Питер Дэвид - Легионы огня: из темноты Страница 43

Что-нибудь вроде уговоров и мольбы, вероятно, послужило бы ей лучше, но она была настолько разгневана, что не могла сдержаться. — Уготовить еще не рожденному ребенку, столь чудовищную судьбу… это для вас обычное дело, или это предназначалось только для нас?

— Вы были моими друзьями, — сказал он.

— Тогда пусть боги помилуют ваших врагов.

— На самом деле, все так и есть, раз вы об этом упомянули, — задумчиво заметил он. — Мои враги оказались в значительно лучшем положении, чем друзья.

Все, кого я когда-либо любил, или кто был мне близок, плохо кончили, а те, кто меня ненавидел, процветают. Возможно, боги уже выполнили ваши пожелания Деленн.

— Если бы это было так, то Дэвид был бы свободен, как и мы, а вы все были бы наказаны за то, что сотворили.

— Вполне возможно… что это удастся устроить. По крайней мере, первые два пункта. Третий, ну, — и он закатил глаза, — в общем, боюсь, это придется препоручить другим.

На мгновение, всего лишь на одно благословенное мгновение, она чувствовала проблеск надежды.

— Вы хотите сказать… что Дэвид, Джон и я будем освобождены?

— Дэвид… да. Полагаю, что смогу это устроить. Но вы и ваш муж, — и он сурово покачал головой. — Вы хотите быть свободными. Хорошо… смерть будет вам освобождением. По крайней мере, она избавит вас от мучений. Большего я не могу вам предложить.

— Вы — император, — сказала она. — Я думала, что ваша власть безгранична.

— Я тоже так думал. Странно, но все идет не так, как нам хочется.

— Вы сказали, что Дэвид может быть освобожден. Как? Что вы за это хотите?

— Информацию.

Она фыркнула. Это было вполне в ее духе.

— Я так и знала. Что ж, вам не удастся…

Но он предостерегающе поднял руки, призывая ее к молчанию.

— Думаю, что этой информацией вы поделитесь. Она никак не угрожает безопасности Межзвездного Альянса. Подозреваю, что она настолько устарела, что никого, кроме меня, не заинтересует.

— Устарела? — она с любопытством посмотрела на него.

— Меня интересует… начало, — сказал он. — Начало всего… этого, — и он сделал широкий жест, как будто пытался объять всю вселенную. — Это началось с войны Земли с Минбаром. На самом деле, все это начали вы. Вы и земляне. Мне известна наша роль… я знаю роль землян… и мне бы хотелось услышать о вашей роли.

— Почему?

— Потому что, Деленн, — произнес он с таким видом, как будто сбрасывает огромную тяжесть, — когда ты больше не видишь своего будущего, то все больше интересуешься прошлым. Мне хочется… знать про это. Заполнить пробелы в моих знаниях. Мои воспоминания о недавних событиях потускнели. Я периодически веду дневник. Только это и спасает меня, потому что спустя несколько дней я не могу вспомнить события, которые толкнули меня на это. Но моя память о давно минувших временах, ах… — и он указал на нее пальцем, — она по-прежнему ясна и чиста. Но это лишь часть знаний. Я хочу знать остальное. И вы можете рассказать мне об этом.

— И, если я это сделаю… Дэвид будет свободен.

— Я позабочусь об этом. Он был нужен лишь для того, чтобы заманить вас сюда.

— Эта… штука на его шее. Ее снимут с него?

Он замялся.

— Полагаю, — сказал он, — если бы я попытался вам солгать, то вы бы это заметили. Так что буду с вами откровенен: нет, я не могу вам этого гарантировать. Я попытаюсь. Молитесь, чтобы мне представился такой случай. Он и без того многое перенес. Все, что я могу вам обещать, это то, что он будет свободен… что он будет в безопасности. Это — все, что я могу вам обещать, Деленн.

Она хотела спросить его о том, что он имел в виду, когда говорил о случае, но подозревала, что не получит ответа. Ее мысли метались, она взвесила все за и против… и обнаружила, что, по правде говоря, ей нечего терять.

— Так что же вы хотите узнать? — наконец, спросила она.

— Все.

И она рассказала ему. Это заняло некоторое время, и ее голос, казалось, становился все громче, по мере того, как усиливались крики снаружи. Он кивал, внимательно слушая, то и дело задавая вопросы. Наконец, она закончила свой рассказ, и на некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая только гулом толпы.

— Вы… вы были в ответе за это, — прошептал он. Казалось, его ошеломила эта мысль. — Это вы виноваты в том, что началась война между Землей и Минбаром.

