Андрей Ливадный - Знак Близнецов, Потерянный рай Страница 5

— Мой дед называл меня «дерьмовым футуристом», — ответил Берг, присев, чтобы прочесть фамилию и имя, выгравированные на постаменте криогенной камеры.

— А кто был он сам? — спросила Света, пытаясь определить нужное направление по светящимся стрелкам.

— Неокоммунист.

Она улыбнулась.

— Ты не похож на внука «борца за справедливость».

— Я анархист по убеждению.

— Даже так? — удивилась она. — А я, честно говоря, думала, что у тебя нет идейных убеждений.

Он усмехнулся, но ничего не ответил. Пусть думает что хочет. Ему нравилось оригинальничать и чувствовать себя в центре внимания, где бы это ни происходило, хоть у черта на рогах.

Светлана сверила полученный от командира список с показаниями монитора и сказала, взяв Виктора под руку:

— Пошли, первая камера — два яруса вверх и влево по коридору.

Они шагнули во мрак, первая секция послушно погасла, зато вспыхнули огни следующей. Как будто во мраке ползла неторопливая огненная змея, выискивающая свои жертвы.

Глава 2

ТРИ ПЛАНЕТЫ

Пять суток спустя центральный отсек колониального транспорта уже едва мог вместить всех, кого вызвал Галанин.

Константин Эрнестович смотрел, как люди входят группами по двое или трое, но чаще поодиночке, и сосущее чувство тревоги все разрасталось, временами становясь совершенно непереносимым.

Он еще кое-как мог отвечать за собственный экипаж, но около трех десятков совершенно незнакомых мужчин, вырванных из ледяного мрака криогенных камер, внушали ему вполне обоснованные опасения. Кто мог поручиться за их реакцию, глядя на эти угрюмые лица и глаза, в которых застыло раздражение и масса вопросов, на большинство из которых отвечать придется уже им самим.

Он заметил, как Антон и Андрей с разных концов салона протиснулись ближе к нему, и испытал некоторое облегчение. Все же экипаж, пусть и не спаянный длительной совместной работой, у него был…

Он откашлялся и повернулся к собравшимся.

Первые слова командира «Кривича» были встречены ледяным молчанием.

От взгляда Галанина не укрылось, как потемнели многие лица при словах о невозможности возвращения. Он ждал чего угодно: паники, гнева, ругательств, но только не этой напряженной, гнетущей тишины.

— Какого черта?! — наконец не выдержал смуглолицый парень во втором ряду. Константин Эрнестович, хоть убей, не помнил его имени. — Нам обещали кислородную планету в системе Альфы Близнецов!

— Те, кто давал подобные обещания, остались на Земле, молодой человек, — спокойно возразил Галанин. — Я же не помазанник Божий, и даже не представитель той компании, которая построила этот корабль, и в который вы все вложили свои деньги, чтобы иметь возможность вырваться с Земли, — напомнил он. — Я и мой экипаж находимся в равной с вами ситуации…

— Да плевать на ваши ситуации!..

Зал загудел. Казалось, кто-то спустил сжатую до предела пружину, и наполнявшие его люди мгновенно разделились на две группы: разобщенные орущие одиночки разных национальностей и цветов кожи и молчаливая компания из пятнадцати шведов. Их лица не излучали приветливости, но по крайней мере они не орали и не размахивали руками, искоса поглядывая на своего лидера, Уго Ургейма, словно в ожидании условного сигнала.

— Тихо! — рявкнул Антон, на мгновенье перекрыв шум.

Гул голосов оборвался.

— Кто из вас не согласен помогать в поисках планеты, может вернуться в криогенный модуль! — воспользовавшись относительным затишьем, твердо произнес Галанин.

— Черта с два! — выкрикнул чей-то голос. — Меня вы обратно в холодильник не засунете!

В центре зала возник короткий водоворот тел.

— Я сейчас засуну тебя в шлюз и откачаю воздух! — проговорил Ургейм, сжимая в кулаке воротник побледневшего техника. За его спиной, словно по команде, поднялись четырнадцать парней, рядом с которыми оказались Андрей и Антон.

В отсеке вновь повисла гробовая тишина.

Галанину казалось, что стук его сердца слышат в этот момент все присутствующие.

— Продолжайте, капитан! — Уго отпустил воротник, и техник медленно опустился на стул, опасливо косясь на внушительную фигуру Ургейма.

Похоже, вопрос субординации на некоторое время был решен.

