Альфред Элтон Ван Вогт - Путешествие на космическом корабле "Бигль" Страница 43

— Вы можете определить, в какую примерно эпоху данная катастрофа произошла?

— Мы имеем несколько признаков геофизического плана. В некоторых местах, обследованных нами, новая поверхность вызвала образование впадин в старой, свидетельствуя об избыточном давлении на более слабую зону. Мы попытались установить параметры изменений, произошедших в нижних слоях, и получили несколько цифровых данных, на которых можно основывать вычисления. По приблизительным подсчетам компетентного математика — (он подразумевал Гросвенора) — деформирующее давление начало действовать самое большее сотню лет назад. Учитывая, что геология занимается явлениями с периодом длительности в тысячи и миллионы лет, наши машины лишь подтвердили расчеты, произведенные человеком. Я не в состоянии дать более точной оценки.

Возникла пауза, затем Кент произнес важным тоном:

— Благодарю вас. Вижу, вы и ваш персонал проделали хорошую работу. Еще один вопрос: в процессе исследований не удалось ли вам обнаружить что-нибудь, способное подать нам идею о том, что могло спровоцировать эти катастрофические разрушения?

— Не возьмусь ничего утверждать по данному поводу до консультации с моими помощниками. От себя лично я бы сказал: нет.

Гросвенор порадовался тому, что Мак Канн не проявил категоричности. Для геолога изучение планеты было началом поиска противника. Для него же стало последним звеном в той цепи открытий и доказательств, в которой странный шепот, слышимый в пространстве, представлял собой первое.

Он идентифицировал наичудовищнейший из всех мыслимых чужих разумов. Он догадывался, в чем могла заключаться его ужасная цель. Он тщательно проанализировал то, что следовало сделать.

Он не думал больше о самой опасности. Он достиг той стадии, на которой, прежде всего, требовалось провести свой план безоговорочным решением. К несчастью, эти люди, специалисты в одной или от силы в двух областях науки, не способны были осознать истинные размеры угрозы, нависшей над жизнью всего межгалактического мира. План Гросвенора, вполне возможно, станет объектом яростных споров.

Проблема являлась одновременно научной и политической. Пришло время тщательно выработать тактику борьбы и придерживаться ее с жесточайшей решимостью.

Пока еще невозможно было предугадать, как далеко придется зайти. Но Гросвенор считал, что уже не имеет права ограничивать свои действия. Он должен сделать все, что необходимо.

25

Когда Гросвенор был готов перейти к делу, он написал письмо Кенту:

Уважаемый мистер Кент,

Я имею важное сообщение для всех руководителей отделов. Сообщение касается чужеродного существа, встреченного нами в этой галактике. К настоящему моменту я собрал о нем необходимые сведения, которые позволят нам начать широкомасштабные действия. Прошу вас созвать руководителей отделов, чтобы я мог изложить им свое решение проблемы.

Искренне ваш,

ЭЛЛИОТ ГРОСВЕНОР.

Он спрашивал себя, заметит ли Кент, что он не привел никаких доказательств в поддержку своего решения? В ожидании ответа, он, не привлекая лишнего внимания, перенес личные вещи из каюты в помещения собственного отдела. Это было последним пунктом плана, предусматривающего и возможность осады.

Ответ пришел на следующее утро.

Уважаемый мистер Гросвенор,

Я сообщил мистеру Кенту сущность вашей записки, поступившей вчера после полудня. Он просит вас подать доклад на прилагаемом формуляре № А-16-4 и выражает удивление, почему вы не сделали этого сами.

Мы получили много докладов по данному вопросу, и ваш будет рассмотрен и изучен в свою очередь.

Не могли бы вы прислать прилагаемый формуляр, надлежащим образом заполненный, как можно скорее?

За мистера Кента,

Джон Форэн.

Гросвенор прочитал письмо и озабоченно задумался. По всей вероятности, Кент высказал в присутствии своего секретаря несколько язвительных замечаний по поводу единственного на борту нексиалиста. Но он, конечно же, выбирал выражения и сдерживал всю ненависть, клокотавшую в нем. Если Корита прав, то она прорвется наружу в критический момент. Человечество находилось на стадии «зимы» своего исторического развития, а в эту эпоху целые цивилизации разваливались из-за культа собственного «я» отдельных представителей.

