Татьяна Лыткина - Кассиопея- Москва Страница 46

На корабле изменений произошло мало. Полученной за время полета информации было более чем достаточно для того, чтобы загрузить работой лаборатории и компьютеры «Зари» и головы ее экипажа.

Сереже должно было исполниться восемь лет уже после возвращения на Землю. Его там ждали не только врачи и биологи, которые должны были провести во время карантина со всем экипажем ряд осмотров, тестов и прочих формальностей, но и персональные журналисты и фотографы. Несмотря на то, что человечество вышло в космос не только профессиональный, но и туристический, и любительский, Сережа все равно оказался первым и пока единственным человеком, рожденным в условиях космического полета. Для Варвары это известие было неприятным, хотя и вполне ожидаемым.

— Что делать… В принципе, Ли меня предупреждала, — вздохнула она после очередного сеанса связи с Землей. — Где эта знаменитость мирового масштаба? Надо ему уши надрать, пока его еще на постамент не поставили и золотой краской не покрасили.

— Зачем уши-то? — изумился Виктор.

— А чтоб не зазнавался, — серьезно ответила Варвара и пошла искать по кораблю «знаменитость», пора было загонять его в медотсек для очередного обследования — Варвара и Юля на протяжении всех семи лет строго контролировали состояние здоровья и развитие организма маленького Середы.

Собственно, на «Заре» было всего три места, где Сереже было позволено находиться без присмотра — его каюта, тренажерный зал и классная комната. Не найдя сына ни в одном из этих трех помещений, Варвара направилась в «Сюрприз». И угадала — уже ставший привычным пейзаж берега небольшого озера, зеленый лес, и две головы в воде. Павел твердо решил научить Сережу плавать раньше, чем тот ступит на Землю.

— Пашка, Сережа, выходите, — крикнула Варвара, надеясь, что за визгами и криками они ее все-таки расслышат. — Нас Юля ждет!

— Все, спортсмен, на берег, — скомандовал Павел, хватая отчаянно сопротивляющегося и хохочущего мальчишку в охапку. — Маму слушаться надо. Потом продолжим, если Юля не найдет в тебе кучу страшных болезней.

— Не найдет, — уверенно заявил Сережа, не переставая брыкаться.

Однако усилия по сопротивлению успехом не увенчались, он был вынесен на берег и вручен Варваре, которая тут же завернула его в большое полотенце.

— Есть надежда, что на Земле он поплывет? — поинтересовалась она у Павла.

Конечно, Сережа тут же завопил, что он готов поплыть прямо сейчас, и рванулся из материных рук обратно в воду, но был пойман.

— Есть, конечно, — улыбнулся Павел, подбирая свое полотенце с травы. — В принципе, он уже плавает. Пока долетим — профессионалом станет.

— Спасибо, — серьезно сказала Варвара. — Ты же понимаешь, что чем ближе Земля, тем больше у Виктора дел. Мы его почти не видим. А ты здорово нас выручаешь.

Она вытирала голову сыну, а сама невольно любовалась стройной мускулистой фигурой Павла, который пытался разобраться в беспорядочно сваленной на траве одежде. Тихо вздохнула про себя — такое сокровище в одиночестве пропадает…

Когда-то они говорили о своем будущем, и Павел сказал, что не сможет долго жить на Земле — прилетит, передохнет и попросится еще в какую-нибудь экспедицию. Виктор тогда сказал, что после возвращения на Землю Пашке прохода не дадут представительницы прекрасного пола, и просто так его обратно в космос не отпустят. И дело даже не в том, что он единственный из них холостой, а в том, что… В общем, Виктор посоветовал Павлу смотреться почаще в зеркало, для повышения самооценки. Тот хмыкнул и сообщил, что к девушкам с некоторых пор в этом смысле совершенно равнодушен, независимо от показаний зеркала.

И ведь что характерно — действительно, за эти несколько лет он ни разу даже не взглянул ни на одну из своих спутниц, как на женщину. С тех пор, как ушла Ли. Варвара часто задумывалась, как он это выдерживает? Хотя… Иногда ей казалось, что между ним и Катей есть нечто большее, чем просто дружба… Но рядом всегда был Михаил, и Катя вся светилась от любви, и, конечно, все это ерунда. Павел просто очень сблизился с ними обоими после всех этих приключений.

— Паша меня в шахматы учит играть! — гордо похвастался мальчик из недр полотенца. — Он говорит, я скоро Мишу обыграю!

— Если ты обыграешь Михаила в шахматы, я тебе сама памятник поставлю, — рассмеялась Варвара.

Павел, наконец, разобрался с одеждой и уже застегивал куртку.

— Пока вы обследуетесь, пойду я к Копаныгину…

— В шахматы играть? — вывернулся из полотенца Сережа.

— Нет, шахматы будут потом, — взъерошил ему волосы Павел. — Работать надо. Послезавтра пересечем орбиту Седны. Сегодня ночью включаем торможение. Мы уже почти дома, ребята! — Павел подхватил полотенце. — Варь, обнулишь тут все, закроешь?

