Чаша небес - Нивен Ларри Страница 40

Мемор заговорила с ней ласково, успокаивающе, всем оперением показывая, что бояться нечего. Сервы подбадривали осторожную Захватчицу, обращаясь к ней на своих примитивных наречиях, и вскоре всё было готово. Устройство сработало на удивление превосходно. Сервы испытали его на древолазах-симианах, форме жизни, которая показалась Мемор приемлемой аппроксимацией Позднейших Захватчиков. Приматка согласилась войти в мозгосканер, потому что ей было сказано, будто бы это поможет при переводе. Конечно, ей солгали. Впрочем, как и многие быстротечные иллюзии, эта оказалась полезна, помогая устранить ненужные прения.

Мемор издала медленный глубокий вздох и, удовлетворенно заколыхавшись, наполнила свой разум данными. Сканирование выявило необычную структуру мозга. Подсознание Мемор узрело там структурные связи, несколько сходные с архитектурой мозга Астроном-класса. Впрочем, примитивным ее вариантом, неведомо сколько Циклов назад вышедшим из употребления. Бесцеремонный магнитный мозгоскальпель прибора не очень-то понравился приматке, она занервничала. Мемор видела, как с каждым новым вмешательством проводивших сканирование Сервов в мозгу приматки прорастают дендриты гнева, затуманивая сознание – загадочное, сокрытое… разделенное.

Мемор испытала ни с чем не сравнимый тремор открытия. Идея восстала из ее Подсознания. Свежая, благоуханная, смелая.

Эти странные худышки обитали посередке. Чувства их эволюция оформила так, что все явления и объекты они воспринимали лишь на своем уровне. Конечно же, бактерий они видеть не могли, но, скажем, о меньших размерностях понятие имели. Крупномасштабная же структура Мира от них ускользала, несомненно, вследствие того, что вид этот сформировался, как и предки самой Мемор, внутри гравитационного колодца крупной массы. Горизонт чувственного восприятия приматов был ограничен кривизной поверхности родных планет, да и видеть эту самую кривизну они могли только на масштабах, не превосходящих собственный рост. Вероятно, здесь, в Чаше, они ощущают себя пойманными в ловушку.

Еще более скудными оказались их возможности времявосприятия. Вполне типично для таких видов. Они измеряли время орбитальными циклами, временами года, сменой дня и ночи, привязанной просто к непрестанным оборотам планет. Они обитали в мире циклической механики, словно бы цепляясь за маятник планетарных часов. Рабы времени.

Мемор приказала Сервам проанализировать внутренние ритмы отсчета времени в мозгу приматки. Они покопались там. Результат оказался обескураживающе прост. Существо мыслило единицами времени, кратными нескольким рефлекторным движениям глаз: пустячный интервал. Это означало, что оно не в состоянии делегировать подчиненным элементам своего разума утомительные функции выживания и принуждено нести непрестанную стражу.

Трудно было поверить в такое. Народ отбросил барабанный темп коротких циклов много эпох назад. Это было необходимым условием достижения Постоянства, свободы от ритмов предков. Вместо этого Народ привязал свои ритмы к бесконечному Квесту, каким был Полет.

Маленькое, пытливое существо обязано было заботиться о пище, самостоятельно удалять из тела отходы, даже следить за притоком и оттоком кислорода в своей дыхательной системе. Неужели можно убивать время так бесцельно? Трудно судить, но печально признать.

Прискорбно краткое время обработки данных указывало, что существо едва ли способно выделять полную свою вычислительную мощность на промежутки, превосходящие интервал ударов его сердца. Оно жило обедненной скучной жизнью. И все же этот вид сумел построить звездный корабль!

Полноте, да чувствуют ли вообще эти приматы темп эволюции? Ощущают ли они Мир как Единое Целое?

Мемор учащенно дышала, ее Подсознание работало на полную, в состоянии персистентности, но не выдавало никаких результатов. Она обратилась к механизмам обработки данных, подняла несколько слоев. Ничего! Подсознание уперлось в тупик. Столько вопросов остались нерешенными!

Осознают ли эти волосатые двуногие, сколь примитивными делает их приверженность осцилляциям света и тьмы? Когда-то даже Народ был подчинен им. Но с тех пор они многому научились и в Глубокой Древности построили Мир, как раз желая избавиться от примитивных циклов. В определенном смысле крохотная приматка представляла собой реликт далекого прошлого, волею судеб доставшийся в распоряжение Мемор.