— Прежде чем разбудить вас, мы провели определенную работу, — проговорил Константин Эрнестович, благодарно кивнув шведу. — И теперь мы знаем, что почти каждая пятая звезда этого скопления должна иметь планетные системы. Путем исключения светил, отличающихся по спектру излучения от нашего Солнца, мы существенно сократили список кандидатов, но все равно их осталось слишком много, так что можно определить лишь общие направления для трех разведывательных кораблей. У нас очень мало времени и ресурсов. Поэтому на экипажи разведчиков падет громадная ответственность за жизни тех, кто останется здесь, на борту «Кривича».

Он поднял глаза, ожидая новых взрывов эмоций, но их не последовало.

— Связи с базовым кораблем у вас не будет, — продолжил он. — Каждый разведывательный корабль оснащен всем необходимым, имеет автономный посадочный модуль, где есть все, начиная от оружия и кончая замороженными эмбрионами животных и семенами растений. Оборудование, соответственно, на уровне.

Он вновь обвел долгим взглядом эти угрюмые, растерянные лица и внезапно сказал:

— Мне, собственно, нечего больше добавить, кроме технических подробностей, которые мы будем обсуждать отдельно. Каковы бы ни были причины сегодняшней ситуации, выбора нет, и наши жизни в наших же руках…

— Ладно!.. — Уго Ургейм повернулся к собравшимся, рубанув ладонью воздух. — Мы будем искать эти чертовы планеты!

Константин Эрнестович нахмурился.

— Я буду вынужден оставить первого пилота и навигатора на базовом корабле, — произнес он. — Так что третий разведчик будет полностью укомплектован вашим летным составом.

Молодой швед, сидящий рядом с Ургеймом, поднял голову и проговорил, тщательно подбирая слова на интерангле:

— Меня зовут Курт Серхенсон. — Он непроизвольным жестом потер подбородок. — Я думаю, что мы справимся. У меня есть удостоверение пилота спускаемых аппаратов. Двое из нашей группы имеют аналогичную подготовку.

— Я окончил высшую школу навигаторов! — раздался голос из задних рядов.

Галанин кивнул. Он прекрасно знал, кто из них имеет какую подготовку, ведь он сам составлял «список на пробуждение», и, как видно, не ошибся ни в Ургейме, ни в парнях из его команды. Впрочем, в остальных тоже. Им нужно дать немного времени пообвыкнуться с мыслью о своем новом положении.

— Хорошо. В таком случае я больше никого не задерживаю.

Эти слова, такие будничные в другой обстановке, для тридцати мужчин, едва пришедших в себя после криогенных камер, прозвучали как приговор.

Не было ни вопросов, ни выкриков, ни жестикуляции.

Все. Словно поставили жирную точку. Назад пути нет. Впереди неизвестность. Помощи не будет.

Тишина казалась вязкой и осязаемой. Люди смотрели друг на друга, и никто не решался встать первым. До них внезапно дошло, что все, к чему они привыкли на Земле, — законы, права, требования, деньги, — все уже несущественно, утратило силу и кануло в прошлое. Остались только они и Космос.

Уго Ургейм поднялся первым и оглядел притихший зал.

— Ну?… — проговорил он на интерангле. — Чего приуныли?! Вперед, парни, покажем, чего мы стоим! Если нас не могут толком доставить на обещанную планету, так мы сами найдем себе новую родину!

Мужчины нестройно встали, словно признав неоспоримое лидерство могучего шведа, и потянулись к выходу. Их лица были бледны и угрюмы, но в них уже не сквозила та злоба и обреченность, с которой они входили сюда полчаса назад.

— Ургейм, задержись, — попросил Галанин.

Уго остановился в дверях и вопросительно посмотрел на капитана «Кривича».

Константин Эрнестович на мгновенье замялся.

— Я хотел… В общем, спасибо…

— Да ладно, капитан, — широко улыбнулся Ургейм. Казалось, оптимизма у него хватит на весь экипаж. — Должен же я был подбодрить парней! А мы с тобой обойдемся и без поддержки, верно?… — он ткнул Галанина кулаком в плечо и подмигнул. — Действовать надо напористо, пока никто толком не успел подумать и по-настоящему испугаться. Верно говорю, Галанин?!

Колониальный транспорт «Кривич» висел в пространстве, сверкая в лучах бесчисленных звезд зеркальной поверхностью «яйца», где в холоде и беспамятстве сверхглубокого сна застыли в ожидании новой родины триста тысяч непрожитых человеческих судеб…

Никто не знал, что ждет их впереди.

Внезапно по поверхности паукообразного основного модуля пробежала волна огней, и три из десяти обнимающих сферу вздутий начали раскрываться. Покрывающие их бронеплиты дрогнули и разъехались в стороны, открыв свету звезд обтекаемые контуры трех разведывательных кораблей. Огромные телескопические краны-манипуляторы, управляемые бортовым компьютером «Кривича», подняли их из гнезд и вынесли тысячетонные конструкции далеко в космос.