Фрэнсис Вилсон - Колесо в колесе Страница 5

Никто как следует не знает ранней колониальной истории Джебинозы. Высадившаяся там отколовшаяся группа состояла из третьестепенных синдикалистов, прославившихся только полной неспособностью решить проблемы колонизации. С точки зрения аборигенов, ни один ее представитель не сумел бы пережить первую зиму.

Загадочные инопланетяне ванеки были малочисленными тихими, мирными и покорными фаталистами, истово исповедовали довольно туманную религию, которая требовала гостеприимно приветствовать любых новых пришельцев. Их цивилизация достигла аграрной стадии развития, на которой они и желали остаться.

Гуманоиды с синевато-серой кожей и длинными веретенообразными руками сумели с легкостью подружиться с колонистами. И вскоре полностью их поглотили.

Феномен скрещивания людей с ванеками еще ждет объяснений. Существует масса теорий, ни одна из которых не получила общего признания. Тем не менее факт остается фактом. Колония на Джебинозе, подобно многим прочим отколовшимся колониям, была прочно забыта, пока новая Федерация не попыталась привести в порядок хаотичную миграцию человечества в разные стороны. К моменту повторного открытия Джебинозы человеческие и ванекские гены слились в однородную смесь.

Последовали новые жаркие дебаты. Одни утверждали, что после полной ассимиляции первой колонии вторичное заселение фактически будет вторжением в инопланетную культуру. Другие доказывали, что нынешние ванеки отчасти люди и поэтому имеют право на доступ к земной технологии. Кроме того, Джебиноза чрезвычайно выгодно расположена неподалеку от возникавшего в высшей степени перспективного торгового пути.

Джебинозу заселили вторично. Хотя потенциал торгового пути так и не раскрылся. Сначала со строительством космопортов и городов численность населения планеты резко выросла. Потом рост замедлился, стабилизировался, некоторые закаленные граждане перебирались вглубь, где на довольно низком технологическом уровне жили ванеки. Джебиноза была типичной средней планетой с современными городами в относительно примитивном окружении — не отсталой, но и далеко не центром межпланетной деятельности.

Племена ванеков были рассеяны по планете, главным образом в сельскохозяйственных областях. Через одну из них брел Младший, высокий, жилистый, с хорошо развитой мускулатурой на легком каркасе. Непослушные песочные волосы, закрывавшие сверху уши и вьющиеся на шее, унаследованы от матери, прямой длинный нос, голубые глаза и уверенные движения — от отца. Лицо красивое, открытое, симпатичное, готовое принять Вселенную такой, какова она есть, пока не появится основательная причина ее изменить. Плечи постоянно сгорблены, хотя это не связано с какой-либо физической аномалией. Всю жизнь ему велели держать спину ровно, но он так и не распрямился.

Со временем странствия привели его в город Данцер — крошечное местечко, центр которого составляли восемь деревянных построек, включая универмаг со столовой. По грязной центральной улице бегали взад-вперед немногочисленные наземные автомобили. По обеим сторонам от нее тянулся приподнятый деревянный тротуар. Младший нашел укромное местечко на правой стороне, сбросил рюкзак и уселся.

Путешествовал он не один день и совсем выдохся. Прислонился затылком к столбу, закрыл глаза, подставил вспотевшее лицо прохладному ветерку на просушку, придя к заключению, что находится в неплохом физическом состоянии. Кругом одни колдобины! Столь красивые издали округлые холмы оказались на поверку чистой мукой, особенно при лишней десятой доле «же». Можно было взять напрокат, а то сразу купить флитер или наземный автомобиль, от чего он отказался, теперь усомнившись в разумности собственного решения.

Когда высохла последняя капля пота, Младший снова открыл глаза и увидел мужчину средних лет, который пристально его разглядывал через дорогу. Еще немного поглазев, сошел с тротуара и направился взглянуть поближе.

— Новенький, да? — спросил он с провинциальным выговором, протянув правую руку. — Меня зовут Марвин Хебер, я в Данцере каждую собаку знаю.

Младший пожал эту самую руку — лишь слегка загрубевшую, не крестьянскую.

— Финч-младший, действительно новенький. Совсем новенький.

