Эдвин Табб - Дераи Страница 5

– Земля? – Толстый комиссионер замигал от удивления.– Странное название. Так любую планету можно назвать «Почва», «Грязь», «Чернозем». На каждой планете есть земля. На ней выращивают растения. Подумать только – Земля!

– Это легенда,– сказал его собеседник.

– Вы слышали о ней? – Однажды, подумал Дюмарест, и ему улыбнется удача. Кто-то где-то наконец-то скажет ему то, что ему хотелось узнать. Может, этот скажет?

– Нет, но я слышал о других: Джекпот, Эльдорадо, Бонанса. Все это – одни легенды. Земля есть на любой планете, и вы несете с собой ее груз. Почему вы не верите, что я слышал о человеке, который заявляет, будто все мы произошли с одной планеты. Дурацкое мнение, между прочим.

– Он явно сумасшедший,– сказал толстый комиссионер.– Как это может быть, чтобы все человечество произошло с одной планеты? В самой своей основе это невозможно. Это легенда,– говорил он, качая головой.– Кому нужны эти легенды? – Он заметил Дюмареста.– Может, сыграем на деньги?

– Нет, спасибо,– возразил Дюмарест.– Я устал. Попозже, может быть.

Дераи проснулась, когда он вернулся в каюту. Она села, опираясь на подушку, серебро ее волос тускло блестело в затененном помещении. Она сделала ему знак подойти.

– Ты вернул ему деньги? Он обрадовался?

– Да, миледи.

– Дераи. Я не хочу, чтобы ты снова меня так называл.– Она была величественна в своем неосознанном высокомерии.– Сядь со мной,– приказала она.– Я нуждаюсь в твоей защите.

– Защите? – Каюта была пуста, нема, не считая слабой, почти неслышной вибрации двигателей.– От кого?

– Может быть, от самой себя.– Она закрыла глаза, и Дюмарест ощутил ее усталость, хроническую усталость, которая, должно быть, была частью ее существа. Паранойя и бессонница следуют неразрывно, рука об руку.– Поговори со мной,– попросила Дераи,– расскажи мне о себе. Ты много путешествовал?

– Да.

– На Хайве никогда не бывал?

– Никогда.

– Но тебе очень хочется туда.– Она смотрела прямо ему в глаза.– Тебе хочется попасть туда?

Дюмарест молча кивнул, изучая в тусклом свете ее лицо. Она сильно переменилась. Детскость исчезла, а остались только неуверенность и флюиды страха. Он многое успел повидать. В глазах ее отмечалась зрелость и странная интенсивность.

– Когда я лежала одна, я все думала,– сказала она.– О себе, о тебе и о капризах судьбы. И пришла к одному заключению.

Дюмарест ждал, гипнотизируемый блеском ее глаз.

– Я хочу тебя,– сказала она внезапно.– Ты нужен мне. Когда ты близко, я чувствую себя в безопасности и под защитой. Я думаю, если бы ты остался, я могла бы даже заснуть. Я так давно не спала по– настоящему,– шептала она.– Очень давно я не могу спать без снов. Ты останешься?

– Если ты настаиваешь.– Дюмарест не усматривал в этом ничего плохого. Желания он не испытывал, но если это хоть немного может успокоить ее, он останется.

– Ты нужен мне,– повторила Дераи.– Ты никогда не должен покидать меня.

«Все это только слова»,– подумал он. Ребенок играет во взрослую женщину, не зная, что говоритЄ затем ему припомнилось выражение ее глаз. Нет, ребенок не мог бы так смотреть. И даже молодая, невинная девушка, уяснившая суть своего предназначения. Нет, у нее было выражение опытной женщины, которая знает, чего хочет, и полна решимости достигнуть своего. Он почувствовал, как ее рука скользнула в его руку.

– Ты боишься,– прошептала она.– Почему? – И прежде, чем он смог ей ответить:– Ты неправ. Я не гулящая девка, ищущая удовольствий. И не леди, требующая внимания и не понимающая, что удовольствие ей дается через страх, а не через чувства. Я не разыгрываю тебя, Эрл. Тебе нечего бояться. Тебе найдется место в нашем доме. Мои родственники вполне терпимы. Клянусь тебе, что у меня никого нет. Преград нашему союзу не будет.– Ее рука крепко сжимала его руку.– Мы будем счастливы.

Это одно из самых странных предложений, подумал он, какие ему делали в жизни. Странное и нелепое. Патетическое и потенциально опасное. Она – сумасшедшая, напомнил он себе. Она живет в мире кошмаров и отказывается принять реальность. Если и не отказывается, то полностью неспособна. Ни один торговый дом не потерпит постороннего. Их ответ на ее слова заставит нанять ему убийцу.

– Нет, ты неправ,– прошептала она.– Я никогда не позволю этому случиться.

Как же она сможет остановить их?

– Смогу,– сказала она.– Ты должен доверять мне, Эрл. Ты всегда должен мне доверять.