Когда приматка выбралась из сканера, Мемор позволила ей отдышаться и заговорить. Существо пошатывалось и махало маленькими руками, с трудом сохраняя равновесие.

– Вижу, что наши исследовательские машины оказались для тебя серьезным испытанием, – сказала Мемор.

– Ты пыталась промыть мне мозги? – запальчиво выкрикнуло оно.

Нет, она, вынужденно напомнила себе Мемор. Трудно запомнить. Как они вообще друг друга различают?

– Я проанализировала твои возможности, – ответила Мемор. Вообще говоря, так оно и было.

– Ты, гребаная вонючая слоноптица! Какое право ты…

Шум, издаваемый приматкой, нес незначительную информацию. Маркером переживаний приматки служили горячечные движения глаз, и даже ее конечности подергивались, словно ей приходилось сопротивляться сильному ветру. Мемор сочла, что это выглядит довольно комично. Эта приматка отличалась цветом кожи от остальных – была темнее, возможно, проводила больше времени в свете своей звезды? Если так, логично ожидать, что она старше и умнее. За этим-то Мемор ее и выбрала, надеясь отыскать в недрах разума Захватчицы хоть крупицу мудрости. Увы. Но Мемор все еще недостаточно изучила это существо.

Рассудив так, Мемор приказала Сервам вернуть его – ее – в мозгосканер. Приматка пищала и брыкалась.

Ах.

Откровение родилось в Подсознании. Мозг Мемор заполнили новые потоки данных, и она видела, как миньоны ее собственного разума спешно обрабатывают их.[26] Она переключалась между подоплекой архивных сведений и вновь поступившей информацией о Позднейшей Захватчице. Уникальный опыт, оттененный странной чуждостью.

Итак, можно ли задавать приматке вопросы во время сканирования? Насколько было известно, этого прежде никогда не делалось за всю историю Астрономов. Однако Подсознание настойчиво подсовывало такую концепцию, и Мемор оценила потенциальные выгоды. Вперед.

Сервы стояли в почтительном внимании. Мемор вызвала графические данные и несколькими быстрыми вспышками понимания послала на обработку. Пускай в Подсознании себе крутятся. Сервы ничего не поймут из увиденного, поскольку их разум, как, впрочем, и разум почти всех Сотворенных, оставался линейным. Унифицированные умы, с крохотным Подсознанием. Сервы пользовались вариантом линейного мышления, несколько сходным с используемым Позднейшими Захватчиками, но, очевидно, Позднейшие Захватчики извлекали оттуда преимущества, Сервам недоступные. Ни один Серв не мог бы обойти ловушку, расставленную на средних Захватчиков.

Она осторожно исследовала мозгоскан Захватчицы. Разумом ее управляли унаследованные нейроструктуры. Примитивные. Разделенные! Сам мозг был разделен почти поровну. Большинство Сотворенных были спроектированы таким образом. Эволюция, очевидно, зачастую пользуется таким приемом как рудиментарной мерой предосторожности. Когда-то и Народу было свойственно такое строение мозга. Насколько можно судить, в этом регионе обследованной Галактики оно весьма обычно.

Имелись и новые интересные характеристики.

Простые формы жизни распределяют функции по долям мозга, чтобы не интерферировать с базовыми, не вмешиваться в более фундаментальные. Впоследствии, при подъеме по эволюционной пирамиде, такие нужды, как пищеварение, дыхание и уборка отходов, обычно выносятся за пределы разума и осуществляются в независимом режиме. Кроме как в чрезвычайной ситуации, в эту деятельность нет смысла вмешиваться.

Позднейшим Захватчикам не были доступны многие фундаментальные функции продвинутых умов. Высокий интеллект нуждается не в утилитарных, но в креативных режимах. Необходим доступ к источнику свободных перекрестных ассоциаций, где зарождаются идеи. Подсознание встречалось у всех разумных существ, а эти не могли проницать собственное! Но разве не справедливо, что лишь объединенный на высших уровнях сложности, высоко над обычными телесными функциями, мозг способен генерировать глубокие идеи? Затем эти идеи подвергаются манипуляциям между молотом и наковальней интуиции и здравого смысла, где скачком преодолевается расстояние между концепциями.