Хебер уселся с ним рядом, сдвинул шляпу на затылок. Лицо обветренное, красновато-коричневое до четкой границы, образованной круглым ободком от шляпных полей в двух сантиметрах выше бровей, за которой открывалась чисто-белая кожа. Сухопарый костлявый мужчина среднего роста, без нескольких зубов — для Младшего непривычное зрелище, — нынче утром, видно, забывший намазаться депилятором. Не слишком впечатляющая личность этот самый Марвин Хебер, однако по быстрому пытливому взгляду Младший догадался, что он представляет собой нечто большее, чем кажется с виду.

— Только что к нам прибыли, да?

— Нет. Просто мимо иду. Хожу по округе, глядя по сторонам.

— Видели что-нибудь интересное?

Мужчина ничуть не скрывал жгучего неуемного любопытства. Младший решил по возможности не слишком откровенничать.

— Очень много невозделанной земли.

Хебер кивнул, окинув взглядом нового знакомого.

— Если захотите устроиться, мы вам наверняка поможем найти место.

— Кто это «мы»? — спросил в свою очередь Младший.

— Фактически я. Употребляю множественное число в редакционном смысле.

Теперь Младший полностью удостоверился, что этот мужчина вовсе не тот, кем кажется. Он поспешно подыскивал следующее замечание и не успел найти — приближение странной с виду фигуры изменило ход беседы. К нему подошел старик нищий с веретенообразными руками в пыльном балахоне, выпрашивая альм. Кожа синевато-серая, черные волосы забраны назад с высокого лба и заплетены в одну косу, перекинутую через левое плечо.

Младший покопался в кармане, выудил несколько мелких монеток, бросил в протянутую низко опущенную чашку.

— Колесо в колесе, бендрет, — протянул нищий высоким гнусавым тоном и поплелся вниз по улице.

— Это ванек, да? — уточнил Младший, глядя вслед удалявшейся фигуре. — Я слышал, что их в этом районе много, а после приезда впервые вижу так близко.

— Они обычно держатся особняком, сами по себе живут, в город ходят только за покупками.

Младший не ответил, надеясь, что молчание заставит Хебера отвязаться, но тот продолжал объяснения:

— Почти все время сидят в резервации.

— Их держат в резервации?

— «Держат» — не совсем подходящее слово, мой юный друг. Прежде чем Федерация разрешила заселять планету, связались с вождями ванеков, спросили, нет ли у них возражений. Те ответили: «Колесо в колесе, бендрет». Предложили выбрать место, которое они за собой пожелали бы зарезервировать — без всяких ограничений, учтите, — те ответили: «Колесо в колесе, бендрет». Тогда изучили их кочевые маршруты, нанесли на карту и передали все эти земли в исключительное пользование ванеков. — Он хмыкнул. — Если хотите знать мое мнение, пустая трата доброй земли.

— Почему?

— Потому что они уже не кочуют. Вдобавок их не так много. Всегда было мало. Где-то пятьдесят стандартных лет назад на всей планете насчитывалось около сотни тысяч — самое большее. Сейчас численность снизилась до девяноста тысяч. И похоже, такой же останется.

— Почему они перестали кочевать?

— Смысла нет. Теперь им ничего больше делать не надо. Просто сидят, медитируют да статуэтки вырезают.

— Что?

— Вы не ослышались. Статуэтки. Только тут ни одной не увидишь. Одна городская компания скупает их на корню сразу после изготовления и распродает в качестве сувениров по всему освоенному космосу. В рекламе, по-моему, сказано: «Ручные поделки инопланетных метисов».

— Знаете, — встрепенулся Младший, — я, кажется, парочку видел в антикварных лавках.

Он смутно помнил дерево с причудливой волокнистой фактурой, затейливые фантастические резные изображения сцен и пейзажей. Помнил и ярлычки с ценами.

— Стало быть, понимаете, почему у ванеков нет финансовых проблем.

— Зачем тогда они просят милостыню? Хебер пожал плечами:

— Это как-то связано с их религией, в которой никто по-настоящему не разбирается. Попрошайничают в основном пожилые ванеки. Наверно, уходят в религию от старческого слабоумия, как и многие люди. Слышали, что он сказал, когда вы дали ему монеты? «Колесо в колесе»…

— Угу, — кивнул Младший. — И еще добавил «бендрет» или что-то вроде того.

— «Бендрет» на языке ванеков означает «господин», «госпожа». Они так ко всем обращаются. А вот «колесо в колесе» — это что-то религиозное. Согласно традиционной легенде, старый ванекский мудрец-философ с непроизносимым именем создал теорию, по которой Вселенная составлена из бесконечных колес: колесо в колесе в колесе в колесе.