольствием отложит на потом новое ощущение, когда все глазеют на твою тарелку, где лежит только “разрешенная” еда.

— Передайте капитану, — медленно проговорил Лейн, — что у меня сегодня плохой расклад. Как-нибудь в другой раз.

Но уже через несколько минут он забыл обо всем: огромная обзорная панель в кабинете опять “заговорила”:

— Инопланетный флот приближается к орбите Урана и около семи вечера достигнет Сатурна. Направление прежнее — зеро.

— В какое, по вашем оценкам, время может состояться первое столкновение с нашими кораблями? — спросил Лейн, зная, что экипажи кораблей работают в хронорежиме Спейспорта.

— Мы не пропустим их дальше Юпитера. Так что, видимо, около девяти.

— Благодарю вас.

Не успел Лейн закончить, как зазвонил специальный телефон — впервые с того дня, когда он стал хозяином этого кабинета. Он быстро поднял трубку:

— Командир Лейн у телефона, мистер Президент.

— Командир, — услышал он голос Президента, — как вы считаете, должны ли мы оповестить население о надвигающейся опасности?

Лейн глубоко вздохнул, набираясь решимости, прежде чем ответить:

— Нет, мистер Президент. Вся наша электронная служба слежения контролирует район их передвижения, наши корабли постоянно курсируют в зоне между их кораблями и Землей. Давайте подождем до пяти часов, чтобы окончательно понять их намерения.

— Хорошо, командир, — последовал короткий ответ, и раздались частые гудки.

Закончив разговор с Президентом, Лейн тут же подошел к интеркому и вызвал Скотта.

— Вы, наверное, уже достаточно хорошо разобрались в моем характере, мистер Скотт, и вам будет понятна в целом логика моих последующих действий: во время кризисных ситуаций я стараюсь помнить обо всем, вплоть до мельчайших деталей, и не упускаю из внимания малейшую возможность, способствующую выходу из кризиса. Поэтому в течение ближайших двух часов нам с вами придется заниматься достаточно странными вещами и делать это очень быстро и оперативно.

— Перейдем на сверхсрочное исполнение, сэр.

— Итак, во-первых, меня не оставляет мысль, что Лен Джагер был тоже подвергнут воздействию К-энергии. Свяжитесь с больницей и, если он все еще там, пусть подойдет к телефону.

Когда выяснилось, что Джагер только что вышел из больницы и в данный момент направляется домой, Лейн попросил связать его с миссис Джагер. У женщины, разговаривающей с ним тихим печальным голосом, он спросил, не замечала ли она в последнее время каких-либо странностей в поведении своего мужа или сына.

— Муж — все такой же, — апатично ответила женщина — Но Бад стал гораздо умнее, чем был еще совсем недавно. Видимо, группа хорошо повлияла на него.