Елена Горелик - Имя твоё — человек Страница 45

Пожалуй, впервые со дня их знакомства девушка не знала, что сказать. Попросту села на место, глядя то на него, то на коробку, будто в первый раз увидела.

— Зашибись… — ошарашено проговорила она. — Ты делаешь предложение? Мне?

— Ну, не долговязой же, — хмыкнул Нойгеш. — Ты можешь не принять подарок, я не буду навязываться, исчезну с твоего горизонта.

— Какой наивный шантаж, — Да-Рэй изобразила такую же кривую усмешку. — Ты ведь прекрасно знаешь, что Ань-Я ради тебя готова в броситься пропасть.

— Можно посмотреть? — Анна, сделавшись белее своей подруги, протянула руку к коробке.

Назревшая дискуссия угасла, не начавшись. Нойгеш молча поставил коробку на стол — как и требовал обычай, аккурат перед невестой.

— По традиции это свадебный наряд и украшения, — сказал он, стараясь подавить непривычное ощущение — страх. Почему-то отказа он боялся больше, чем возможных неприятностей со стороны непосредственного начальства. — Где-то на юге принято дарить ещё какую-то утварь, но я не вдавался в такие подробности. В общем, примерно так…

Сказал — и понял, что выглядит со стороны патологическим идиотом. Ну, здравствуй, ещё одно непривычное, зато правдивое ощущение. Если Анна сейчас высмеет его, будет абсолютно права.

А Анна тем временем открыла коробку. Свадебное покрывало было глубокого синего цвета с золотисто-белым узором — вещественное пожелание «ясного неба». Немудрёные серебряные украшения, которые он смог себе позволить, тоже сверкали синими камешками. Девушка легонько прикоснулась к одному из браслетов.

— Тёплый, — задумчиво сказала она. — Его делали с любовью. И дарят с любовью.

— Принимаешь подарок? — поинтересовалась тари, сменив гнев на милость.

— Это я должен спрашивать, — огрызнулся Нойгеш, обозлившись на собственную тупость.

— Так спрашивай.

Он чуть не зарычал, в который раз мысленно обозвав долговязую настырной тварью, а себя — придурком. Придурок и есть. Министру дерзил, а тут… Будь прокляты эти обычаи! Жили вместе без всяких церемоний — и дальше бы без них обходились. Нашёл бы способ обойти правила, пусть даже через голову куратора. Нет, надо было обязательно вылезти со своей инициативой, утони она в канализации…

— Анна, ты принимаешь мой подарок? — спросил Нойгеш, уже готовый провалиться от стыда до самого подвала. Да когда же это позорище закончится! Когда можно будет выставить за порог надоедливую тари и доброжелательную, но совершенно лишнюю здесь Осьминожку?

Девушка задумчиво коснулась покрывала. Провела пальцами по блестящему шёлку, будто гладила любимое домашнее животное. А потом одним движением выдернула его из коробки и накинула себе на голову, подражая руннийским женщинам-сен.

— Это можно считать согласием? — улыбнулась она.

— Сойдёт, — оба сердца, забившиеся вразнобой, снова заработали слаженно. Нойгеш стал собой. А то разволновался, понимаешь, как юнец перед первым свиданием. — Свидетели подтвердят, что ты сказала «да», теперь не отвертишься. Большое спасибо свидетелям за то, что присутствовали на церемонии сватовства. Как жаль, что вы уже уходите… Ведь вы уходите, верно? Тари неожиданно весело рассмеялась.

— Я думала, только на Тарине мужчины такие глупые, когда хотят понравиться женщине, — сказала она. — Между нашими народами много общего, друг Нойгеш… Ну, ладно, мы уже уходим. И, пропустив объёмистую Осьминожку вперёд, вышла.

— Зачем тебе это? — Анна смотрела на него всё с той же теплотой, но в голосе прозвучала грусть. — Я не смогу остаться на У-Найте. А ты…

— И я, — негромко сказал он, невольно залюбовавшись своей женщиной.

— Я давно догадалась, что ты не просто так оказался тогда в переулке. Это …нужно для твоей работы, да?

— Не считай меня подонком, — озлился Нойгеш.

— Я знаю, что ты не притворялся. Но вот это, — девушка повертела в руках край покрывала, — для чего-то надо? Верно?

— Прежде всего, это надо мне самому, — он всё ещё не решался коснуться Анны, хотя теперь-то имел право. — Найдут учёные твою планету, ты рванёшь домой, а мне что делать? Напиться? Убить кого-нибудь, чтобы грохнули на месте? Да и ты сама взвоешь от тоски через пару шестидневий. Или я не прав?

— Прав.

— Тогда за каким демоном тебе этот допрос?

— Я хочу знать, что с нами будет дальше.