— Конечно, — улыбнулась Варвара. — Иди, не беспокойся.

Павел ушел, а ей почему-то стало грустно. Вот прилетят они на Землю, и Пашка с Федькой наверняка снова отправятся куда-нибудь, осваивать большой космос. Юля, конечно, с Федором. Она с Виктором останется на Земле, по крайней мере, пока Сереже не исполнится хотя бы четырнадцать. Работа для Виктора уже нашлась, его с руками отрывали друг у друга Академия Наук, Центральное Конструкторское Бюро имени Королева, Центр Управления Полетами и несколько исследовательских институтов. Ей тоже уже поступили предложения из тех же институтов, из биологических центров… Что будут делать Копаныгины, оставалось неясным. Катя загадочно улыбалась, а Мишка пожимал плечами. Скорее всего, отправятся в какую-нибудь экспедицию на новую планету, чтобы Катя, наконец, занялась работой по своей прямой специальности — планетолога и археолога. Они все разойдутся…

Из задумчивости ее вывел Сережа.

— Мам, а можно, я сам обнулю код? — подергал он ее за руку.

— Конечно, можно. Только сперва забери полотенце, — улыбнулась она.

Через два дня, когда были выключены аннигиляционные двигатели, стало не до раздумий. Работа была у всех — подготовить корабль к карантину, который все корабли, пришедшие из дальнего космоса, проходили на Титане, оказалось делом не из простых. В течение последующих нескольких дней, когда готовились к высадке на Титан, когда выходили на его орбиту, режим работы опять был авральным, и плавать Павел больше с Сережей не успевал.

Наконец, наступил момент, когда «Заря» состыковалась с пассажирским челноком, готовым к перевозке экипажа на Титан. Как ни странно, оставили корабль все довольно легко. Видимо, ностальгия и грусть от расставания с космическим домом, в котором они жили одной семьей больше десяти лет, придут потом. А сейчас слишком велика была радость от встречи с людьми.

Чтобы облегчить адаптацию к новой Земле, еще на Титане им организовали работу с медиками и учеными, происходящими из России. Все-таки, общаться с первыми за десять с лишним лет землянами хотелось без смыслоуловителей и переводчиков…

Стань моей душою, птица…

Привыкнуть к тому, как изменилась Земля, оказалось нелегко, но реально. Быстрее всех адаптировались Виктор с Варварой, и, конечно, Сережа. Работа поглотила родителей, а море новых впечатлений — сына.

Спустя полгода после возвращения Павел, получив добро от своего врача, пошел просить разрешения на работу в космосе. В центре по распределению столкнулся с Лобановым. Хотя они встречались в последний раз не так уж и давно, всего-то три недели назад у Середы на дне рождения Сережи, обрадовались так, будто сто лет не виделись.

— Ты туда? — ткнул пальцем в небо Федор.

— А куда же? — пожал плечами Павел. — Я давно собирался.

— Будешь смеяться, но я тоже. Я тут уже второй раз, мне обещали подобрать подходящее место, чтобы мы могли вдвоем лететь, с Юлькой, — похвастался Лобанов.

Павел не успел ответить. Распахнулись двери приемной, и выглянула девушка в таких огромных радужных очках, что Павлу на секунду показалось, что из-за двери выпорхнула гигантская стрекоза.

— Ой, как хорошо, что вы тоже тут! — вскрикнула девушка, увидев Павла. — Алексей Петрович как раз просил меня вас разыскать! Заходите вместе, — распахнула она двери пошире.

Федор недоуменно пожал плечами, и они оба зашли вслед за Стрекозой в приемную.

Все оказалось просто — начальник отдела кадров Московского Космопорта был пра-пра-пра… короче, одним из его дедов с несколькими приставками «пра-» был некто Анатолий Ямщиков, бывший одноклассник Павла и Федора. Естественно, Алексей Петрович не мог лично знать легендарных пионеров Вселенной, но свою причастность и к ним, и к первой межзвездной в его семье не забывали.

— Федор Николаевич, Павел Кондратьевич, у меня к вам предложение немного иное, чем вы ждете, но, мне кажется, оно должно вам понравиться, — заявил Алексей Петрович, когда они выяснили все нюансы своего знакомства-незнакомства. — У меня есть несколько мест в новой колонии на Уране. До сих пор эту планету незаслуженно обходили, считалось, что она малоперспективна. А недавно там нашли следы искусственной деятельности, вероятно, разумных существ. Правда, для этого понадобился несчастный случай. Людей, конечно, спасли, но, пока они пребывали на Уране, им удалось сделать это открытие. Все держат в тайне, чтобы не создавать нездоровых сенсаций. Поскольку вы — единственные из всего человечества, кто напрямую контактировал с иными цивилизациями, вполне разумно, как нам показалось, было бы пригласить на эту работу именно вас. — Кадровик сделал паузу, а потом как бы невзначай добавил: — Кстати, Михаил Васильевич и Екатерина Сергеевна уже дали свое согласие на участие в этом проекте.