Аластер Рейнольдс - Ковчег Спасения Страница 48

— Мне надо будет также прочесть их сознания.

— Разумеется.

Производитель Работ направился к Ремонтуа и склонился над ним, словно осматривал его шлем со всех сторон. Это заняло чуть больше времени, чем обследование Скейд. Затем — вероятно, удовлетворенный осмотром, робот приблизился к Клавейну. И Невил почувствовал, что его сознание просматривают — тщательно, методично и беспристрастно. Робот протраливал Клавейна. Поток запахов, звуков, визуальных образов проносился сквозь мозг, воспоминания сменяли друг друга и исчезали. Время от времени Производитель останавливался и как будто перематывал запись назад, а потом изучал отдельные фрагменты медленно и подозрительно. Другие отрывки «пролистывались», как скучная книга. Все-таки машине было не чуждо милосердие — процесс не затянулся. Однако Клавейн не мог избавиться от ощущения, что его только что обыскали с ног до головы.

Внезапно сканирование прекратилось, поток образов иссяк, и Клавейн снова почувствовал себя хозяином собственного сознания.

— Этот противоречив, — заявил робот. — У него есть сомнения. А у меня есть сомнения насчет него. Невозможно восстановить глубокие нервные структуры. Должно быть, мне следует сканировать его с высоким разрешением. Легкая хирургическая процедура позволит…

— В этом нет необходимости, Производитель, — перебила Скейд. — Он имеет право на сомнения. А теперь ты позволишь нам пройти, верно?

— Но с ним не все в порядке. Это абсолютно ненормально. Ограниченное хирургическое вмешательство… — робот по-прежнему пялился своими сенсорами на Клавейна.

— Производитель, это прямой приказ. Дай нам пройти.

Слуга ретировался.

— Очень хорошо. Я действую по принуждению. Но я вынужден настаивать, чтобы визит был коротким.

— Мы не задержимся, — сказала Скейд.

— Не задержитесь. Кроме того, вы оставите свое оружие. Приспособления с высокой энергетической плотностью запрещены в моей комете.

Клавейн посмотрел на свой пояс и отстегнул крепление с маломощным бозонным пистолетом, которым лишний раз старался не пользоваться, и сделал движение, чтобы положить его на лед. Резким неуловимым движением Производитель Работ выхватил оружие у него из рук и швырнул куда-то в темноту. Клавейн проследил взглядом, как тот, вертясь, удаляется куда-то со скоростью, явно превышающей вторую космическую. Скейд и Ремонтуа последовали примеру Клавейна, и их пистолеты постигла та же участь. После этого Производитель Работ развернулся — его многочисленные конечности исполнили замысловатое па — и протиснулся обратно в отверстие.

(Идем. Он не очень любит посетителей и становится раздражительным, когда те задерживаются надолго.)

(Значит, это еще не раздражение?!) — Ремонтуа был весьма удивлен.

«Что за чертовщина, Скейд?»

(Этот слуга, конечно, немного умнее, чем норм… это тебя беспокоит?)

Клавейн последовал за ней в отверстие, а затем в туннель. Теперь приходилось не столько шагать, сколько скользить, касаясь руками ледяных стен. Проход напоминал глотку. Клавейн не мог отделаться от чувства, что конфискованная кобура по-прежнему висит на поясе. Без оружия он чувствовал себя голым. Клавейн ощупал поясник скафандра, но не нашел там ничего, что могло бы послужить оружием, если роботу вздумается выразить протест по поводу их появления. Несколько скоб и миниатюрных зажимов, пара сигнальных маячков, традиционный тубус со скрепляющим спреем… Правда, баллончик вкупе с распылителем отдаленно напоминал пистолет длиной в несколько сантиметров. Однако здесь было и настоящее оружие — пьезо-нож с коротким лезвием. Такая штука вполне могла проткнуть скафандр… только против армированной машины или даже против хорошо тренированного противника она была совершенно бесполезна.

«Ты чертовски хорошо знаешь, что меня беспокоит. В мое сознание вторгалась машина… Такого со мной никогда не случалось. Тем более таким варварским способом…»

(Ему просто надо было знать, что нам можно доверять.)

Во время траления Клавейн все время чувствовал острый металлический привкус искусственного разума.

«И насколько умен этот экземпляр? Узкоспециализированный интеллект?»

(Выше. Достаточно разумен, чтобы говорить, как минимум, об альфа-уровне. Только не надо излучать на меня свой праведный гнев. Тебе уже доводилось доверяться машинам, которые почти так же разумны, как ты сам.)

