Олег Авраменко - Небо, полное звезд Страница 44

– Он ИР?

– Утверждает, что нет. По его словам, он не обладает основными признаками личности. Его интеллектуальный компонент представляет собой мощный суперкомпьютер с телепатическим интерфейсом.

– Круто! – сказал Штерн. – Гм… Значит, Ключ. И от какой же он двери?

– От двери в Сеть. Он присоединяет к ней новые миры.

Как я и ожидал, оба моих собеседника разинули рты и изумлённо уставились на меня.

– Шутишь! – произнесла Краснова.

– Если это шутка, то не моя, а Ключа. Но я ему верю.

– Значит, Земля…

– Да. И Марс. И звёздные колонии. Ключ утверждает, что установление порталов не причинит вреда ни планетам, ни населяющим их людям.

– Так это же… – начал было Штерн, но осёкся.

– Здорово? – спросил я, поняв его незаконченную мысль. – Сложный вопрос. По-моему, не всё так однозначно.

Краснова молча протянула ко мне руку. Я отдал ей шар, она внимательно осмотрела его и спросила:

– Почему он со мной не разговаривает?

– Сожми его в ладони.

Следующие несколько минут Краснова и Штерн общались с Ключом, выясняя у него детали. Я терпеливо ждал.

– Не могу отделаться от чувства дежа-вю, – отозвалась Краснова. – Что-то подобное я уже встречала. Кажется, в одном старом фантастическом фильме. Но там возникла какая-то этическая проблема.

– В нашем случае этика ни при чём, – заметил Штерн, возвращая мне шар. – Вопрос чисто практический. Присоединение к Сети Миров решит самые наболевшие проблемы земного человечества – перенаселение, бедность, голод, ограничение личных свобод. Но безопасна ли сама Сеть? Вот в чём заминка. Шестьсот лет назад здесь произошла катастрофа, предположительно взрыв Сверхновой, который аукнулся на многих миллионах планет. При этом, как мы думаем, погибла цивилизация создателей Сети Миров. А вдруг катастрофа повторится, да ещё в больших масштабах, чем предыдущая, и подчистую сметёт все планеты Сети. Или свежий пример – эта загадочная история с Новой Землёй. Добро ещё, если новоземляне просто отгородились от юнайцев и действуют по принципу: всех впускать и никого не выпускать. Но я в это не верю. После исчезновения наших я боюсь, что дело тут гораздо серьёзнее.

– Да, – согласилась Краснова. – Сеть полна неведомых опасностей. До сих пор мы воспринимали это абстрактно, со стороны. Но теперь… – Она умолкла и тряхнула головой. – Очень сложная ситуация. И при её рассмотрении мы должны отвлечься от своих эгоистических, корпоративных интересов.

Штерн озадаченно взглянул на жену.

– О чём ты, Ольга? Что за корпоративные интересы?

– А ты не понимаешь? Ведь в Сети резистентные уже не будут так нужны, как сейчас.

– Глупости! – фыркнул он. – От этого мы только выиграем. Если на минутку забыть о тех неприятностях, которые таит в себе Сеть Миров, то присоединение к ней Земли и колоний целиком в наших интересах. Никому из нас больше не придётся тягать баржи между планетами, мы все станем исследователями – не только нашей Галактики, но и целой Вселенной. Следующие поколения резистентных уже не будут эксплуатировать с малых лет, им позволят прожить нормальное детство. А то, что нас перестанут носить на руках, что не будут платить нам такое высокое жалованье… ну, это мелочи.

– Совершенно верно, – согласился я. – По большому счёту, мы тоже заинтересованы в Сети. Но это не ослепляет нас, не мешает нам оставаться объективными, трезво взвешивать все возможные последствия. Зато на Земле мало кто станет сомневаться, входить в Сеть или нет. Слишком велик соблазн решить все наболевшие проблемы одним махом. А опасности – они в будущем, значит, несущественны. Земляне давно привыкли жить только ближайшей перспективой.

– Что правда, то правда, – кивнул Штерн.

– А кстати! – сказала Краснова. – Вовсе не обязательно включать Землю в Сеть Миров. Достаточно будет Марса.

– И что это меняет? – пожал я плечами. – Ведь в любом случае почти все земляне и марсиане переселятся в миры Сети. Земля слишком загажена, Марс слишком суров, а здешние планеты – настоящие конфетки. Не зря же «Ковчег» назвал их Эдемами. Нужно чётко уяснить: если мы возьмём Ключ с собой, это будет означать, что всё земное человечество уйдёт в Сеть Миров.

– А если не возьмём? Если выбросим его к чёрту где-нибудь в межзвёздном пространстве?

