Олег Авраменко - Звезды в ладонях Страница 43

Альв убрал лапы, и я увидел, что его глаза блестят влагой, а мех вокруг них мокрый.

«Боже мой! — подумал я в растерянности. — Он плачет! Он в самом деле плачет...»

— Мир сошёл с ума, — между тем продолжал Шелестов, и в его голосе слышались чисто человеческие нотки горя и отчаяния. — Мои братья, мои далёкие потомки взбесились. Они потеряли память, они подняли руку на людей. Господь покарает их за это... Господь покарает всех святотатцев!..

Альв снова закрыл морду лапами и теперь уже разрыдался по-настоящему.

Шанкар поставил свой пистолет на предохранитель и отвернулся.

— Не могу... — пробормотал старик удручённо. — Это выше моих сил. Он не тот чужак, которого я с удовольствием пристрелил бы. Нам следовало сразу убить его, нужно было не сдерживать Арчибальда...

Я испытывал похожие чувства. Будь передо мной пятидесятник, меня бы не остановили никакие рыдания и причитания. Мне было бы достаточно вспомнить про Вайолет... Но нет, лучше не думать об этом!

После недолгих раздумий я подозвал к себе Сигурдсона и спросил:

— Вы ещё можете прикоснуться к этому... существу?

Он бросил быстрый взгляд на рыдающего альва и кивнул:

— Да, могу. Это же мой... — Сигурдсон явно хотел сказать «друг», но вовремя прикусил язык. — Это совсем другой альв, чем... чем те, которых вы знаете.

— Я вижу. Однако для меня, для всех нас, он остаётся врагом. Нужно отвести её в шестую каюту, это у нас вроде каземата. Там уже сидит один человек, предатель, прислужник Иных. Думаю, он будет рад компании альва.

Сидевший рядом Агаттияр тихо произнёс:

— Но будет ли сам альв рад его компании? Очень в этом сомневаюсь.

4

Встреча с «Валькирией» полностью переменила наши дальнейшие планы. Когда мы с Сигурдсоном водворили безутешного альва в шестую каюту и вернулись обратно, Шанкар предложил нам лететь не прямиком на Терру-Галлию, а в систему Пси Козерога.

— Это гораздо безопаснее, — утверждал он. — В локальном пространстве Дельты Октанта мы рискуем попасть под перекрёстный огонь, если окажемся там во время очередной атаки Иных. А это, насколько я понял, случается довольно часто.

— Примерно раз в десять дней, — подтвердила Рашель. — Чужаки регулярно проводят «разведку боем» — чтобы под её прикрытием забросить к нам новых агентов и дать возможность предыдущим проскользнуть сквозь наши заслоны.

— В том-то и дело, — продолжал Шанкар. — Раньше мы рассматривали этот риск как неизбежный, у нас не было другой возможности связаться с галлийцами. Зато теперь она есть.

— А вы уверены, что к нашему прибытию флот ещё останется в системе Пси Козерога? — спросил я. — Лично я в этом сомневаюсь.

— Почему?

— Из рассказа мистера Сигурдсона следует, что весь флот был собран в дром-зоне и выстроен в боевые порядки. — Я посмотрел на пилота «Валькирии»: — Ведь так, сэр?

Он кивнул:

— Совершенно верно. Насчёт боевых порядков я, правда, не уверен, в военных делах я совершенно не разбираюсь, но что вся армада находилась в области дром-зоны, это факт.

— Следовательно, — подытожил я, — корабли уже были готовы к началу вторжения. Иначе они не маячили бы на виду, а скрывались бы где-то в глубинах космоса. Пусть даже эта система необитаема и находится в стороне от основных путей, всё равно военное командование не стало бы рисковать, базируя флот в дром-зоне. — Тут мне в голову пришло ещё одно соображение. — И, кстати. Как следует из имеющихся в памяти компьютера разведданных, габбары держат свои патрули во всех необитаемых системах, которые соединены с Землёй каналами первого рода. Стало быть, флот Терры-Галлии там вообще не базировался; Пси Козерога — лишь перевалочный пункт, последняя остановка на пути к Земле. Полагаю, что сначала в тамошнее локальное пространство вошло лишь несколько галлийских кораблей, которые перехватили и уничтожили вражеские патрули, прежде чем они связались со своим командованием. А в случае неудачи это можно был бы представить как обычную диверсионно-разведывательную вылазку галлийцев.

— Вы правы, капитан, — согласился со мной Шанкар. — Да и то обстоятельство, что яхту не обстреливали и даже не преследовали, свидетельствует о том, что они уже не особо заботились о сохранении тайны. Следовательно, атака должна была начаться в самое ближайшее время. Мистер Сигурдсон, когда вы встретились с флотом?

Тот посмотрел на свой наручный хронометр и ответил:

— Примерно восемь часов назад.

Я немного подумал.

— Ну, тогда есть ещё шанс, что мы успеем. Если, конечно, поторопимся.

— В любом случае, — заметила Рашель, — наши должны оставить там резерв.

— Значит, решено, — сказал я. — Летим к Пси Козерога.