«Она, наверно, засыпает,– подумал он,– и едва ли сознает, что говорит». Он попытался мягко освободиться из ее объятия, но она держалась за него очень цепко.

– Ты странный,– прошептала она.– Я раньше не встречала никого похожего на тебя. Рядом с тобой я чувствую себя настоящей женщиной. У тебя силы достаточно для нас обоих. Ты очень сильный,– шептала она.– Быть таким безразличным к грядущим опасностям. Как, должно быть, замечательно жить, не ощущая страха.

Он осторожно высвободился и устроился поудобнее. Возможно, вскоре она заснет. И тогда, может быть, он позволит себе хоть ненадолго оставить ее.

– Нет! Ты не должен покидать меня! – И ее рука еще сильнее вцепилась в него.– Я многое могу дать тебе,– сказала она уже гораздо спокойнее.– Я могу многим помочь тебе. Я могу рассказать тебе о планете Земля.

– О Земле? – Он наклонился к ней и пристально посмотрел в ее полузакрытые глаза, страстно ожидая продолжения.– Что ты знаешь о планете Земля?

– Грустная планета,– произнесла она.– Испещрена шрамами минувших войн. Странная разновидность жизни обитает на ней.

– Вот как? – Он был нетерпелив в своем устремлении.– И что же еще?

– Ты хочешь найти ее,– сказала она.– Ты хочешь разыскать ее. Там твой дом.– Ее голос перешел в шепот. Затем очень медленно, уступая сну, она сказала:– Я люблю тебя, Эрл. Ты неправильно представляешь себе меня. Ты неправ. Я не сумасшедшая.

«Нет,– устало подумал он,– ты не сумасшедшая. Не такая, какой, по крайней мере, я тебя представлял, но ты думаешь, что влюблена в меня и этим выдала себя».

Конечно, у нее должен был быть опыт в такого рода делах, но ее прямота вызывала у него подозрения. Теперь он окончательно уверился в этом. Неудивительно, что Шамаски так стремился избавиться от нее. Неудивительно, что она так легко выиграла в карты. А Земля? Он заставил себя проглотить горечь. Он знал теперь, откуда ей все было известно. Она знала и пыталась поймать его в ловушку своим знанием, предлагая это ему, как приманку.

Он посмотрел на ее руку, лежавшую в его руке, такую маленькую и такую хрупкую. Он посмотрел на ее длинные, стройные линии, невероятную мягкость ее кожи, ее воздушную грацию. И внезапно вновь почувствовал волну нежности.

Защитный механизм, сказал он сам себе. Секреторная деятельность желез. Биологическая реакция, вызванная стимуляцией мозга. Или просто жалость? Легко испытывать жалость к хрупкому и изящному. Легче, чем знать, кто она такая. Но жалость опасно соседствует с любовью. Очень опасно.

Он стал рассматривать вещи, посмотрел на дверь каюты, на крепкую, лишенную эмоций стену, на голую симметрию спартанской обстановки. Смотрел вокруг, но только не на красивую женщину. Леди Дераи из торгового дома Кальдор. Его подопечную…

Дераи… обладающую телепатическими свойствами.

Глава 3

Библиотека помещалась в обширной комнате, длинной и широкой, высоким потолком и с огромными каминами по сторонам. Когда-то комната была огромным холлом цитадели, но с ростом богатства Дома росло и здание; камины уже не использовались по назначению, окна были заложены книгами и грампластинками, заменившими стоявшие здесь когда-то знамена, военные трофеи и коллекции оружия.

Только гербы на каминах остались неизменными; торговые знаки дома Кальдор, глубоко врезанные рукой мастера в нестареющий камень, бросались в глаза.

«Они и должны бросаться в глаза»,– подумал Блейн с циничной усмешкой. Семейка Кальдор всегда отличалась жадностью, но он должен был согласиться, что тем же пороком страдали Фентоны, Томблейны, Эгреты и все остальные из одиннадцати домов, управляющих ныне планетой Хайв.

Когда-то их было двадцать три, но это было еще до принятия Пакта, заморозившего нынешнее статус кво. Теперь их осталось только одиннадцать. Скоро неизбежно останется еще меньше. Ему хотелось знать, будет ли среди них их семейство.

Он повернулся и окинул взглядом библиотеку. Она была тускло освещена суперновейшими плафонами, за ярко освещенным столом в центре комнаты сидел мужчина. С экрана дисплея, у которого он работал, лился свет, рельефно вырисовывая его лицо. Сергал– библиотекарь был таким же старым и пыльным, как и обожаемые им книги. Блейн направился к нему, мягко ступая по каменному полу, и, подойдя сзади, через плечо старика посмотрел на экран. То, что он увидел заставило его нахмуриться.– Чем это вы занимаетесь?

– Милорд! – воскликнул Сергал, чуть не упав со стула.– Милорд! Я не слышал, как вы вошли. Я…