– Нет, Ольга, – твёрдо произнёс я. – Мы не можем так поступить. Сама по себе Сеть Миров – замечательная штука. Присоединение к ней сулит человечеству безграничные перспективы роста и развития. Но прежде чем принимать такое необратимое решение, её следует тщательно изучить и выяснить, как она функционирует, оценить степень риска её глобального уничтожения. Понадобятся годы, а то и десятилетия напряжённых исследований.

– И ещё не факт, что они будут успешными, – добавил Штерн. – Ведь Сеть Миров – продукт цивилизации, на много тысячелетий опередившей нас по развитию. Новоземляне изучали её без малого четыреста лет, но ничего не добились. Конечно, наша наука продвинулась гораздо дальше… а впрочем, я не стал бы возлагать на это больших надежд. С конца двадцать второго века мы не совершили никаких качественных скачков, не открыли новых принципов, а всего лишь двигались по восходящей, без существенных прорывов.

– Ив любом случае, – сказал я, – на Земле не станут ждать результатов исследований. Ну, может, ещё потерпят, пока мы разберёмся, что случилось с новоземлянами… хотя вряд ли.

– Получается тупик, – подытожил Штерн.

– Вот именно.

Мы надолго умолкли, задумавшись. А время неумолимо шло. До того момента, как мы должны были сесть в машины и отправиться на аэродром, оставалось меньше двух часов.

Я смотрел в окно с видом на небольшое озерцо, за которым начиналась роща. Юнай был чертовски похож на Землю прошлого, когда люди ещё не успели испоганить её. Какой землянин в здравом уме откажется жить на такой чудесной планете? И плевать на любой риск. В конце концов, что может быть хуже нынешней Земли?..

– Если рассуждать логично, – медленно заговорила Краснова, – то Ключ должен располагать полной информацией о структуре Сети. Иначе он не сможет присоединять к ней новые планеты.

– Он это отрицает, – ответил я. – Утверждает, что просто связан с ближайшим Сетевым Узлом и является, по сути, его агентом, посредником.

– А затребовать информацию с Узла?

– Его функциями это не предусмотрено.

– Лжёт, – сказал Штерн.

– Возможно. Кто мы, собственно, такие, чтобы он раскрывал нам секреты Сети?

– Да уж, никто. Посторонние… – согласился он, и тут глаза его сверкнули. – Ваулоу! Он точно был представителем цивилизации, создавшей Сеть. Или по крайней мере контролировавшей её.

– Ну, допустим.

– Далее, – продолжал Штерн. – Предположим, что власть над Сетью передаётся по наследству. Скажем, через игрек-хромосому. А поскольку полковник Айола – прямой потомок Ваулоу, то он мог унаследовать эту власть.

– Интересная идея, – произнесла Краснова. – Спорная, но интересная. Думаю, попробовать стоит. Ведь так, кэп?

Я неопределённо покачал головой. Вне зависимости от того, прав Штерн или нет, мне совсем не улыбалось посвящать полковника в эту тайну. Хотя я сразу отбросил мысль избавиться от Ключа, но ещё не исключал варианта на некоторое время припрятать его. А уверенности в том, что полковник согласится молчать, у меня не было. Скорее наоборот – ведь он был бизнесменом, кровно заинтересованным в торговле с Землёй. А следовательно, заинтересованным в скорейшем вхождении Земли в Сеть. По большому счёту, ему было наплевать на все наши опасения. Сам-то он жил в Сети и никак изменить этого не мог, а землян рассматривал как перспективных деловых партнёров. И только.

– Сделаем иначе, – сказал я. – Обратимся к Эе.

– Но у неё нет игрек-хромосомы, – возразил Штерн.

– Брось, Тео! – фыркнула его жена. – Что за шовинистические штучки! Почему это власть над Сетью должна передаваться только по мужской линии? А женщины что, второй сорт?

Смущённый Штерн начал оправдываться, призвав на помощь законы наследственности, но я перебил его:

– Всё, прения окончены. Сначала пойдём к Эе, а потом… короче, посмотрим.

Глава 18. Наследница Ваулоу

Ни возле кабинета полковника, ни на лестнице, ни в коридоре на третьем этаже мы никого не повстречали, так что нам не пришлось отбиваться от чьих бы то ни было расспросов. Вопреки моим опасениям Эя без возражений впустила нас к себе. Когда мы вошли, она сидела на кровати, одетая в облегающие голубые брюки и зелёную блузку, а рядом с ней пристроилась Марси в парадной форме – уже полностью готовая к отбытию на аэродром.

– Мы тут болтали, – быстренько сообщила Марси, объясняя своё присутствие. – Пока вы там секретничали, я решила зайти к Эе и немного расшевелить её. Кажется, мне удалось.

Эя одарила нас улыбкой, но её взгляд по-прежнему оставался печальным.