Поднявшись в рубку управления, я вызвал карту Сектора Один и на глаз прикинул возможные маршруты. Звезду Дашкова и Пси Козерога разделяло сто шестьдесят парсеков, это минимум двенадцать скачков. Поскольку память компьютера содержала сведения о точном расположении областей входа-выхода всех каналов для каждой из семи миллионов здешних звёзд, то на их поиски тратить время не пришлось бы, и при некотором везении мы смогли бы добраться до цели часа за три, максимум — за четыре.

Но был ещё один вариант, хоть и требовавший гораздо больших энергетических затрат, зато значительно снижавший риск случайной встречи с противником и позволявший сэкономить столь драгоценное для нас время. Всего в одном скачке отсюда находилась звезда Хадар, Бета Центавра, имевшая исследованный канал второго рода, который напрямую вёл к Пси Козерога. Обычно такие короткие каналы были бесполезны и использовались крайне редко, однако в нашем случае, когда речь шла не об экономии энергии и собственного бортового времени, а о скорости и безопасности, это было настоящим подарком судьбы. Простой расчёт показывал, что при мощности работы резонансного генератора в 400 гигаватт переход от Хадара до Пси Козерога займёт всего лишь тринадцать минут объективного галактического времени.

В конечном итоге это и решило наш выбор в пользу «затяжного прыжка». Оставив яхту «Валькирия» дрейфовать вместе с дром-зоной вокруг Звезды Дашкова (Сигурдсон был огорчён, но смирился с неизбежным), мы совершили скачок к Бете Центавра, а оттуда на полторы сутки собственного бортового времени ушли в канал второго рода, чтобы через четырнадцать минут по времени галактическому выйти к системе Пси Козерога.

В самом начале «затяжного прыжка» Лайф Сигурдсон, который присутствовал в рубке, сидя в кресле наблюдателя, мертвенно побледнел и напряжённо уставился на специальный дисплей, где выводились подробные сведения о работе резонансного генератора. Я прекрасно понимал его чувства — ведь совсем недавно его угораздило провести в гиперпространстве без малого тысячу лет.

— Боитесь? — сочувственно спросила у него Рашель.

— Да, боюсь, — честно признался он. — Похоже, у меня теперь стойкая фобия к «затяжным прыжкам».

— Не переживайте, — постарался успокоить его я. — Генераторы нынче не те, что были в ваше время. Они обладают пятью ступенями защиты, и за последние двести лет — я имею в виду довоенные двести лет — не было зарегистрировано ни единого случая, чтобы корабль исчезал в канале второго рода... Гм. Речь, конечно, идёт об исследованных каналах. При прыжках «вслепую» исчезновения бывали. Некоторые из пропавших кораблей впоследствии объявлялись, проведя в гиперпространстве несколько лет или десятилетий, — просто оказывалось, что они попадали в чересчур длинные каналы, а их пилоты, понадеявшись на удачу, давали слишком малую мощность генераторам. Но некоторые, следует признать, так и не возвращались — возможно, их уносило куда-нибудь в запредельную область, к одной из блуждающих между галактиками звёзд, а может, они попадали в район Галактического Ядра и там попросту гибли при выходе из канала. Однако, повторяю, это касается лишь прыжков наугад. А путешествия по исследованным каналам — штука вполне безопасная.

Судя по всему, мои слова немного успокоили Сигурдсона. Ещё некоторое время он сидел, глядя на многочисленные экраны и датчики на своём пульте, затем как-то нерешительно прикоснулся к консоли.

— За эти тысячу лет, — промолвил он задумчиво, — наука и техника шагнули далеко вперёд. Сейчас я чувствую себя, наверное, так же, как чувствовал бы средневековый рыцарь, попав в XX век и очутившись за штурвалом самолёта.

— Крайне некорректное сравнение, — тотчас отозвался через интерком Агаттияр, который дежурил в машинном отделении. — За время вашего отсутствия в науке не случилось ничего, что коренным образом перевернуло бы наше мировоззрение. Фактически, с тех пор как человечество достигло звёзд, наша цивилизация шла по экстенсивному пути развития, без каких-либо существенных качественных скачков. Мы исследовали и осваивали Галактику, делали открытия, совершенствовали свою технику, однако со времени обнаружения Марушкопулосом гиперканалов ничего переломного, ничего эпохального, по сути, не произошло. Да и общество с началом межзвёздной экспансии человечества практически затормозило своё развитие. Выходец из средневековья, оказавшись в XX веке, просто не смог бы сориентироваться в окружавших его реалиях. Вы же отнюдь не кажетесь нам отсталым дикарём, а мы в ваших глазах выглядим почти такими же, как ваши современники. Ваш XXVII век и наш XXXVI не разделяет культурная, социальная и научно-техническая пропасть. Мы общаемся с вами на равных, хорошо понимаем друг друга, вам известны все принципы, на основании которых функционируют устройства нашего корабля, а космические полёты для вас дело привычное. К тому же вы квалифицированный пилот, и проблема только в том, чтобы разобраться во всех внесённых за последнюю тысячу лет усовершенствованиях. Я уверен, что вы справитесь с этим за считанные дни.