Сергей Борисов - Искатель. 2004. Выпуск №7 Страница 40

Ростислав чуть заметно вздрогнул. Он вспомнил, как возле ажурной белой беседки Луиза бесхитростно спросила про ракеты, а Касмер тотчас начал разглядывать свой огромный терком. Все совпадает: Луиза задала провокационный вопрос, ее «старший брат» тут же определил, как отреагировал на это пилот-спасатель.

Касмер по-прежнему не отвечал. Но космоэколога, похоже, это совершенно не задевало.

— Будем считать, что на первый вопрос вы уже ответили. Теперь второй. Почему люди, о которых доподлинно было известно, что они никак не связаны с асмерами, вдруг начинали проявлять странную активность? Ярчайший пример тому — вы, пилот Родников! Вам ведь объяснили в Агентстве, что рейс «Деметры» будет не совсем обычным, просили посодействовать выполнению Миссии. Но вы не только не помогли, но наоборот, все испортили! Как вам удалось этого добиться, князь?

Ростислав посмотрел на Касмера, впившегося в панорамник яростным, почти испепеляющим взглядом, потом на Дольного, который напоминал сейчас отпускника, развалившегося в шезлонге на пляже. Кусок фала, крестообразным узором украсивший его обычный белый балахон, похоже, совершенно не смущал космоэколога.

— Почему вы все время называете Касмера князем? — спросил Ростислав, пытаясь скрыть замешательство.

— Вы еще не догадались? Касмер — это не фамилия, по иронии судьбы ставшая вдруг неблагозвучной. Это — псевдоним, сокращение слов «Князь ангелов смерти». Вы не могли бы назвать нам фамилию своего отца, Дэвид?

— Ростислав, что-то странное творится за бортом, — озабоченно сказал Касмер, не обратив ни малейшего внимания на последние слова Дольного. — Прямо по курсу какие-то призраки появились. Посмотри.

Ростислав взглянул на панорамники. На одном — контуры «Деметры», на другом — основание массозаборника и, по краям экрана, звезды.

— Знаете, Ростислав, на чем они вас поймали? — попытался отвлечь его внимание космоэколог. — Бьюсь об заклад, что подборка фактов, выданная в Агентстве, уже была вам известна, но только подана, так сказать, под другим соусом! Это не что иное, как использование свойственной человеку разновидности импринтинга. Первое впечатление, особенно подкрепленное сильной эмоцией или обрушившееся на человека в необычной обстановке, оставляет в его психике неизгладимый след. Именно так рождается пламенная любовь с первого взгляда — или ненависть на всю жизнь!

Ничего необычного Ростислав на панорамниках не заметил.

— Агентство, как я теперь понимаю, тоже пыталось создать «первое впечатление», — усмехнулся он, вновь поворачивая кресло в сторону космоэколога.

— Совершенно верно, — ни капельки не смутился Дольный.

— Но опоздало. В начале декабря прошлого года ваши люди — или все-таки нелюди? — в Стокгольме напали на агента службы безопасности и на моих глазах убили его. Вы можете называть это хоть первым впечатлением, хоть последним, хоть — оскорбительно — разновидностью импринтинга, но поверить вам после этого убийства трудно.

— Вот-вот. Для создания установки — этот термин неоскорбителен? — нужна сильная эмоция. Лучше всего — близость смерти. Мужчина, спасший девушку от хулиганов или вытащивший ее, полузадохнувшуюся, из воды, почти автоматически завоевывает благодарное сердце. Чужая смерть тоже все еще потрясает, хотя стараниями асмеров степень потрясения весьма уменьшилась. Не обижайтесь, Ростислав, этому феномену подвержены девяносто семь процентов людей. Оставшиеся три процента — сумасшедшие. А почему вы, собственно, решили, что это сделали «наши люди»? Какое отношение имеет это убийство к рейсу «Деметры»?

— За минуту до того, как сотрудника Агентства выбросили со 132 этажа, он оставил на моем столике розовые очки с чипом одноразового чтения. Потом эти очки у меня похитили. Но я успел кое-что узнать о замышляемой вами чудовищной провокации.

— Где, вы говорите, произошло это печальное событие?

— В Стокгольме, десятого декабря прошлого года, в день вручения Нобелевских премий — последнего комплекта в области фундаментальных наук.

— Очень интересно! — оживился Михаил Романович. — Почему в Стокгольме — понятно. Чтобы у вас ни малейшего подозрения не возникло в том, что все это подстроено. И почему 10 декабря — тоже понятно. За три дня до этого, 7 декабря, на закрытом совещании в Агентстве было принято решение привлечь для выполнения Миссии двух-трех космодесантников. В силу ряда обстоятельств в рейс попали только вы. Хотя, не сомневаюсь, и двое других получили при запоминающихся обстоятельствах розовые очки или нечто подобное. Вы не могли бы рассказать чуть подробнее, как это случилось?