Хотя первоначально в его намерения и не входило раскрывать факты, он заполнил формуляр, присланный ему секретарем Кента. Но все-таки ограничил подтверждающую информацию. Он ее не интерпретировал и не предлагал способа разрешения. В рубрике РЕКОМЕНДАЦИИ он написал: «Вывод представляется очевидным любому компетентному человеку».

По сути, каждое из приведенных им сведений было известно тому или иному специалисту, находящемуся на борту Бигля, а все вместе они уже скопились за последние недели в кабинете Кента.

Гросвенор пошел относить формуляр сам. Он не ожидал немедленного ответа, но все же остался в своем отделе. Он даже попросил доставлять ему туда еду. Прошло сорок восемь часов, и прибыл ответ Кента.

Уважаемый мистер Гросвенор,

Бросив взгляд на формуляр А-16-4, предоставленный мне вами, я заметил, что вы не раскрыли свои рекомендации. Принимая во внимание то, что мы получили рекомендации и из других отделов и рассчитываем объединить лучшие из них в единый план, я бы попросил вас любезно сообщить мне ваши в подробностях.

Буду счастлив получить ответ на данную записку как можно скорее.

Подписано было: ГРЕГОРИ КЕНТ — Начальник.

Гросвенор понял, что первый прямой удар нанесен и открытое столкновение вот-вот начнется.

Молодой ученый принял препарат, действие которого невозможно отличить от симптомов гриппа. В ожидании он написал Кенту, что чувствует себя чересчур больным, чтобы составить рекомендации, которые «неизбежно стали бы достаточно длинными, поскольку должны будут включить в себя цепь дедуктивных умозаключений, основанных на известных сведениях различных наук. В любом случае, предусмотрительность требует начать проводить разъяснительную работу, имеющую целью приучить членов экспедиции к мысли о том, что им придется провести в космосе на пять лет больше».

Опустив письмо в почтовый ящик, он соединился с кабинетом Эггерта. События развивались стремительно, и через десять минут доктор прибыл со своим чемоданчиком.

В тот момент, когда он заканчивал осмотр, в коридоре зазвучали шаги. На сцене появился Кент в сопровождении двух химиков.

Доктор Эггерт повернулся, поприветствовал вошедшего дружеским: «Привет, Грег», затем снова перенес внимание на Гросвенора.

— Ну, мой друг, — сказал он, — похоже, у нас тут вирус. Потрясающе, мы принимаем все возможные и мыслимые меры предосторожности, а он все равно откуда-то берется. Я распоряжусь, чтобы вас отвезли в изолятор.

— Я бы предпочел остаться здесь.

Эггерт наморщил лоб, потом пожал плечами:

— В конце концов, в вашем случае это допустимо. Я сейчас пришлю к вам фельдшера. Мы не можем рисковать с вирусом.

Медик уложил инструменты в чемоданчик.

Кент сдавленно зарычал в своем углу. Гросвенор, изобразив удивление, глянул на него вопросительно. Кент воскликнул раздраженно:

— Что происходит, доктор?

— Не могу пока ничего сказать. Нужно дождаться результатов анализов. — Он нахмурил брови. — Я сделал их все, какие возможно. В настоящий момент единственными симптомами является жар и, похоже, мокрота в легких. Очень жаль, Грег, но, боюсь, я не могу вам разрешить говорить с ним сейчас. Не исключено, что заболевание серьезно.

— И все же мы должны пойти на риск, — живо возразил Кент. — Мистер Гросвенор обладает важными сведениями, и, я уверен, он в состоянии их предоставить.

Доктор Эггерт повернулся к Гросвенору:

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

— Я могу говорить, — ответил тот слабым голосом.

Лицо Гросвенора горело, глазам было тяжело смотреть. Но одной из причин, заставившей его сделаться больным, выступало намерение вынудить Кента зайти к нему, что и случилось.

Второй причиной было нежелание участвовать в общем собрании ученых. В своем отделе, и только там, он мог защитить себя от любых мер, которые вдруг решат принять против него.

Доктор глянул на часы.

— Послушайте, — сказал он, обращаясь к Кенту, а больше к Гросвенору, — я направляю сюда фельдшера. Нужно, чтобы ваша беседа закончилась к его прибытию. Хорошо?

— Замечательно, — ответил Кент с умеренным энтузиазмом.

Гросвенор присоединился.