— Не только я. Но… да. Если бы я дала другой совет… если бы меня не было там в тот момент… то этого могло бы не быть. Но, быть может, — и она пожала плечами, — если бы я проголосовала иначе, другие члены Серого Совета изменили бы свое решение. Или Воины могли бы начать священную войну без одобрения Совета, из мести. Может быть, она в любом случае бы началась. Но… в данном случае… да. Это пятно на моей душе. Я потратила большую часть жизни, пытаясь его смыть. Но до сих пор не знаю, удалось ли мне это сделать.

— Вы делали то, что, как вам казалось, было нужно вашему народу… и из-за этого погибли миллионы.

— Да.

К ее удивлению, он мягко рассмеялся.

— Вполне возможно, Деленн… что у нас гораздо больше общего, чем мы думаем… или можем представить.

И тут внезапно их оглушил взрыв.

Деленн посмотрела в сторону донесшегося звука, и услышала крики, сопровождавшие его.

— Во имя Валена, — прошептала она, — что происходит?

Лондо задумался, проявив необыкновенное хладнокровие, как будто его больше ничто не могло удивить.

— Могу предположить, что это нападение. Возможно, вам улыбнулась удача.

Деленн, — мрачно сказал он. — Возмездие, о котором вы так мечтали, уже обрушилось на нас. Ваши пожелания могут сбыться гораздо быстрее, чем вы ожидали.

Глава 20

Дурла стоял рядом с Валлко, пораженный и впечатленный тем, что министр духовности сумел довести толпу до такого возбужденного состояния.

Валлко, Дурла и другие министры стояли на ступеньках лестницы, ведущей в храм. Двор и ближайшие улицы были совершенно забиты. Складывалось ощущение, что сюда пришли все жители столицы, ибо ходили слухи, что здесь намечалось не просто религиозное собрание. О, прошлые собрания были не менее захватывающими и энергичными, но по городу ходили слухи, что здесь будет сделано какое-то особое объявление, которое станет кульминацией стольких лет труда. Вероятно, единственными центаврианами, которые не присутствовали здесь, были гвардейцы из постоянной охраны, стоявшей вокруг Башни Власти, слуги из дворца… и, конечно, сам император. Дурла сообщил ему о том, что должно случиться, однако, невероятно, но император решил не приходить.

— Это ваше дело, Дурла, — сказал он. — Мне бы не хотелось, чтобы меня сочли всего лишь вашим помощником.

Дурле это было на руку. Чем больше внимания ему достанется, тем лучше.

О лучшем дне нельзя было и мечтать. Ярко-синее, без единого облачка, небо. Башня Власти, устремленная к небу, всем своим гордым и непреклонным видом будто указывающая путь к величию.

Он знал, что, пока Валлко говорит о гордой судьбе, ожидавшей Приму Центавра, в гиперпространстве корабли ожидают сигнала. К этому времени они все заняли свои позиции, ожидая последнего сигнала от Дурлы, чтобы нанести удар.

Но торопиться некуда. Он хотел посмаковать этот исторический момент подольше, как смакуют особенно сочное мясо, наслаждаясь его вкусом перед тем, как вцепиться в него зубами. Сеть коммуникаций, разбросанная по всему миру, уже вела трансляцию с этого собрания направленным лучом в гиперпространство.

Здесь, на глазах у всей Примы Центавра, Дурла собирался подать закодированный сигнал к вторжению. Отныне и навеки, народ был бесспорно связан с ним в наступающем величии, которое было предназначено Приме Центавра.

— Теперь, спустя столько лет, мы возвращаем себе то, что принадлежало нам, частицу за частицей, — объявил Валлко. — Мы добились этого кровью и потом преданных центавриан.

И вновь, в тринадцатый раз с начала речи, его слова заглушили крики и аплодисменты толпы. Он подождал, когда народ успокоится, а потом продолжил:

— Мы работали вместе… мы старались исполнить волю Великого Создателя, и мы сами подготовили себе судьбу, которой достойны по праву!

И снова крики и аплодисменты.

— …потому что наше дело правое… потому что путь центавриан — это правильный путь… Потому что мы устояли перед той скверной, что несли нам другие расы… Мы поднялись, достигнув того положения, которое принадлежит нам по праву!

Дурла с улыбкой кивал, но почувствовал легкое нетерпение. Как будто прочитав его мысли, Валлко сказал:

— А теперь я представляю нашему дорогому премьер-министру Дурле подвести вас к следующему этапу нашей истории. Напоминаю, что именно его видения привели нас туда, где мы сейчас находимся… и сделали нас такими, какими мы должны быть.

Народ разразился самыми громкими криками, приветствуя Дурлу. По крайней мере, именно так он это воспринял. Он стоял на самой верхней ступеньке, так же вытянув руки, как он делал, провожая корабли, отправлявшиеся в свой славный поход. Крики толпы накрыли его подобно волне.