— Тайон, я знаю только, что нам надо отсюда выбираться. И как можно скорее. Здесь у нас одно будущее — погребальная печь. Сначала убьют тебя, когда поймут, что с твоими сородичами каши не сваришь, а потом меня — слишком много знаю. Нет, ошибаюсь: передо мной убьют твоих подруг… Ты бежала от поганцев катэри, а попала в мир, который по сути ничуть не лучше.

— Лучше, — грустно улыбнулась Анна, ласково погладив его по руке. — Здесь у меня есть ты.

— Знаешь, тайон, лучше я буду у тебя где-нибудь в другом месте Вселенной.

— Сколько у нас времени?

— Два, максимум три шестидневия.

— Тогда играем свадьбу и под этим соусом готовимся к побегу.

— Умница, — Нойгеш впервые за весь разговор улыбнулся. — Как насчёт перейти ко второй части обряда?

— Если я правильно тебя поняла, — похоронным голосом проговорила Анна, окинув комнату суровым взглядом, — то именно сейчас будет очень кстати широкая кровать… И, не выдержав столь серьёзного тона, рассмеялась.

«То девчонка, то взрослая женщина, — думал Нойгеш, освобождая любимую от подаренного им же покрывала и прочей одежды. — Ох, и вляпался же я в новую глупость! Только почему-то совершенно не жалею о случившемся…» Это была его последняя здравая мысль на сегодня.

«Колоды безмозглые! Одной рукой выдают инструкцию, другой отнимают возможность исполнения!.. Старые маразматики!»

Господин офицер изволил рвать и метать. Некстати подвернувшаяся под руку рабыня-уборщица была пристрелена из табельного импульсника. Только ковровое покрытие испортил. Пришлось вызывать других рабов и приказывать прибрать в кабинете. Жена не высовывалась из своей комнаты, справедливо считая, что всё происходящее не её ума дело. Поэтому господин офицер предавался гневу в полном одиночестве. Рабы не в счёт. Причина? Всё объяснялось очень просто.

Эскадра вторжения на Тарину была уже укомплектована, оставалось лишь отдать соответствующий приказ, когда разведка донесла об активизации руннийско-каваанского союзного флота на стратегически важном направлении — около системы Ангуна. Потерять сразу две планеты с ценными ресурсами катэри не могли, и Командование приказало перебросить сформированную эскадру на угрожаемое направление. Командующему эскадрой оставили жалкую мелочь и, словно в насмешку, предложили сформировать её заново, но уже из старого хлама, растыканного по задворкам империи. И укомплектовать штат резервистами и штрафниками. Дескать, миролюбивым тари, забывшим, что такое война, этого за глаза хватит. Вот если бы это были рунн, тогда другое дело. Рунн — серьёзные противники, и в рукопашной переигрывают катэрийских бойцов начисто. Поэтому никак нельзя допустить их высадку на планеты системы Ангуна. В техническом плане решающего превосходства ни у одной из сторон нет, потому лучше нагнать туда побольше боевых кораблей, и рунн с каваанцами отступят.

«Как же мне уничтожать Тарину, не имея ни одного крейсера? — возмущался господин офицер, решившись подать рапорт на имя Верховного. — Тари не умеют воевать, но не слишком ли их много для кучки проштрафившихся ублюдков и одряхлевших пенсионеров? Если мы просто высадимся на Тарине, нахватаем рабов и трусливо сбежим, это может слегка поколебать моральные устои тари, и в скором времени эти рослые ребятки явятся сюда — отбивать своих сородичей! Должны ли мы ограничиться укусом мелкого кровососа, или же раз и навсегда одним решительным ударом избавиться от угрозы со стороны Тарины?» Он ещё долго «пилил мозги» старперам из Командования, пока те, охая и стеная, не оторвали от сердца боевой крейсер и два эсминца поддержки. Но — с половинной комплектацией экипажа. Остальное господину офицеру пришлось добирать из резервистов, женского полка войск связи, курсантов последнего года обучения и штрафников, лишённых права на продолжение рода.

Что ж, это хотя бы больше, чем ничего. Крейсер при поддержке эсминцев способен прикрыть высадку десанта и его амбаркацию с грузом рабов, а затем разнести в пыль города Тарины. Потом можно время от времени наведываться с карательными рейдами, уже меньшими силами. Чтобы эта ненормальная планета никогда не выбралась из дикости и не смела угрожать идеальному миропорядку катэри.

То, что тари не имеют армии вторжения, господина офицера нисколько не смущало. Угроза — это далеко не всегда наведенные на тебя излучатели. Угрозой может быть общественное устройство, которое противоречит твоим теориям. Таковую угрозу следует уничтожать при первой же возможности. Иными словами, если факты не вписываются в миропорядок, тем хуже для фактов.