Тайна пятой планеты - Борис Борисович Батыршин Страница 49

— Как ты можешь? — гневно вскинулась Юлька. — Добрый нашёлся… Представь, сколько ни в чём не повинных людей пострадало, и ещё пострадает!

— Да и соседям Японии может достаться. — подтвердил Леднёв. — Китаю, нашему Приморью, Курильской гряде, Сахалину…

— Вот видишь! — палец подруги обвиняюще уставился мне в грудь. — А ты — «сами виноваты…» Дурак!

…Ну, не спорить же с ней — тем более, Юлька права, переборщил я с цинизмом, не тот случай…

— Как полагаешь, на Земле могут что-нибудь сделать? — спросил я Леднёва.

Тот ответил не сразу.

— Мы над этим думали. Пока приходит в голову единственный вариант, но, предупреждаю — он вам не понравится.

— Жахнуть по «обручу» ракетой с термоядерной боеголовкой? Их, насколько я понимаю, хоть и сняли с вооружения, но ещё не все уничтожили?

Валерка дёрнулся — и улетел бы из кресла, не удержи его привязные ремни.

— Как ты?..

Я хмыкнул.

— Тоже мне, бином Ньютона! Думаешь, они таки попробуют?

Астрофизик пожал плечами.

— А что ещё остаётся? Можно, правда, попробовать снять аппаратуру с «обруча», но какой псих рискнёт сунуться туда в разгар извержения? Да и не выйдет ничего — добраться до «обруча» можно только на вертолёте, а он к нему и на полкилометра не приблизится — разобьётся или сгорит, как спичка. Так что, хочешь, не хочешь, а бомба — единственный вариант.

Середа (он сидел в крайнем ложементе и в беседе не участвовал) недовольно поморщился.

— Валер, хорош бредить, а? И ты, Лёха, тоже хорош — бомбу какую-то придумал… Ежу ведь понятно, что сперва надо осмотреть контейнеры с приборами, которые воткнул туда Гарнье, и только потом что-то решать!

— Как это — осмотреть? — я сделал вид, что удивился, хотя и ожидал чего-то подобного. — Зеркало же действует!

Витька пожал плечами.

— И что с того? «Обруч» в ширину имеет десятки километров, а аппаратуру они пристроили у внешнего края. Не суйся к самому зеркалу — и будет тебе счастье!

Я поискал взглядом Юрку-Кащея. Вон он, на своём излюбленном месте, под потолком — притихший, насупленный, и отмалчивается, будто сказанное нисколько его не касается. А ведь это нам с ним, если что, лететь к «обручу»…

— Логично. — отозвался Леднёв. — Остаётся понять, как туда подойти. Фубуки, если ты не забыл, висит между нами и «обручем», и если снова послать «буханку» — японцы её заметят и легко перехватят.

— Это ещё бабушка надвое сказала. — Середа упрямо набычился. — Подойдём поближе, затормозим, развернёмся — и сразу, на полной тяге, назад. А в точке разворота сбросим «омары», они и пойдут к «обручу».

От неожиданности я закашлялся. Это чтобы осторожный, всегда сдержанный Середа, и предложил авантюрный налёт? Хотя — предлагать-то легко, особенно, если полетят другие…

— А обнаружат буксировщики — тогда что? Будем бодаться?

— Есть один хитрый способ. — Середа широко улыбнулся. Вместе с «омарами» выбросим из кузова обрезки дюралевые, куски труб, консервный банки… Оль, у вас на камбузе есть пустые банки?

— Поищем. — ответила она. — А зачем тебе?

— Для маскировки. Вместе с помехами от «обруча» металлический хлам даст такую засветку на экранах локаторов, что японцы хрен чего разберут. А когда разберут — будет поздно, «омары» уже доберутся до контейнеров.

Я задумался — впрочем, ненадолго.