«Я успел пересмотреть свое мнение по этому поводу».

(Этот старый служака действительно тебя напугал?)

«Напугал? Нет. Все, что я чувствую, Скейд — это сожаление. Сожаление по поводу того, что ты позволила роботу стать разумным и в то же время заставляешь его оставаться твоим рабом. Я думаю, это не совсем то, во что мы верили».

Он почувствовал присутствие Ремонтуа.

(Я согласен с Клавейном. До сих пор мы обходились без разумных машин, Скейд. Не потому, что боялись их, а потому, что знаем: разумное существо должно само выбирать свою судьбу. Однако слуга не имеет свободной воли, не так ли? Он — просто разум. Одно без другого — пародия. Дело закончится как минимум войной.)

Где-то впереди замерцал бледно-сиреневый свет, и на стенах туннеля проступил причудливый естественный узор. На фоне источника света Клавейн увидел темную фигуру веретенообразного слуги. Возможно, робот подслушивал их спор о представителях машинного интеллекта.

(Мне жаль, что приходится так поступать. Но у нас нет другого выбора. Нам нужны умные слуги.)

(Тогда скажи «рабы»), — настаивал Ремонтуа.

(Отчаянные времена требуют отчаянных мер.)

Клавейн вгляделся в бледное зарево, которое понемногу стало пурпурным.

«Отчаянные? Я думал, мы просто собираемся вернуть вещь, которую у нас украли».

Производитель Работ провел их во внутреннее пространство кометы и пригласил войти в маленький безвоздушный блистер, похожий на пузырек во внутренней стенке туннеля. Скейд, Ремонтуа и Клавейн закрепились ремнями на раме из жесткого сплава. Пузырек был абсолютно герметичен и отделен от основной камеры. Внутри поддерживался вакуум такой чистоты, что даже испарения, которые просачивались из скафандров, вызвали заметные изменения его параметров.

Клавейн огляделся. За стеклом находилась пещера немыслимых размеров. Она утопала в величественном голубом сиянии, вид гигантских машин, которые наполняли ее, вызывал неосознанное ощущение кипучей деятельности. В первый момент разум отказывался это принять. Клавейну казалось, будто он смотрит на тщательно выписанную средневековую картину, которая внезапно обрела объем. Картина, которая изображает соединенные между собой арки и башни какого-то лучезарного города, населенного сонмами ангелов из серебристой полированной стали. Перспектива уходила в лазурно-голубую бесконечность. Затем, когда он осознал масштаб увиденного, то понял, что ангелы — это просто машины, которые находятся очень далеко. Многотысячные стаи этих стерильных устройств носились в вакууме, выполняя задачи, для которых были созданы. Роботы общались между собой при помощи лазеров. Именно эти вспышки, рассеиваясь и отражаясь, наполняли внутреннее пространство кометы потоками голубого сияния. Там было по-настоящему холодно, Клавейн это знал. И еще он понял, что по всей окружности стен, глубоко утопленные в их поверхность, утолщенные конусы черных криоарифмометров непрерывно поглощали теплоту, которую выделял этот лихорадочно работающий производственный комплекс. В противном случае комета могла вскипеть от перегрева.

Потом Клавейн обратил внимание на то, что создавало повод для этой лихорадки. Он был потрясен. Не тем, что это были корабли — и даже не тем, что эти корабли относились к межзвездному классу. Нет, просто он ожидал увидеть наполовину собранные пустые корпуса, и теперь не верил своим глазам. Корабли были почти готовы к полету. Двенадцать субсветовиков выстроились бок о бок, наполовину загороженные геодезически поддерживаемыми стапелями.[26] Полностью идентичные друг другу, гладкие, черные, они напоминали то ли торпеды, то ли китов на мели, а на корме в разные стороны торчали стойки и гондолы для знаменитых Двигателей Конджойнеров. Даже без каких-либо визуальных ориентиров Клавейн понял, что длина любого из крейсеров составляет, по крайней мере, три, а то и четыре километра. А значит, они намного больше той же «Ночной Тени».

Скейд улыбнулась, заметив его реакцию.

(Впечатляет?)

«Еще бы».

(Теперь ты понимаешь, почему Производителя Работ так пугает риск непреднамеренного выстрела или даже перегрузки электростанции? Конечно, тебе интересно узнать, почему мы снова начали их строить?)

«Ясное дело. Это как-то связано с Волками?»

(Может быть, тебе стоит поделиться своими догадками по поводу причин прекращения строительства?)