Родников коротко сообщил о том, что произошло в кафе, на 132 этаже Селена-холла.

— А теперь послушайте, что расскажу вам я, — усмехнулся Дольный. — Никакой операции сотрудники шведской службы безопасности в тот вечер в кафе «Под луной» не проводили.

— Откуда вы это можете знать? — не выдержал Касмер. — Вы что, были там?

— Я не был, — не стал спорить Дольный. — А вот вы — вполне возможно!

— Ну, это уж слишком! — возмутился Дэвид. — Пилот, или ты сейчас вырубишь этого нелюдя, или…

Он сжал кулаки, тут же резко распрямил пальцы, снова сжал…

— Вы, Михаил Романович, и в самом деле, как-то слишком уж безответственно… — спокойно сказал Родников. — Я-то все наблюдал собственными глазами.

— Вы наблюдали то, что вам хотели показать. И весьма успешно показали, — не согласился с ним Дольный. — В ночь с десятого на одиннадцатое декабря прошлого года в Стокгольме погиб сыщик агентства «Бенкендорф» Фирс Гармов. Нашли его под обломками рухнувшей транспортной галереи на заброшенном заводе. Возле Гармова обнаружили кейс, в котором был его профессиональный компьютер, «лопоух», то есть высокочувствительный направленный микрофон, и прочие сыщицкие причиндалы.

— При чем здесь сыщик? — не понял Ростислав.

— Сейчас, кажется, мы оба узнаем что-то новое для себя, и наши крипт-пластинки соединятся в единое целое, — изрек Дольный нечто непонятное. На этот раз Ростислав не стал его перебивать. И даже Касмер, казалось, не столько смотрел на панорамники, сколько слушал космоэколога.

— Так вот, Фирс Гармов в кафе «Под луной» был одновременно с вами — мы выяснили это позже по записям изображений и разговоров, записанных его компом. Охотился он за неким Юлием Лакисом, которого подозревал в причастности к аварии монора на станции «Северный посад» в Москве — помните эту трагедию?

Родников молча кивнул. Об этом сообщили тогда все газеты.

— Этот Юлий Лакис, — продолжил Дольный, — находился в кафе совсем близко от вас в тот момент, когда там появились трое якобы из службы безопасности. После того как погас свет, Юлий Лакис это кафе поспешно покинул. Гармов же по непонятной для нас причине начал преследовать одного молодого человека, который вначале был в кафе вместе с девушкой, а потом, в полном одиночестве, направился в сторону набережной, в самые опасные кварталы города. Вы не знаете, кто бы это мог быть?

— Вы что, уже тогда следили за мною? — возмутился Ростислав.

— Не мы. Фирс Гармов работал самостоятельно. Все эти факты были восстановлены в ходе расследования обстоятельств его гибели. Насколько разобрались следователи, за вами Фирс Гармов увязался потому, что вы, как ему показалось, были объектом наблюдения этого самого Юлия Лакиса. Видимо, Гармов, отслеживая вас, вновь вышел на Юлия Лакиса, начал его преследовать и погиб в результате несчастного случая.

Вполне возможно, точно такого же «несчастного случая», из-за которого погиб Сильвано Донати!

Ростислав увидел вдруг, словно при свете молнии: человек, бегущий по коридору четвертой палубы с деструктором наперевес, мертвое тело Сильвано Донати, скорчившееся на полу невдалеке от каюты пилота-спасателя… Теперь понятно, почему пробежавший мимо его каюты негодяй не оказал вахтовику помощи. Это был вовсе не испугавшийся турист, и не напарник Сильвано, но — хладнокровно выполнивший задуманное Касмер. Или… Или Луиза?

— А вот еще любопытный момент, — продолжал космоэколог. — Роб Нуйкер, один из стокгольмских «фаворитов», уверял на суде, что давно уже перестал заниматься грабежом, но был соблазнен незнакомцем, который посулил ему кругленькую сумму всего лишь за то, что Роб с приспешниками испугает указанного ему молодого человека, потребовав у него какие-то «розовые очки». Однако…

Ростислав на мгновение перестал слушать космоэколога. Какая-то мысль не давала ему покоя. Какая?

Розовые очки. Почему Касмер был уверен, что именно он, Ростислав, первым выскочит из каюты и, кинувшись делать Сильвано Донати искусственное дыхание, наткнется на очки?

А по кочану, как говорили они в детстве. То, что на очки вновь наткнулся он, — случайность. Любой другой пилот, выскочив из каюты, первым делом начал бы делать Донати искусственное дыхание, наткнулся бы на очки и, чтобы не сломать дорогостоящую вещь, сунул бы их себе в карман. Возможно, Дэвид маячил где-то поблизости, чтобы засечь, кто выскочит первым, на чью помощь в дальнейшем можно будет рассчитывать. Впечатление, подкрепленное чьей-то смертью, — неизгладимо. Так вот почему информация розовых очков не была зашифрована…