— А что, может прокатить. Я и сам мог догадаться приёмчик-то известный, ещё со времён Второй Мировой! Только вот как возвращаться-то? Грузовик, как я понимаю, сразу уйдёт, а «омарам» горючки на обратный путь к «Заре» не хватит!

— Можно подцепить подвесные баки. — предложил из-под потолка Кащей. — Да и «буханка» развернётся, встретит на полпути. Справимся, короче. Вопрос — кто полетит?

— Это как раз не вопрос. На «омарах» — мы с тобой, а Витька, поведёт «буханку». Справишься?

— Как-нибудь… — отозвался Середа. — А с собой кого возьмёте? Нужны, минимум, три человека: двое на буксировщиках, а третий займётся контейнером.

Я представил себе ситуацию: закрепиться на поверхности обруча невозможно, работать придётся без опоры… нет, не получается!

— Одного мало, нужно хотя бы двоих. Невесомость, будь она неладна…

— Не вижу проблемы. — ответил Середа. Видно было, что он уже успел всё обдумать. — Стенки контейнера тонкие, это не металл «обручей» — в них и вгонят якоря. Но ты прав, вдвоём лучше.

— Я могу! — раздался мальчишеский голос. Я обернулся — Серёжка Лестев. И когда это он успел пробраться в «Секрет»?

— Лёш… Алексей Геннадьич, я, правда, могу! Я и якорными гарпунами пользоваться умею!

— Я смерил его оценивающим взглядом. — Убедил, стажёр. Нужен ещё доброволец.

— Может, я? — неуверенно предложил Леднёв. Юлька, услыхав его, немедленно вскинулась:

— Вот уж нет! Если с тобой что-нибудь случится — кто будет анализировать данные с захваченных приборов?

— А с чего со мной что-то должно случиться? — попытался возразить астрофизик. — На Энцеладе работал, и ничего…

Договорить я ему не дал.

— Это не обсуждается, Юлька права. На «обруч» выйду я, а буксировщик поведёт Гена Власьев, он умеет.

Леднёв кивнул, как мне показалось, с облегчением.

Юрка под потолком поднял руку — словно ученик, просящийся к доске.

— Чего тебе?

— Я с вами пойду на обруч, втроём быстрее управимся. А Власьев подержит мой «омар», чтобы не улетел.

— Как это — подержит? — удивился Леднёв.

— Дурацкий вопрос. — огрызнулся Юрка. Манипуляторами, как же ещё?

— А что, мысль! — я хлопнул ладонью по колену, отчего завращался вокруг своей оси. Пришлось хвататься за поручень и бормотать что-то невразумительное.

— Так что, решили? — поинтересовался Кащей.

— Решили. Вы со стажёром — я подмигнул довольному Серёжке, — начинайте готовить «омары». А мы с Валерой к капитану — надо же получить его разрешение…

Волынов предложение поддержал. А куда ему было деться? Я прекрасно понимаю, как ему тяжело — делать что-то надо, потому как больше некому, а вот что именно — решительно непонятно. Так что нашей инициативе он обрадовался и немедленно взялся на разработку плана.

Между прочим, в разговоре выяснилось кое-что новое: Леднёв сообщил, что за последние несколько часов наблюдений они с Коуэллом заметили необычное явление длиннопериодические колебания тахионного поля, порождённые видимо, какие-то процессами в «червоточине». Ничего подобного раньше не замечалось; Коуэлл с ходу предположил, что «червоточина» теряет стабильность и вот-вот схлопнется. Увы, американец выдавал желаемое за действительность — каждое колебание заканчивалось не затуханием, а, наоборот, всплеском активности тахионного зеркала — не гигантским энергетическим столбом, подобно тому, что мы наблюдали из «омаров», а куда более скромным, своего рода «микровыбросом». Объяснений ни Валера, ни Коуэлл, предложить не смогли, лишь констатировали, что с «червоточиной» происходит что-то странное.

Волынов осведомился, что именно они имеют в виду, когда говорят о «длиннопериодических колебаниях»? Леднёв объяснил, что полный